Евгений Аврутин - Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия

– Данилыч, ты будешь спать или на бастионах выспался? Тогда возвращайтесь с Сашей в город, покажи ему, где и что. Пусть приоденется и поест, а без четверти три встретимся у штаба.

Заштопав своего друга, Джейн так и не вернулась домой, а заснула в госпитале. Мистер Сазерленд запретил её тревожить, сделав исключение лишь для сэра Фрэнсиса, заглянувшего в госпиталь узнать, как дочь. Впрочем, и он не стал будить Джейн, но попросил найти для него место, где можно выспаться.

– Это пожалуйста, сэр, – улыбнулся хирург, – сейчас пока ещё есть где. Вот после штурма, боюсь, класть вас будет некуда. Я к тому, что после штурма лучше нам здесь не встречаться.

– Спасибо за пожелание.

– Не за что. Ррасскажите, пока спать не пошли, эту историю чуть подрробней. Как я понял, Джейн познакомилась с главным мошенником ещё в Англии и пррибыла сюда, чтобы вы избежали знакомства с ним?

– Да. Каюсь, изначально я думал, что в решении Джейн главным были некоторые черты характера моих родственников…

И сэр Фрэнсис рассказал врачу подробности ночной битвы, с некоторыми экскурсами в прежнюю историю Джейн. Закончив, спросил:

– Пёс-то, надеюсь, жить будет?

– Да, сэр Фрэнсис. Джейн заштопала его так, как не всякий пррактикант. Я уже оценил её работу, а сейчас пойду оценивать другую.

– Какую?

– Вытаскивать пулю из этого трреклятого французишки. Простите, сэр, мою мизантропию, но у нас сейчас столько работы, что лучше бы вы уложили всех трроих. Четверртый, как я понял, в помощи не нуждается.

– Да. Он заработал лишь шишку на затылок и лёгкий собачий укус. Спокойной ночи, сэр.

Лавка готового платья на Городской стороне нашлась без труда. Хозяин нервничал, запаковал часть товара, но был рад первому клиенту за день. Пока Саша примерял подходящую одежду, Данилыч выяснил причину тревоги: лавочник-армянин боялся, что если союзники завтра-послезавтра захватят Севастополь, то, как и в Керчи, купят весь товар за один грош. В лучшем случае.

– Бог вам в помощь, сударь военный, постарайтесь их не пустить, – сказал он, увидев, как Саша прицепляет саблю. Тот отметил, что, когда вошёл в лавку в рабочей одежде, «сударем» привечен не был.

Вернулись к Приморскому бульвару, и тут Саша услышал:

– Брат Сашка, ты?

Саша обернулся, услышал подтверждающий радостный рёв, схватил Федьку и не дал ему задушить себя с налёта.

– Так ты доехал? Так ты сбежал от англичашек? – два вопроса слились в один, однако Саша, с трудом одолев Федьку, задал новый вопрос: – Откуда ты узнал, что я в плену?

– От Катерины Михайловны. И как она меня вспомнила? Я же её два-три раза в Рождествено видел, когда у тебя гостил. Где встретил? В госпитале, не на бастионе же. Так, легонько зацепили, видишь, доктора ничего не отпилили. Она со мной разговорилась, я спрашиваю: Сашка, небось, в Рождествено, под арестом у дяди? А она: под арестом, но у британцев, здесь. Ты давай расскажи, как сбежал.

– Долгая история…

– А ты очень торопишься? – Саша взглянул на часы и сказал «нет». – И мне ещё долго до смены. С утра ушёл с третьего бастиона, начальство велело отдохнуть. Давай-ка сядем где-нибудь и расскажешь и как живут в плену, и как сбежать можно. Вдруг и попаду как-нибудь? А хорошо кормят англичане нашего брата! Похудал ты, Сашка.

– Жить можно. В дорогу не покормили.

– Так значит, тебе поесть нужно. Сейчас я местечко покажу, где и пообедать можно, и кошелёк не опустеет.

– Вы, я вижу, не соскучитесь, – встрял в разговор Данилыч. – Федор Иваныч, скажите, куда пойдёте. Через полтора часа за вами загляну и отправимся к Виктору Илларионовичу.

Федька уважительно присвистнул:

– О! Из плена да сразу к князю. Мы в «Неаполь» пойдём, тут недалече.

Данилыч попрощался, пошёл по своим делам. Саша и Федька двинулись в трактир. Саша начал свой рассказ первым, ещё в пути. Он шёл, говорил, поглядывал на Федьку, пытаясь понять, что изменилось в его друге.

Они расстались полгода назад. В ноябре Федька, несмотря на любовь к глинтвейну и анекдотам про бани и дочек, казался младше Саши. Он недаром называл Сашку «Сэнди-денди», а его самого ни денди, ни джентльменом, ни сударем не назвал бы никто, мальчишка и мальчишка.

За эти полгода Федька перерос Сашу, да так, что уже тот казался мальчишкой, приютским заморышем, правда, с саблей на боку. Федька же вытянулся, стал резким, приобрёл сильный, хриплый голос, уверенный взгляд. У него прорезались усы, на подбородке появился лёгкий пушок, и даже мичманская форма сидела на нем именно по-взрослому небрежно.

Едва начав рассказ, Саша сообразил, что не сможет соврать насчёт подробностей побега, а смолчать не удастся. Поэтому он начал с признания насчёт эстляндского друга Иоганна. Федька хохотнул, сказал «ух ты!» и начал слушать историю приключений своего друга, начиная от затеи с финской шлюпкой.

Восхищаться-то он восхищался, но скоро Саша понял: Федька воспринимает его историю не так, как слушал бы в «Доминике». Нет, в его манере не было ни недоверия, ни презрения. Ни даже отсутствия интереса.

Было другое, совершённое не наигранное, подлинное ощущение человека, с которым произошло множество совсем других, не таких удивительных, но более серьёзных историй. Так путешественник по диким джунглям, пройдя среди крокодилов и леопардов, желавших им закусить, находит на поляне бабочку удивительнейшей красоты, смотрит на неё, замечает: «Богат Господь на чудеса!..» Но при этом не забывая: скоро ему возвращаться теми же джунглями, где скалятся иные чудеса.

Саша лишний раз убедился: его история здесь всем интересна, но никого не поражает. И даже никто не обращает внимания, что он провёл несколько дней в боязни смертного приговора. «Они же все здесь сами под смертным приговором», – устыдил он себя.

Так они добрались до трактира. В отличие от «Доминика», ни от кого не таились, сели у окна, где Саша мог наблюдать самый удивительный ресторанный вид в своей жизни: британский пароходофрегат, бьющий ракетами в сторону Константиновского равелина.

Федька начал глядеть прейскурант. Он морщил лоб, но не взрослел от этого, напротив, становился прежним Федькой.

– Что за оказия! – с натуральной грустью сказал он. – Две недели не был, глядишь, цены переписали. Брат Сашка, может, пойдём отсюда, нечего разбойникам потрафлять!

– Нас Данилыч будет здесь искать, – ответил Саша, еле сдерживаясь от смеха. – Знаешь, – уже смеясь, добавил он, – я тебя пригласил, короче. Хватит читать, заказать надо скорее.

– И то верно, – повеселел Федька. Подозвал полового, заказал борщ и, из уважения к имени заведения, спагетти с мясной подливой. Ещё, преодолев Сашин протест словами «Тебе же только водку пить запретили», взял бутылку «местной кислятины». Саша ограничился теми же блюдами, только велел принести побольше хлеба, так как у англичан питался галетами.