Энн Брешерс - Третье лето Союза «Волшебные штаны»

Бриджит помогла Диане погрузить рюкзак в машину и вдруг почувствовала болезненную сухость в глазах. Голова раскалывалась, а тело ныло. Хорошо, что Диана уезжает на выходные в Филадельфию к своему парню, хотя не хочется оставаться без подруги в лагере.

Би возвращалась в свой номер, решив не ходить в столовую. Пятничный ужин был самым лучшим: в этот день привозили мороженое и Бриджит обычно съедала две-три порции. Но сегодня есть совсем не хотелось. «Лягу в постель», — подумала она, проходя мимо парковки и склада.

В лагере было пусто, как и всегда на выходных: большинство ребят разъехались по домам. Лишь несколько тренеров остались присматривать за порядком.

Раздевшись и забравшись под одеяло, Бриджит порадовалась, что в номере так тихо. Она свернулась клубочком. На улице было градусов 25, но Би знобило, и зуб на зуб не попадал. Она старалась сдержать дрожь и клацание, но ничего не выходило. Щеки горели.

Бриджит поняла: у нее жар и с этим надо что-то делать. Может, позаимствовать у Кэти таблетку адвила? Бриджит представила, что сделала это. Затем представила, что накрылась вторым одеялом и выпила стакан воды, но не знала, произошло ли это на самом деле. Она отчаянно пыталась выкарабкаться из этого странного состояния между сном и явью, как вдруг почувствовала, что рядом кто-то присел.

— Би?

Глаза плохо фокусировались, но она разглядела склонившегося над ней Эрика.

— Привет, — слабым голосом выговорила она и натянула одеяло до самого подбородка, потому что боялась умереть от прохладного воздуха.

— С тобой все хорошо?

— Все хорошо, — повторила она, стуча зубами.

Эрик заволновался, потрогал ее лоб:

— Боже, да ты горячая.

Бриджит хотела было пошутить на эту тему, но у нее не хватило сил.

— Кажется, я простыла.

— Во всяком случае, ты больна. — Он машинально пригладил ее спутанные волосы, и Бриджит, несмотря на температурную пелену, вдруг почувствовала себя надежно и уютно.

Эрик прикоснулся к ее горящей щеке, и его ладонь показалась Би холодной как лед.

— Принести тебе что-нибудь? Хочешь, я позову медсестру? — Эрик не на шутку встревожился.

— Не волнуйся, все хорошо, — с трудом выдавила Би. — У меня всегда сильный жар во время болезни. Моя мама говорила… — Она перевела дыхание. — Говорила, что даже при небольшой простуде у меня температура поднимается до тридцати девяти. — Би старалась успокоить Эрика, но, видимо, не смогла, потому что на лице у него отразилась тревога. Он знал о маме Бриджит, узнал в первый день их знакомства.

— Медсестры сейчас, наверное, нет, но я схожу за лекарством. Ты принимаешь тиленол, мотрин или что-то в этом роде?

— Что угодно, — сказала она.

— Сейчас вернусь. Не вставай, хорошо? Обещаешь?

Она слабо усмехнулась:

— Это я точно могу пообещать.

— Отпустите Валию домой, — сказала Кармен Ари, идя за ней на кухню.

Сначала Кармен пришлось получить благословение Лены. Потом два дня ушло на то, чтобы застать Ари одну в комнате, но в таких делах Кармен всегда была упорной.

Ари положила свежую почту на буфет и с удивлением обернулась к Кармен:

— Что, прости? — Глаза у Ари были огромными и прелестными, как у Лены, но в отличие от Лениных не прозрачными и зелеными, а темными и загадочными.

— Знаю, что это не мое дело, — Кармен пошла на попятный, — и, наверное, вам с мистером Калигарисом мое мнение неинтересно… — Кармен всегда называла Ари Ари, а ее мужа — мистером Калигарисом. Так повелось с незапамятных времен.

Ари кивнула, словно приглашая Кармен высказать это неинтересное ей мнение.

— Я действительно считаю, что вам с мистером Калигарисом надо отправить Валию в Грецию. — На глаза выступили слезы, и Кармен в очередной раз рассердилась на себя за излишнюю чувствительность. — Она здесь умрет.

Ари тяжело вздохнула и потерла глаза тыльной стороной ладони. По-видимому, ничего нового она не услышала.

— Кармен, подумай, кто будет ухаживать за Валией? Сама она не сможет, особенно теперь, с больным коленом. — Ари произнесла это быстро, без запинки, как хорошо заученный текст.

— Ее друзья! Ведь они для нее как семья, вы это прекрасно знаете. Она радуется лишь тогда, когда переписывается по Интернету с Реной. — Кармен перевела дух. — Да, Валия не может принести себе стакан воды, но я уверена: она смогла бы собрать космический корабль, чтобы улететь на нем домой.

Ари устало, но ласково взглянула на Кармен.

Неужели Ленина мама не замечала, что не только Валия страдает у них в доме? Кармен никогда не видела Ари такой подавленной, а отца Лены таким сердитым и грубым. Да и девочки мучились не меньше.

Кармен не решилась бы поговорить об этом с мистером Калигарисом, но Ари она доверяла. Знала, что та ее любит и поймет правильно.

— Кармен, милая, я же не говорю, что ты не права. Я знаю, что ты хочешь помочь, но все не так просто. Подумай, как Валия вернется туда, где прожила с Бапи пятьдесят семь лет? Вернется в их пустой дом?

Кармен погрустнела:

— Я, конечно, понимаю, что ей будет тяжело возвращаться на остров. Но там ее дом, ее жизнь. Она выдержит это. А вот если она останется здесь, то погибнет.

Тибби не могла уснуть. Она сидела в кровати и смотрела из окна на роковое дерево, на котором уже созрели и налились яблоки. Почему она ни разу их не попробовала?

Наверное, потому, что никогда не поднимала яблоки с земли. Тибби поморщилась, вспомнив сладковатый тошнотворный запах гниющих плодов, которые никто не собирал, и многочисленных червяков и жучков, копошащихся в лопающейся от сока мякоти. Итак, Тибби была противна мысль о паданцах, но почему бы не сорвать яблоко прямо с ветки?

Казалось, дерево смотрело на Тибби так же пристально, как и она на него. Более того, яблоня ее осуждала. Нет, не за то, что в тот день окно осталось открытым. Преступления, совершенные Тибби, были намного серьезнее: она не любила Катрину так, как та того заслуживала; боялась любить Брайана так, как того заслуживал он. Она не смела воскрешать в памяти образы тех, кого любила (Бейли, Мими), и думать о причине их смерти.

Тибби умела только прятаться! Игра в прятки была ее основным занятием. Тибби любила забираться в укромные уголки, тихо сидеть там и ждать. Ждать чего? Почему вообще надо чего-то ждать?

Тибби полагала, что из падения Катрины она извлекла урок: не открывай, не лезь и тогда не упадешь. Но теперь она знала: вывод оказался неверным!

Стоило лишь посмотреть на Катрину, чтобы убедиться, истина была иной: пытайся, лезь, желай, может быть, ты при этом упадешь, но даже если упадешь, с тобой ничего не случится.

Тибби легла. Натянула на себя одеяло и свернулась клубочком. Можно было подвести итог своим размышлениям? Если не попытаешься осуществить то, что хочешь, останешься ни с чем и, возможно, скоро умрешь.