Лев Квин - Семьдесят неизвестных
- Название:Семьдесят неизвестных
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1967
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лев Квин - Семьдесят неизвестных краткое содержание
Уравнение с семьюдесятью неизвестными… И с какими ещё неизвестными! Не безответные иксы и игреки, а ехидные, насмешливые; ты им слово, а они тебе десять. Такой задачи не приходилось ещё решать ни одному учёному-математику. А вот Вите Коровкину, герою рассказа «Семьдесят неизвестных», пришлось. И ничего не помогло ему: ни уловки, ни хитрость, ни даже голодные забастовки. Потому что трудно, ой как трудно, когда их целых семьдесят, а ты один…
А героине другого рассказа, Марине Хромченко, пришлось выдержать бой ещё потяжелее. Вчерашняя старшеклассница и опытный начальник отдела на большом заводе — масштабы явно несоразмерные. Но не такой человек Марина, чтобы отступать.
В остросюжетных, полных напряжения рассказах Льва Квина показаны школьники, уже сегодня вступающие в большую жизнь со всеми её трудностями и сложностями, в которых подчас так нелегко разобраться, найти единственно верное решение.
Семьдесят неизвестных - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
А ещё спуск крутой, а ещё подъём. Там уже не песок — глина сплошная. Чуть подмочило — еле на первой скорости выкарабкаешься. А если такой ливень, как вот сейчас, — останавливай машину и не пробуй, пока солнышко как следует не обсушит.
Западня, самая форменная западня!
Одна надежда, что гроза обошла Николаевку стороной. Такие грозы широкими полосами не ходят.
До Николаевки оставалось километров пятьдесят, но шли мы эти километры со скоростью пешехода. Уже десятый час, а только к логу подползаем.
Дождь перестал, да что толку. Всё водой залито — и здесь тоже гроза бушевала.
Вот и спуск. Ну, будь что будет! Включил первую — скатываюсь помаленьку. Смотрю, «ЗИЛ» чей-то в кювете на боку отдыхает, судя по всему, ещё с ночи. Наш? Нет, номер чужой, даже буквы другие — не нашего края.
Вот ещё. Легковушка в канаву съехала, «Волга» с буквой «Л» на ветровом стекле. Личная, значит.
Первые дома — и лужи тоже первые. Ну, эти хоть объехать можно. Держаться ближе к домам, там потвёрже. А вот дальше, дальше, за мостиком через Гнилушку, что будет!
Не еду — чуть шевелюсь. Скорость хоть на сантиметры измеряй. Но это единственный мой шанс выскочить из западни. Чуть недоглядел — сиди кукарекай. Вон как тот «газик», возле их колхозного клуба.
Теперь не лужи пошли — моря. Всё чаще останавливаемся.
Смотрю, чижик ботинки скинул, брюки.
— Куда? Сиди!.. Сиди, кому сказано!
— Я сейчас.
И выскочил из кабины. Идёт впереди машины, выше колен в воде, пробует путь.
— Можно! — кричит. — А вот здесь правее берите — яма.
Мостик переехали. А Гнилушка, Гнилушка-то! Мчит потоки, даже голова кружится…
Вот где начинается самое страшное! Впереди, на равном расстоянии друг от друга, стоят несколько машин. Колёса в воде чуть не доверху. Как их объехать? Слева? Справа?
Чижик опять бродит в потоках воды.
— Туда!.. Не сюда — туда! — рукой показывает.
«Газик» воет, надрывается — трудно мотору. Ещё немного. Вон ту машину обойти, которая носом в воду уткнулась — в хорошую яму, видать, угодила.
Так это же наша, совхозная! Тридцать пятая. Сергеева Леньки «газик».
И вот ведь как бывает: на секунду отвернулся, пока на Ленькин «газик» смотрел, — и всё. Только на одну секунду! Чувствую, поползли колёса в сторону. Рванул баранку — поздно. Сзади ударило, заскрипело.
Сел. На диффер.
Включил скорость, попробовал тронуться. Вперёд рвусь, назад. Где там! Прочно!
Чижик подходит, расстроенный такой. Лицо синее, зуб на зуб не попадает.
— Куда смотрели! Куда!.. Я же показывал. А вы…
Я тоже злой.
— Ладно, будет! — прикрикнул на него. — Учить меня! Молокосос!
— Я не учу, я говорю.
— Молчать, когда старший с тобой разговаривает!
Вылез и я в воду — стал смотреть, что сделать можно. А что сделаешь? Оба задние колеса висят.
