Людмила Матвеева - Ступеньки, нагретые солнцем

— Где ты был?

Мама считает, что это самый главный вопрос: «Где ты был?» Если мать всегда знает, где был её сын, значит, он не собьётся с пути, не попадёт в уличную компанию, не научится плохому.

— В Доме художественного воспитания детей, — отвечает Тимка. — Очень вкусные оладьи. Я больше не хочу.

— А молоко?

— Потом, мама. Спасибо, мама.

Ему скучно ужинать. Он уже сыт.

— Я уже сыт, мама.

Тимке безразлично, что съесть. Можно холодную котлету, можно сырую сосиску. Можно кусок хлеба и кусок сахара. Но это когда мамы нет дома.

Услышав название солидного учреждения «Дом художественного воспитания детей», мама успокаивается. Она трёт на терке свёклу для борща. Из комнаты несётся громкая музыка, голос ведущего говорит:

«Сейчас будет самый главный конкурс — кто быстрее украсит ёлку! Шесть девушек шесть ёлок! Начали!»

Тимка думает: «Как будто, когда украшаешь ёлку, главное — это скорость. Ерунда! Главное — это красота. Елку надо украшать, наоборот, медленно и задумчиво. И не каждой девушке — свою ёлку, а всем вместе одну общую ёлку». Но папа смотрит не отрываясь. Можно крикнуть над папиным ухом, он даже не обернётся.

Тимка ест котлету, мама моет сковородку и спрашивает:

— Где Лена?

— В комнате.

— В какой? — Маме обязательно надо точно знать, где Лена, с точностью до квадратного сантиметра.

И Тимка отвечает:

— В маленькой, она меня ждёт, мы будем играть. А папа в большой комнате смотрит телевизор.

— Вид гипноза, — говорит мама, почему-то вздыхает и идёт в ванную стирать.

Тимкина мама никогда не сердится, ей только надо знать, кто где находится.

Потом Тимка играл с Леной, доучивал параграф по истории. Потом он лёг спать. И, засыпая, решил, что завтра обязательно сделает самый прекрасный карнавальный костюм. Такой, какого ещё ни у кого на свете не было. А чего там особенно делать? Только сесть, и всё получится.

Но завтра ещё что-то отвлекло Тимку. А потом дни побежали, поскакали. И сегодня отложил, потому что некогда. А завтра отложил, потому что не хочется. Сам себя ругал Тимка, а время шло и шло. Сначала до карнавала было далеко, а потом вдруг совсем неожиданно оказалось, что карнавал уже сегодня.

Тимка никак не может понять, как же это получилось. Но думать и раздумывать уже некогда.

Он примчался домой, бросил портфель, съел холодную котлету и сгрыз яблоко. А сам всё носился по квартире в полной растерянности. Нет костюма, нет костюма… Как же без костюма? Не пойти на карнавал? Но тогда Катя будет там, а Тимка будет здесь. Серёжа будет с Катей, а Тимка будет один? Ну уж фигушки! Явиться без карнавального костюма, просто в школьной форме? Но Галина Ивановна сказала:

«Всем быть в костюмах, сделанных своими руками. И не вздумайте обманывать — сразу увижу, кому помогали родители».

«Всем быть в костюмах» — так она сказала. Галина Ивановна от своих слов не отступает никогда. Тимка знал, что она его просто не пустит на карнавал в школьной форме. Что же делать? Не может он быть хуже всех! Все сделали костюмы. Наверняка. А он один недотёпа? Все смогли, а он не смог? Нет, он всем сейчас докажет!

До ухода оставалось полчаса. За такое короткое время очень трудно что-нибудь доказать. Но безвыходное положение иногда прибавляет изобретательности даже не очень изобретательным. На Тимку вдруг нашло что-то похожее на вдохновение.

Он достал из своего портфеля ручку, встал перед зеркалом, расстегнул рубашку и нарисовал прямо на груди синие полоски. Получилась прекрасная тельняшка. Потом Тимка сиял с антресолей папины рыбацкие сапоги с отворотами, сунул в карман мамину чёрную косынку и в прекрасном настроении помчался в школу. Хорошо, что он догадался нести сапоги под мышкой, а не обул их сразу: они были такие огромные, что он бы обязательно запутался в собственных ногах.

Тимка прибежал вовремя.

В вестибюле стояла Галина Ивановна в праздничном ярко-зелёном платье. Переливалась брошка из зелёных камушков.

— Мальчики переодеваются в кабинете физики! Девочки в кабинете химии! Быстрее, скоро начинаем!

Тимке не надо было переодеваться. Он сунул ноги прямо в ботинках в сапоги. И то было просторно. Чёрной косынкой он завязал один глаз. Шаркая сапогами, он подошёл к своему классу и тут увидел умного Серёжу. У Серёжи была настоящая тельняшка, а всё остальное совсем как у Тимки. Повязка на глазу, только не на левом, а на правом.

— Нечестно, — сказал Серёжа. — Я первый придумал костюм пирата.

— А я же не знал, что ты придумал. Я сам придумал.

Конечно, это не так интересно, когда у кого-нибудь такая же идея, как у тебя. Лучше бы, конечно, чтобы был неповторимый костюм. Но что же теперь делать?

— Ладно, давай мы будем с тобой два брата-пирата, — придумал Серёжа.

«Все-таки, он очень умный», — подумал Тимка. Они вошли в свой класс. Конфеты на учительском столе и лимонад в бумажных стаканчиках. И громкий дружный смех раздался, когда они вошли. Тимка даже обалдел от этого смеха. Он не сразу понял, в чём дело. А потом посмотрел на всех и понял.

Все мальчишки были пиратами. Все до одного с чёрной повязкой на глазу. Все были в тельняшках. Золотцев разрисовал краской белую майку: синие полосы, а поверх них на спине череп и кости. У Серёжи мамина чёрная шляпа с пером. У Валерки глаз завязан чёрным чулком.

Теперь они растерянно смотрели друг на друга, а девочки хохотали. Девочки были феями и принцессами, Мальвинами и Снежными королевами. Светлана сделала себе костюм царевны Лебеди, и Эля, конечно, тоже. Катя была в синем платье, усеянном золотыми бумажными звёздами, она изображала Ночь. Она должна быть плавной и тихой, но и Ночь, и Лебедь, и все феи и Спящие красавицы хохотали до слёз над глупыми несуразными людьми — мальчишками пятого «Б».

— Богатая фантазия! — сквозь смех проговорила Света и пальцем показала на Тимку и Серёжу, когда они последними вошли в класс.

Но тут пришла Галина Ивановна. Она оглядела всех, сначала удивилась, потом сказала:

— Девочки — молодцы. Красивые костюмы. Многие получат приз, я уверена.

— А мальчишки-то, Галина Ивановна, мальчишки! — опять засмеялась Света. — Вы посмотрите.

— Мальчики… — продолжала Галина Ивановна очень ровным голосом, — мальчики тоже молодцы. Они сговорились и все дружно нарядились пиратами с погибшего корабля. Я правильно поняла, мальчики?

— Да! — закричали пираты. — Мы же нарочно сговорились! А они смеются!

Дверь приоткрылась, заглянул директор Вячеслав Александрович.

— Всё в порядке? Ах, карнавал… А я думал, землетрясение. Ну что ж, прекрасный карнавал. Главное — весёлый.

И он закрыл дверь.

А потом Галина Ивановна сказала:

— Ну что же так стоять? Полюбовались друг другом, я теперь начнём концерт. Кто выступит первым?