Анна Ремез - 12-15

— Как? — переспросил титан в синей футболке, и я поняла, что просто не могу повторить свою просьбу.

— Ничего, ничего, извините, — пробормотала я и попятилась на свое место.

К счастью, некоторые посетители клуба еще не оквадратились окончательно, и один из них все-таки помог мне укротить очередную камеру пыток.

— Ты как тут оказалась? — спросил он, подстраивая тренажер.

— Это все ортопед, — ответила я.

— Бывает же, — протянул он, — ладно, не стесняйся, зови, если что. Меня Иваном звать.

— Спасибо. Я Виолетта, — ответила я.

Иван усмехнулся и покачал головой. Наверное, не поверил. Да, Виолетта несомненно носила бы малиновые кроссовки. Да и вообще, вряд ли ей потребовались бы мышцы. С таким именем не живут, а царят!

Я сначала не хотела рассказывать о новом занятии Женьке, но потом не выдержала и выложила все. Мы раньше учились вместе, а потом Женьку перевели в «эстетический» класс. Я осталась в неэстетическом. На переменах мы, конечно, здоровались, но у Женьки там сразу появилась своя компания, и я к ним не лезла. Зато мы каждый день старались идти домой вместе, чтобы как раньше было. Только, конечно, как раньше, уже не было.

Женька так хохотала, представляя мои брожения среди квадратных мужчин, что я тоже улыбнулась.

— Надька, не грусти, зато с кучей спортсменов познакомилась! По каким дням страдаешь?

— В среду и в пятницу.

— Эх, жаль. В среду у меня бисероплетение, а в пятницу — хор. А то бы могла у меня посидеть в это время.

Бисероплетение, хор! Вот чем надлежит заниматься двенадцатилетним барышням. А я вместо этого поднимаю стопудовые диски.

Папе жаловаться было бесполезно. С тех пор, как они с мамой разошлись, все, что касалось меня, она решала сама.

— Держись, котёна, — сказал папа, и я услышала на том конце провода вздох, — прямая спина — это ведь действительно важно.

Прямая спина многим людям выдавалась вместе со свидетельством о рождении. А мне вот не повезло.

С мрачными мыслями я брела на очередную «тренировку», когда на глаза мне попались разноцветные буквы: «Библиотека № 2». Чуть ниже было приписано: «Детская».

Я поднялась на крыльцо, еще не зная, что это мое спасение, но чувствуя острую необходимость записаться в эту самую библиотеку. Уже через пятнадцать минут я уселась в читальном зале со стопкой книг. Два часа, отведенные на физическую культуру и дорогу домой, прошли быстро. Гораздо быстрее, чем в «Геркулесе». Там время тащилось, словно придавленное стопудовым диском.

С того знаменательного дня я уходила на тренировку с легким сердцем. Библиотека превратилась в мое тайное убежище. Я решила прочитать все книги из школьной программы за четверть — все-таки надо было извлечь из этой некрасивой ситуации пользу. Мешок с бестолковыми кроссовками и спортивным костюмом я оставляла в гардеробе вместе с угрызениями совести. Нет, разумеется, мне было стыдно. Но только после того, как я выходила из библиотеки. Я шла домой, отгоняя мысли о своей неблагодарности и лживости, а в мешке болтались кроссовки, здорово приплющенные книгами. Надо сказать, не так уж легко было нести этот мешок. Я постоянно перекладывала его из правой руки в левую. А дома тайно выгружала свои сокровища, как вор — награбленное добро.

Я очень радовалась, если мне удавалось занять зеленое кожаное кресло в углу читального зала. К сожалению, туда не разрешали забираться с ногами, но все равно чтение книги в этом кресле превращалось в настоящее удовольствие. Я брала в кресло «Трех мушкетеров» Дюма и «Миллион приключений» Булычева, «Собор парижской богоматери», сказки про муми-троллей, «Человека-амфибию», Жюля Верна и Джека Лондона. Библиотекари, наверное, очень радовались такой пунктуальной и верной читательнице.

Через некоторое время я заметила, что книжки стало носить легче. Я могла протащить сумку до остановки в правой руке, и только потом перемещала ее в левую. Значит, какие-то мышцы у меня все-таки появились!

Закончилась книжная идиллия неожиданно и нелепо. Мама, у которой вдруг случился выходной, решила проводить меня до «Геркулеса» и заодно оплатить следующий месяц тренировок. Я говорила ей, что сама в состоянии донести деньги до клуба, что дорога скользкая, и холодно, и что дома гораздо лучше. Мама, наверное, почуяв неладное, стала собираться еще более решительно. Я шла за ней, еле передвигая ноги, и представляла себе табличку «закрыто» на двери клуба. Только на силу мысли и оставалось надеяться. Или на чудо.

— Мам, а можно я туда больше не буду ходить? — выпалила я, когда мы уже подошли к дверям «Геркулеса», на которых, конечно, не оказалось никакой таблички.

— Почему?

— Ну… Мне там не нравится.

— Надюша, ты же знаешь, это полезно для спины. Ты же не хочешь всю жизнь ходить кривая, как… — она явно хотела сказать «как твой папа», — как вопросительный знак?

— Зато у меня уже две пятерки по литературе! — воскликнула я в отчаянии.

— Зато — за что?

Тут, как назло, дверь «Геркулеса» открылась, и оттуда вышел Сергей Макарыч, чей квадратный образ я уже начала забывать.

— О-па, Надя! Чего так долго не приходила? Болела?

После того, как Сергей Макарыч сморозил такую чудовищную глупость, мама со мной не разговаривала два дня. Ну, вернее два утра и два вечера, потому что днем мы не виделись.

На третий день я сидела в своей комнате и читала смешную книжку писателя со странным именем О. Просто О.Генри. Если бы между «О» и «Генри» стояла запятая, все было бы понятно. Но, собственно, с точкой было даже веселее. Мне никак не удавалось погрузиться в книгу, потому что О. не давал мне покоя: «Привет, О. Вы не видели О.? О. уже ушел. Расскажите нам про О.».

Тут пришла мама, села на кровать и сказала:

— Выпрями спину.

А потом спросила:

— И сколько ты книг за это время прочитала?

— Двадцать девять, — ответила я.

— Папина дочка, — сказала мама, — слушай, а если папа сможет тебя водить в бассейн, ты будешь ходить?

— Да, мам, буду. Прости меня, пожалуйста.

— Точно будешь? Или через два месяца я узнаю, что ты все это время рисовала картины при Академии Художеств?

— Мам, буду. Бассейн — это же не «Геркулес». Там не надо качать мышцы. Туда ходит одна девочка из нашего класса, Марина, я попрошусь с ней в одну группу.

— Тренер вернул мне деньги, и сказал, что не надо было тебя туда водить, — сказала мама тихо.

— Мама, я пока носила книги, стала реальной силачкой.

— Реальной силачкой, — смеясь, передразнила меня мама.

Мы обнялись и долго сидели, прижавшись друг к другу. Наконец-то вся эта история закончилась. И папа будет со мной три раза в неделю вместо одного. Может быть, получится… вечером… зайдет к нам…

— А что скажем ортопеду? — спросила я.