Сергеев Ленька из своей кабины кричит, весёлый такой:
— Михалычу привет! Сидишь? И я сижу. Давай, слушай, Михалыч, ко мне, хлебнём молочка горяченького. Раньше завтрего, хоть ты развались на части, всё равно теперь уже не выцарапаться. Ещё хорошо, если завтра.
Тебе хорошо, думаю, тебе всё равно. А мне как быть? Коровёнкам ведь не скажешь: ждите, он в Николаевской западне с прессованным сеном для вас сидит… Да и езды-то осталось всего часа два.
Ребятишки деревенские набежали, шлёпают по воде, галдят:
— Восьмой! У нас уже восьмой! А там всего пять.
Игра у них такая: на чьей стороне больше машин застрянет — здесь или за мостом. Делятся на две команды и считают. До драк дело доходит. Ребятня, им-то что! И до чего же обидно иной раз бывает! Тащишься, пот с тебя ручьём, думаешь, как бы через эту чёртову западню прокарабкаться… А они бегут рядом, вымаранные, как поросята, пляшут-припевают:
Сядешь в грязь,
Будешь князь!
Орёшь на них до хрипоты, кулаки им показываешь, а они знай своё:
Сядешь в грязь,
Будешь князь!
А если и впрямь сядешь, они: «Ура!» И сообщают тебе радостно, какой ты у них по счёту: третий там или пятнадцатый. Людям горе, а им игра.
Стал я озираться, нет ли где поблизости шестов или досок покрепче. Попробовать если подсунуть под колёса. Главное, дать им опору и с места машину стронуть.
— Эй, Слава! — кричу. — Где ты там?
А его нет. А его и след простыл. Вот тебе пожалуйста, думаю. Вот тебе и помощничек! Куда же он подевался? Ребятишек послать его поискать — и тех не видно. Никого!
Побрёл я через всю лужу к Леньке Сергееву. А он на сиденье устроился. Спит.
— Эй, Ленька! — трясу его за плечо. — Давай всё же попробуем выбраться. Ты мне подсоби, я — тебе. Ехать ведь надо.
А он мне:
— Нам, шофёрам, всё равно: спать или ехать. Спать даже лучше. — И на другой бок.
Ну, думаю, понятно, какого ты горяченького молочка хлебнул.
Что же всё-таки делать? Что делать?
И вдруг, смотрю, ребята опять по воде шлёпают. Сюда, ко мне. И больше их стало, раза в два. Доски тащат, палки, верёвки.
Неужели подсоблять будут? Сколько езжу через Николаевскую западню, никогда такого не бывало.
И чижик с ними — вот куда он исчезал.
Подошли, на меня смотрят, словно на чудо какое.
— Что уставились? — говорю. — Суйте быстрее всё ваше добро под колёса.
И пошла работа! Ребята ещё не раз за досками бегали, за камнями. И с каждым разом их становилось всё больше. Даже девчонки притащились. Совсем малыши — и те. Несут в своих ручонках камешек с воробья величиной. А я хожу и командую, что куда.
Один из них, рыжий такой, конопатый весь, курносый, глаза хитрые, как у шкодливого котёнка, спрашивает у меня:
— У вас, дядя, ордена есть?
— Ну, есть, — говорю, — Красного Знамени. За Старую Руссу. А тебе-то что?
— А то, что теперь вам, наверное, Героя дадут.
— Это за что такое? Что в западню вашу угодил?
— Сами знаете… — Улыбается хитренько и шмыг-шмыг своей конопатой пуговкой.
Что вы думаете, выбрались ведь мы всё-таки из Николаевской западни!
Из ямы выскочил, подъём на первой взял, — пока мы возились, глина хоть немного, а всё же подвяла. Выехали наверх — дорога получше пошла. Вздохнул свободней и посмотрел на чижика: через спущенное окно в дверце рубаху свою отжимает.
— Что ты там им про меня наплёл? Про ордена чего-то выспрашивали.
Смеётся:
— Ничего особенного. Сказал, что вы один миллион девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять километров наездили, а на двухмиллионном у них в селе застряли. Вот они и решили вас выручить, чтобы ровно два миллиона было.
Я тоже развеселился:
— Ну и выдумщик! Два миллиона! Только такие ребятки и поверят.
— Ничего не выдумщик. Вы сказали: тридцать три года за рулём. Я взял в среднем двести километров в день.
Стал и я считать. Да, верно! Ещё и больше двух миллионов. Скажи пожалуйста! Никогда я над этим не задумывался, а ведь вон сколько получается…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: