Владимир Добряков - Всё про наш класс. Наташины рассказы

Должно бы… Гоша держит нас. Всё дело в нём. То задачку дома не решит, то тетрадку забудет, то стихотворение не выучит. А в диктантах больше всех ошибок делает. Беда с ним. Прямо измучилась я. И правила заставляю повторять, и свои книжки ему ношу — всё уговариваю, чтобы читал, и объясняю, как решать задачки. Нина Ивановна даже второй ключ мне от класса дала.

— Оставляй, — говорит, — его после уроков, если нужно.

Ага, попробуй оставь его! Как конь, несётся после звонка. Пулемётом не удержишь.

Вчера я взяла с него честное октябрятское, что он придёт ко мне домой и будем вместе решать задачки.

Жду его сегодня. Сделала зарядку, позавтракала, сорок минут занималась музыкой, закончила читать книжку «Принц и нищий», а Гоши нет и нет.

Без десяти двенадцать явился. Стала его ругать, а он только зубы показывает. Весело ему. А потом как ни в чём чем не бывало говорит:

— Давай телевизор включим. Скоро фильм начнут показывать.

Я как тресну его по спине!

— Садись, — говорю, — сейчас же за стол! Задачки будем решать.

Он сразу послушался. Сел, взял карандаш, посмотрел в учебник и так зевнул, будто три ночи не спал.

Я закрыла книжку и придумала свою задачку:

— Четверо рабочих сделали 29 табуреток. Первый сделал 7 штук, второй — на 3 меньше. А третий рабочий сделал на 1 табуретку больше, чем четвертый. Сколько табуреток сделал четвёртый рабочий?

Гоша так широко открыл рот, что мне стало смешно.

— Закрой, — говорю, — рот. Простудишься. Лучше запиши условие задачи.

Кое-как он записал.

В это время пришла Марина. Просто так пришла. В уголки поиграть, в «балду» или кто лучше придумает загадку, или погулять вместе. Я бы и сама с удовольствием загадки отгадывала бы и по двору с ней погуляла, да ведь надо с Гошей заниматься. Марине хорошо — у неё в звене такого Гоши нет.

Сидит Марина у окошечка в кресле, чтобы не мешать нам, листает «Мурзилки», а я с Гошей мучаюсь. Ох, и бестолковый он! Всё ему разжевала: и сколько табуреток сделал второй рабочий, и сколько сделали первый и второй вместе, и как узнать, сколько сделал третий… Ничего не понимает. Только глазами по комнате водит и зубы показывает. Я снова уже собиралась треснуть его по спине, да Марина помешала. Села за стол напротив Гоши и говорит:

— Ты о чём, Белоусов, думаешь? О табуретках или о хоккее?

— А всё равно шведы нашим продуют!

Марина потрогала Гошин лоб и сказала:

— Температуры вроде нет… Слушай, Белоусов. Слушай внимательно. Ты четыре часа без отдыха играл в хоккей. Понял?

— А думаешь, не могу? Я и пять часов могу!

— Молодец! — сказала Марина. — Станешь большим — возьмут тебя в сборную команду СССР… Значит, понял: играл четыре часа. За это время ты забил 29 шайб…

— Ух! — обрадовался Гоша. — Теперь уж точно возьмут в сборную.

— В первый час ты забил 7 шайб. А во второй — на 3 меньше…

— Всего четыре шайбы? — сразу сосчитал Гоша. — Хотя ничего, 11 шайб за два часа!

Марина подморгнула мне и продолжала:

— А в третий час ты забил на одну шайбу больше, чем в четвертый час. Сколько шайб ты забросил за последний час?

Гоша наморщил лоб, поморгал, облизал губы и выпалил:

— Восемь!

Я обняла Гошу и чуть не задушила от радости. А потом к самому его носу поднесла кулак и сказала:

— Ты, оказывается, всё понимаешь и можешь. Только ты, Гоша, лентяй и хитрец. Но больше меня не обманешь. И если теперь не станешь сам решать задачки, то не обижайся, Гоша, на нас. Всем звеном отлупим тебя.

А Гоша, видно, и сам очень обрадовался, что сумел решить трудную задачку. Он улыбался и на мой кулак смотрел так, будто это был вовсе не кулак, а яблоко или пирожок.

— Если бы все задачки были про хоккей, — сказал он, — я давно бы стал отличником!

На первом уроке была математика.

Нина Ивановна вызвала к доске Марину — решать задачку. Марина в одну минуточку поставила все вопросы, прибавила что нужно, разделила и написала на доске ответ.

Нина Ивановна похвалила её и сказала, что поставит пятёрку. Она раскрыла дневник Марины и… глаза у неё стали круглые. Ну совсем круглые, как две монетки.

— О-о! — сказала она удивлённо. — У тебя уже стоит пятёрка. Да ещё с плюсом.

Марина испугалась и тоже заглянула в дневник. И сразу сделалась красная. Она и так розовая всегда, а тут будто не лицо у неё, а морковка.

— Это кто же тебе, — спросила Нина Ивановна, — по всем предметам поставил пятёрки с плюсом?

А Марина стоит и сказать ничего не может. Слезы с подбородка на белый фартук падают.

— Успокойся, — сказала Нина Ивановна и погладила Марину по голове. — Ведь я не думаю, что это ты сама так высоко оценила свои знания.

— Это… Вика, — наконец выговорила Марина.

— Ах, сестрёнка, — улыбнулась Нина Ивановна. — Ну и ну, смотри, какая она у тебя добрая учительница. И ты ей хорошие отметки ставишь?

— Да, — ответила Марина. — Я тоже пятёрку с плюсом ей поставила. Она девочку очень хорошо нарисовала и гуся. И десять букв уже знает. Но я же не в настоящий дневник ей поставила, а просто так, на листочке. Мы в школу сегодня играли.

— Тогда всё понятно, — сказала Нина Ивановна. — Ты сделала уроки, поиграла с сестрёнкой в школу и пошла гулять. Правильно?

— Правильно. На лыжах пошла кататься.

— А Вика тем временем решила мне помочь. Собралась я тебе сейчас пятёрку поставить, а она уже стоит здесь. Вот только с плюсом что делать?

— Оставить, — сказал со своего места Гоша. — Марина на пятёрку с двумя плюсами знает. Вчера мне задачку про хоккеистов задала, я сразу всё понял.

— Ну, раз сам Гоша просит, можно и оставить, — Нина Ивановна расписалась в дневнике и протянула его Марине. — А все другие пятёрочки ты аккуратно вытри резинкой и скажи Вике, чтобы она больше не помогала мне.

В городе эпидемия гриппа началась, а у нас в классе — своя эпидемия: сочинять и разгадывать друдлы. Я даже не знаю, кто первый это затеял. Только как приходим теперь в класс — прежде всего начинаем друг перед другом своими друдлами хвастаться.

Хороший друдл придумать нелегко, но отгадать ещё труднее. У нас даже свои чемпионы появились. Те, которые быстрее всех разгадывают. Это командир Витя Зайцев и я. Правда-правда, меня тоже чемпионкой считают. Особенно после того, как я Андрюшин друдл разгадала. Он нарисовал кружок, а в середине поставил точку.

Что ребята только не называли! И колесо, и карандаш с заточенным грифелем, и кнопка, и гвоздь, и парашют, и что это — луна, которую к небу гвоздём приколотили, как в сказке у Маршака.