Иван Синельников - Подсолнушек
- Название:Подсолнушек
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ростовское книжное издательство
- Год:1964
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Иван Синельников - Подсолнушек краткое содержание
Рассказы о детях.
Подсолнушек - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первое, что он увидел, когда очнулся, была печь. В ней горели дрова и пахло чем-то съедобным, вкусным. От этого запаха Диму стошнило. Вот уж чего бы он не хотел, так это есть!
Потом он увидел маму. Она не сидела на стуле с закрытыми глазами и не разматывала шарф. Она что-то жарила на плите. Дима видел на столе каравай пшеничного хлеба, бутылку молока и целую гору еды. Дима даже закрыл глаза: уж не приснилось ли все это?
К нему наклонилась мама:
— Димка-невидимка! — радостно сказала она. — Ты проспал день своего рождения! Сегодня — третье января. Наши прогнали фашистов!
Дима плохо слышал слова матери, как будто ему в уши набилась мыльная пена. Но он улыбнулся. Потом, силясь что-то припомнить, посмотрел на картину. Рыба, утка и заяц по-прежнему были на своих местах. Аквариума не было на подоконнике: наверно, мама отнесла в чулан.
Побег
Тетю вызвали телеграммой, когда скоропостижно умерла Костина мать. Покойницу похоронили, а племянника Катерина Семеновна решила увезти к себе.
Перед отъездом громоздкие вещи тетя распродала, а кое-что помельче стала укладывать в узлы и чемоданы. Костя ко всему оставался безучастным, но когда увидел, что тетя укладывает в чемодан мамины лакированные туфли и голубое шелковое платье, у него выступили слезы.
Тетя удивленно взглянула на мальчика.
— Глупенький, — сказала она, — покойнице теперь ничего не надо, а вещи хорошие. Не оставлять же их тут!
Будь Костя постарше, он бы устроился на работу и никуда не уезжал. Но ему шел только одиннадцатый год, учился он в четвертом классе, а таких на работу не принимают.
Механик гаража, где работала Костина мама, и вахтерша Полина Егоровна тоже советовали Косте уехать.
— Не к чужим едешь, а к родной тете, — сказала Полина Егоровна. — Подрастешь, закончишь школу — вернешься к нам.
На прощание механик, дядя Степа, подарил Косте настоящие шоферские перчатки-краги и книжку Аркадия Гайдара.
Но Косте было не до подарков.
…Комнаты у тети были тесные, низенькие, в сумрачном углу висело много икон. День и ночь перед ними горели лампады. Оттого что комнаты никогда не проветривались, казалось, все здесь: стены, потолок, старинная мебель в белых чехлах и даже пузатый медный самовар — было насквозь пропитано запахом лампадного масла и ладана.
К тете ходили какие-то больные женщины. Они приносили в кошелках живых кур, гусей, толстые куски свиного сала. Тетя запиралась в своей комнате, что-то там делала. Уходили женщины с пустыми кошелками.
Все в тетином доме казалось мальчику странным и непонятным, все угнетало и давило его. Дома он читал книги, слушал «Пионерскую зорьку», занимался гимнастикой. Здесь же он не видел ни журналов, ни книг. Молчало радио.
У тети жила еще девочка Тоня — ровесница Кости. Она с утра до ночи хлопотала по хозяйству, Костя пробовал заговорить с ней. Тоня взглядом указывала на тетину комнату и, приложив палец к губам, убегала на кухню. Не раз Костя слышал, как тетя приказывала девочке:
— Тоня, сбегай в аптеку за лекарством!
— Тоня, нагрей воды!
— Тоня, укрой мне ноги!
Девочка мчалась в аптеку, проворно грела воду, закутывала тетины ноги платком.
Как-то, когда тети не было дома, Тоня заговорила с Костей:
— Скучно тебе у нас?
— Скучно, — сказал Костя. — У вас даже радио никогда не играет.
Он выжидающе смотрел на девочку. Она была так худа, что сквозь тонкое платье остро проступали ключицы. Ее левая рука казалась тоньше правой и была обмотана тряпкой.
— Что у тебя с рукой? — спросил Костя.
— Болит.
— Надо пойти к доктору.
Девочка отрицательно покачала головой:
— Доктор станет резать, а Катерина Семеновна обещали вылечить.
Костя удивился:
— Да разве она доктор?
— Не доктор, а лечит. Молитву такую знает.
— Моли-итву?! — еще больше удивился Костя. — Кто ж молитвами лечит?
Тоня пожала плечами.
— Твоя мама умерла? — спросила она.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. У меня тоже нет мамы. Катерина Семеновна забрали меня к себе.
Тоня взяла Костю за руку.
— Пойдем, я тебе покажу что-то интересное.
Они подошли к самовару.
— Гляди, это — я, — засмеялась девочка. — Похожая?
Костя увидел в самоваре еще одну смешную рожицу с пухлыми щеками и приплюснутым носом. Он невольно рассмеялся, узнав себя:
— Как в кривом зеркале! Все шиворот-навыворот!
Время бежало незаметно. Тоня перестала дичиться Кости. Она много смеялась, рассказывала о себе, о дедушке, у которого жила в Цимле, на берегу моря.
— Хорошо было там, — вздохнула Тоня. — Дедушка рыбачил, я ему помогала. По морю пароходы плавали, большие, как двухэтажный дом. А волны, тоже огромные, шумят, звенят, грохочут — дзинь, бум, трах!..
— Я тоже был на море, — похвастался Костя. — Видел пароходы и теплоходы в пятиэтажный дом!
Девочка улыбнулась, а Костя продолжал:
— Дядя Степа брал меня с собой в командировку, в Крым. Там мы видели апельсинные сады и железные деревья…
Тоня подозрительно покосилась на Костю.
— Врешь, железных деревьев не бывает! Они — деревянные!
— Бывают и железные! Самшит! — горячо доказывал Костя. — И мамонтовые деревья бывают! Можешь даже спросить дядю Степу!
Тоня вдруг перестала смеяться. Она вздрогнула и проворно выбежала из комнаты. Костя увидел входящую по ступеням Екатерину Семеновну.
Тетя — высокая и худая, седые редкие волосы она заплетает в косу и укладывает свернутым в колечко жиденьким жгутом, голову закутывает монашеским черным платком; несмотря на жару, она носит темное шерстяное платье. В складках этого платья, как казалось Косте, и таился тот запах, которого он не переносил. Запах этот, как угар, сопровождал тетю и распространялся по всему дому. Ходит тетя бесшумно, разговаривает тихо, как будто вблизи лежит покойник и она боится его потревожить.
Екатерина Семеновна не спеша подошла к племяннику и положила ему на плечо сухую жилистую руку. Костя увидел вблизи ее лицо. Глаза зеленые и без ресниц, подбородок заостренный, по бокам рта — глубокие бороздки морщин, а на щеке кнопкой электрического звонка торчит большая родинка.
«Что, если надавить?..» — подумал Костя.
Тетя не баловала племянника разговорами. С тех пор как он приехал, она говорила с ним два или три раза. Впрочем, и Костя не нуждался в ее беседах. Они напоминали ему скучные уроки, которые он не любил и плохо слушал.
Сейчас тетя заговорила:
— Сирота ты моя горемычная. Отец ушел к другой, мать померла, остался один, как перст. Если бы не тетя, не ее доброта, что бы ты делал?
Костя промолчал.
— Мать твоя не верила в бога, — вкрадчиво продолжала тетя, — в церковь не ходила, святую богоматерь не признавала. Вот она, матушка-богородица, и наказала ее за строптивость. А мы с тобой будем в церковь ходить? — неожиданно спросила тетя.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: