Патрисия Сент-Джон - Трое отправляются на поиски

— Принимайся за дело, как только стемнеет, — сказал первый мужчина.

— А я думаю, у нас еще достаточно времени, чтобы сходить в деревню и позвать остальных, — ответил второй.

— Ты глупец, — возразил первый. — Тогда мы опоздаем. Все наши планы рухнут, если мы не встретимся со связным до того, как взойдет солнце.

— Я бы хотел навсегда разделаться со всем этим сегодня, — ответил его товарищ. — Сегодня полнолуние, счастливый знак. Это будет моя последняя поездка, я заберу деньги и вернусь домой. Мне уже надоело все время рисковать собой и дрожать от страха.

Мужчины стояли повернувшись спинами к мальчикам, так близко, что чувствовался крепкий запах пота. Потом они двинулись дальше, продолжая спорить, и начали взбираться на скалу, поддерживая друг друга. Загадочные свертки наверняка были привязаны к их телам, поэтому их не нужно было держать. Один из незнакомцев спустился к заливу, после чего его спутник протянул ему поклажу. Спустя несколько минут они уже возвращались обратно и опять прошли мимо укрытия, где притаились Давид и Ваффи.

— Хорошо, — огрызнулся один из них. — Пусть будет по-твоему! Но если мы задержимся больше чем на полчаса, я не пойду. Утром здесь будет береговая охрана, и связной не покажется.

— Не беспокойся, за полчаса мы управимся, — примирительным тоном сказал другой. — Не бойся, брат. Мы закончим еще до того, как взойдет луна. Пойдем.

Прохрустели их торопливые босые шаги по мокрому песку. Спустя несколько мгновений Ваффи осторожно приподнял голову над краем землянки и огляделся. Он увидел, как две темные фигуры обогнули мыс и растворились в сумерках.

Давид с Ваффи обменялись многозначительными взглядами. Вдвоем им казалось не так страшно. Ваффи был исполнен отвагой.

— Полчаса, — произнес он с придыханием. — У нас навалом времени. Нам хватит и пяти минут подняться на скалу и посмотреть, что они там спрятали. Еще до их возвращения мы успеем скрыться.

Давид колебался. Его сердце гулко стучало в груди; но им выпадал реальный шанс, узнать наконец хоть что-нибудь о незнакомцах. Он кивнул, и мальчики выбрались из землянки и огляделись. Сумерки сгустились так, что невозможно стало различить предметы всего в нескольких метрах. Но ребятам такие обстоятельства были наруку. При свете дня Давид ни за что не отважился бы подойти к лодке. Но в сумерках, как ему казалось, бояться было нечего. Даже если незнакомцы вернутся раньше, мальчики смогут заметить их идущими по мысу и успеют вскарабкаться на утес, перелезть через ограду и оказаться дома.

Ребята прокрались к скале и проворно взобрались на нее. Впереди шел Ваффи, а следом за ним Давид. Ваффи первым добрался до края скалы и заглянул в лодку.

— Ну, что там? Говори скорее! — Давид сгорал от нетерпения.

— Ничего не видно, — прозвучал шепот друга. — Кажется, в лодке ничего нет, но, погоди, наверняка, они спрятали свою кладь под куском брезента, что лежит на дне лодки.

— Дай мне тоже посмотреть, — попросил Давид, заглядывая Ваффи через плечо. — Ведь где-то же должны быть спрятаны те длинные свертки. А вдруг у этой лодки двойное дно?

— Сейчас я спущусь и обследую ее, — храбро заявил Ваффи. — А ты оставайся тут и гляди по сторонам. Тебе видно мыс?

— Да, — нерешительно сказал Давид. — Только… Так быстро темнеет… Ваффи, поторопись.

Ваффи спрыгнул в лодку с негромким стуком и начал проворно шарить руками под куском брезента. Один его край легко поднялся, и Ваффи даже присвистнул от радости. Было еще достаточно светло, чтобы увидеть, что лежало на дне лодке. Аккуратно связанные бечевкой — ствол к прикладу — там лежало несколько ружей.

— Их собираются переправить через границу, чтобы вооружить воюющих в другой стране людей, — взахлеб проговорил Ваффи. Приятное самодовольство наполнило его юное сердце. — Давид, мы никому не должны рассказывать об этом. Наш народ воюет на их стороне. Что, там на мысе, есть кто-нибудь?

— Не вижу, но… — дрожа, сказал Давид, напряженно вглядываясь во тьму. — Ваффи, быстрее, здесь… ай!

В этот миг кто-то стукнул Давида по голове и обхватил руками. Кто бы это ни был, он подкрался с противоположной стороны утеса, тогда как Давид изо всех сил вглядывался в ту сторону, где темнели очертания мыса.

Сопротивляться было бессмысленно: сильные руки стиснули его как клещи, и мгновение спустя Давид увидел над собой смуглое бородатое лицо.

Ваффи продолжал неподвижно стоять в лодке, держа в руке приподнятый край брезента.

— Так-так, — сказал бородач таким спокойным и зловещим голосом, что у Давида застыла кровь в жилах. — Значит, вы думали, что двое пришли и ушли. Но теперь-то вы знаете, что мы никогда не оставляем наши ружья без присмотра. Всегда есть некто третий. Ты, европеец, спускайся в лодку, держи руки за спиной и сиди тихо. Если кто-нибудь из вас шевельнется, я выстрелю.

Он схватил Давида за ворот рубашки и опустил в лодку, усадив его лицом к морю. Никто из мальчиков не решался поднять голову. Давид сидел как скованный, и его тело вскоре начало ныть от боли, но он был так напуган, что боялся пошевелить даже мизинцем. Мальчик бросил взгляд на Ваффи, который сидел неподвижно, как статуя, и в сумерках его лицо показалось Давиду невероятно белым. Скала закрывала собой утес, на котором дружелюбно светились окна родного дома, а полоска голубого неба над головой становилась темнее с каждой минутой. Давид, цепенея от страха, смотрел на небо. Вдруг он увидел звезду, ту самую первую звезду над бухтой, яркую и одинокую, как звезда на его рождественской елке.

Уже потом, спустя некоторое время, когда страх и мрак этой ночи уже казались ему далеким далеким кошмаром, Давид часто вспоминал эту звезду.

Мальчики не знали, как долго они сидели в лодке. Может быть, несколько минут, а может быть, и часов — они совсем утратили ощущение времени. Единственное, в чем они были уверены — это в том, что ночь делалась все темнее и темнее, а им становилось все холоднее и холоднее. Ноги Давида затекли, но он не решался потереть их. И уж совсем нестерпимо было ему думать об окнах кухни, что светились над утесом, о папе, который наверняка уже искал его, и о маме, которая, скорее всего, уже сердится на него, полагая, что он опять не послушался ее и выкинул очередную проказу.

В какой-то момент Давиду показалось, что уже забрезжил рассвет, хотя на самом деле прошло около получаса, как вдруг послышались приближающиеся шаги, — кто-то быстро шел по берегу, хрустя галькой, — потом раздался плеск воды и из-за края скалы показались две фигуры. Мужчины о чем-то испуганно спросили, им ответил бородач, но мальчики не могли разобрать слова, и, хотя они не смели поднять голов, вскоре почувствовали, что на них смотрят три пары глаз.