Аделаида Котовщикова - Бабушка, будь моей дочкой!

Воронёнок здорово Пильку изводил: щипал за хвост и за уши, вопил над самой головой:

— Дай сахару! Ав-ав! Спокойной ночи!

Убегая от Карки, Пилька визжала и плакала. Поля хохотала до упаду. Гриша бегал за Каркой, махал руками. Настя пыталась уговорить проказника: «Перестань, Карка! Ну перестань!» Антон грозился отстегать его прутиком.

Шум поднимался невообразимый.

Хорошо, что вблизи не проходило автобусное шоссе. А то пассажиры подумали бы, что в лесу поселились какие-то дикие люди.

К счастью, не всегда нападало на воронёнка желание дразнить и мучить Пильку. Выпадали и спокойные дни.

— Авось Карка образумится, — говорил Антон.

Так оно и вышло.

Через какую-нибудь неделю Пилька с Каркой подружились. Пилька спокойно терпела, когда воронёнок садился к ней на спину и на голову и даже там приплясывал. Но за уши её при этом не дёргал.

Девочки очень радовались этой дружбе. Их удивляли хмурые взгляды Антона, которые тот бросал на Пильку с Каркой на спине.

— Не понимаю, как это Карка научился так хорошо ездить на Пильке, — сказал он однажды.

— Но ведь мы все старались их подружить! — сказала Настя.

— Танцевать у Пильки на спине я Карку не учил. И вообще, Пилька бывает очень странная.

— Странная? — переспросила Настя. — Чем же?

Вдвоём с Антоном они сидели в сарае.

Поля и Гриша ушли куда-то с мамой. Антон кормил Пильку.

— То ест за обе щёки, то совсем не хочет. Видишь, и сейчас жуёт будто из вежливости. А ведь давно не ела.

— У меня тоже аппетит бывает разный. То хочу есть, то нет.

— А то бывает, прихожу утром, а у неё шерсть сырая. Точно она бегала по мокрой траве. А дверь заперта.

— Не выскакивает ли она в окошко?

— Ну что ты! Оно высоко, ей не допрыгнуть. Да и маленькое совсем… А ты замечаешь, как здорово она научилась ходить на задних лапах?

— Ты же её учишь служить. Значит, Пилька способная.

— Но не настолько способная, чтобы сама подстригаться.

— Что-о? — у Насти глаза округлились. — Пилька сама подстригается? Ты видел?

— Не видел. Но вчера я хотел обрезать у неё несколько клочков и забыл. А сегодня смотрю: они уже отрезаны.

— Ты, должно быть, просто ошибся: думал, что забыл, а сам отрезал. Но… Антон… всё-таки Пилька из колдовского дома… Вдруг она не простая собака?

Антон покачал головой.

— Я не верю в колдовство… Но ты погляди, Настя, какая у неё хитрющая морда! Как будто она что-то знает…

А через несколько дней произошло такое неприятное событие, что Антону стало не до Пилькиных странностей.

Тётя велела Насте отнести бабушке баночку варенья. У неё и у самой варенья много, но такого — из молдавских вишен, — наверно, нет.

Весело взошла Настя на крыльцо. Сейчас скажет: «Бабушка, тётя вам…»

Не успела Настя взяться за ручку двери, как дверь сама открылась.

Подняла Настя глаза и чуть не выпустила из рук банку с вареньем.

В дверях, спиной к ней, стоял… дед-яга.

В одну секунду Настя сбежала по ступенькам и обратно в сад, присела на корточки у крыльца, банку поставила на землю и притаилась.

Дед-яга её не заметил. Повернувшись лицом к открытой двери, он говорил сердито:

— Я уверен, что стащил ваш воронёнок! А кольцо мне очень дорого. Это подарок.

— Внука моего дома нет, бегает где-то. — Голос у бабушки был очень расстроенный. — Я ему скажу, чтобы везде поискал. А где ваше кольцо лежало?

— На столе лежало. И вот исчезло.

Фу, какой противный скрипучий голос у деда-яги! Кольцо какое-то у него пропало.

На Карку думает. Значит, он не Пильку ищет? А у Насти прямо сердце захолонуло, решила: дед-яга за Пилькой явился.

Настя сидела на корточках, стараясь не дышать.

Дед-яга сошёл с крыльца и — вот ужас! — вместо того чтобы направиться к калитке, зашагал в сторону сарая.

«Наверно, все-таки петух ему донёс, что Антон спас Пильку и прячет её!» — мелькнула у Насти страшная догадка.

Она вскочила на ноги и — откуда только решимость взялась? — побежала за дедом-ягой:

— Вы не туда идёте! Вон где выход!

Дед-яга обернулся и оглядел Настю с головы до ног.

— Ты почему-то не хочешь, чтобы я шёл к этому сараю.

Ну как не колдун? Прямо мысли читает.

И в эту минуту — что за напасть! — из сарая донёсся негромкий визг. Наверно, Пилька почуяла своего бывшего хозяина и завизжала от страху.

Настя обмерла, но не растерялась: громко запела любимую тётину песню:

Борода у деда-яги зловеще зашевелилась. Голос у Насти задрожал, но она запела ещё громче:

Дед-яга усмехнулся, пробурчал:

— Не забудь, пожалуйста, что колдуны живут где хотят. И очень многое знают. — И зашагал к калитке.

Настя перевела дух и скорей полезла через лазейку в свой садик, чтобы рассказать Поле: неизвестно, слышал дед-яга или нет Пилькин визг?

Тётя сидела на скамейке под окном и вязала.

— Ты отнесла варенье? — спросила она. — Не уронила банку?

Настя растерянно взглянула на тётю и побежала обратно к дыре в заборе. Банка стояла на земле у крыльца. Настя подняла её и наконец-то отнесла бабушке.

Узнав, что Карку подозревают в краже кольца, Антон расстроился ещё больше, чем бабушка. Он прекрасно знал, что Карка, как все вороны и сороки, любит таскать блестящее.

Мрачно поглядывая на своего любимца, Антон обшарил весь дом, каждый уголок. Лазил и под крыльцо, и на чердак, и в застрехи под крышей, подставив для этого стремянку.

Ко всеобщему удивлению, Антон разыскал целую кучу вещей. В разных местах нашлись две чайные ложечки, наконечник от авторучки, колёсико от сломанных часов-ходиков, которые Антон разобрал, тщетно пытаясь починить, две металлические пуговицы; напёрсток, при виде которого бабушка всплеснула руками: «А я-то себе все пальцы исколола!», какой-то медный шарик и даже маленький перочинный ножик Антона. Последняя находка так возмутила Антона — ведь он долго ножик искал, — что Антон щёлкнул воронёнка по спине.