Гэри Шмидт - Пока нормально

Когда около половины ноября осталось позади, стало ясно, что если вы живете в тупом Мэрисвилле, штат Нью-Йорк, то более паршивого месяца для бега вам не придумать. Конечно, дальше могло стать еще хуже – тут угадать трудно. Но в ноябре над долиной скапливаются густые облака, которые висят совсем низко, так что под ними всегда сыро и холодно, и каждый день примерно в то время, когда мы с Джеймсом Расселом и Отисом Боттомом выходили бегать, буквально каждый день начинался дождь. Думаете, я вру? И этому дождю не хватало всего пары градусов, чтобы превратиться в снег, – он был серый, противный и очень быстро, почти сразу забирался к вам за шиворот, так что и свитер, и футболка, и вся одежда скоро промокала насквозь и становилась такой холодной, что хоть сдирай ее с себя, но что было делать? Приходилось терпеть.

Зато этот холод заставлял меня набирать скорость, так что, когда мы подбегали обратно к школе, даже Джеймс Рассел успевал как следует запыхаться, а Отис Боттом все время поглядывал на меня, как будто удивлялся, чего это мы несемся как угорелые. Но нельзя же мне было идти на урок к мистеру Феррису мокрым до нитки, а сменить футболку я мог только до того, как в раздевалку вернутся все остальные, – вы знаете почему. Думаю, и Джеймс Рассел с Отисом Боттомом это наконец сообразили. По крайней мере, когда я брал сухую футболку и шел с ней в туалет, они ни разу ничего не сказали.

Но за неделю до Дня благодарения случилась довольно неприятная штука. Так Называемый Учитель Физкультуры объявил, что у нас начинается секция волейбола и все мы – он повторил, что имеет в виду всех без исключения, – должны быть страшно рады и с энтузиазмом взяться за дело, поскольку волейбол – это Командный Вид Спорта, который требует от каждого ученика, чтобы он стал Частью Команды.

Просто блеск.

Тогда мы натянули сетку, пока он сидел у себя в кабинете, и отметили липкой лентой границы поля, и стали носиться с мячами и пробовать подавать сверху, хотя никто толком не знал, как это делается, и Так Называемый Учитель Физкультуры вылез из своего кабинета и сказал, что нам велено тренировать пас вперед и назад, хотя мы об этом в первый раз слышали, после чего снова ушел к себе в кабинет, и мы стали тренировать пас вперед и назад и тренировали, пока нас не затошнило, а потом стали играть волейбольным мячом в вышибалы, а потом Так Называемый Учитель Физкультуры снова вылез из своего кабинета и наорал на нас, а тут и звонок прозвенел.

Еще один идиотский урок физкультуры в Средней школе имени Вашингтона Ирвинга.

А на следующий день, когда у нас была литература, мисс Купер принесли записку от директора. Она прочитала ее и посмотрела на меня.

– Дуглас, директор Питти просит тебя зайти после уроков.

Весь класс уставился на меня. Они, очевидно, решили, что я со своими ярко выраженными криминальными наклонностями опять отколол что-то невообразимое.

– Чего это? – спросил я.

– Если имеешь в виду «Зачем я понадобился директору Питти?», то я отвечу: «Не знаю». Но я уверена, что он тебе скажет.

– Он скажет, – повторили вокруг примерно двадцать два голоса.

– Ну хватит, – сказала мисс Купер и, посмотрев на меня в последний раз – как мне почудилось, слегка взволнованно, – повернулась обратно к доске.

Лил наклонилась ко мне.

– Что ты натворил?

Я пожал плечами.

– Почему обязательно натворил?

– Тех, кто ничего не натворил, к директору обычно не вызывают.

– Ладно. Тебе я скажу. У директора Питти есть сумасшедшая жена, и он прячет ее на школьном чердаке, но время от времени она убегает.

– В нашей школе нет никакого чердака, – сказала Лил.

– Ну, в подвале. Я туда случайно зашел – и на тебе. Миссис Питти набросилась на меня, как будто хотела закусать насмерть. Но я вырвался, и теперь директор Питти хочет, чтобы я помалкивал. Наверное, он меня тоже запрет. И тогда эту ужасную тайну будешь знать только ты.

Надо сказать вам, что я раскрывал Лил эту ужасную тайну, пока мисс Купер пыталась обучить нас Волшебным Свойствам Наречий, и когда она спросила, не хотим ли мы с Лил сообщить что-нибудь ценное всему классу, мы замолчали, быстро сообразив, что мисс Купер смотрит на нас Сурово и накажет Безжалостно, если мы не прекратим Немедленно. Надеюсь, эта последняя фраза убедила вас в том, что можно болтать и учиться одновременно.

Директор Питти заставил меня ждать битых полчаса – опять. Я так понимаю, он это делал нарочно. Потом он открыл дверь и велел мне войти и сесть, а потом сел за свой стол, под Бурым Пеликаном, и посмотрел на меня так, как будто во всех бедах Средней школы имени Вашингтона Ирвинга виноват исключительно я один. Еще и головой покачал несколько раз, прежде чем заговорить.

А Бурый Пеликан – он был прекрасен. Думаете, я вру? Он мог бы выглядеть так же глупо, как Большеклювые Тупики, потому что состоял в основном из клюва. Поставьте его рядом с Полярной Крачкой, и вы не поверите, что он вообще способен летать. Ноги, кривая шея, окрас – он мог бы выглядеть как придурок. Но он так не выглядел.

Когда вы смотрели на него, вам было все равно, как он устроен. Потому что у него был благородный вид. Будь вы птицей, вам захотелось бы ему поклониться.

– Директор Питти побеседовал с тренером Ридом, – сказал директор Питти.

Интересно, какой голос был бы у Бурого Пеликана, если бы он умел говорить? Такой низкий и звучный, наверное, хотя по нему было бы понятно, что он и смеяться умеет. И мягкий. И спокойный.

– Тренер Рид сказал мне… Дуглас, тебя не затруднит обратить внимание на то, что желает сообщить тебе директор Питти?

Вы легко могли представить себе, как Бурый Пеликан стоит над Морской Чайкой в тот момент, когда он ей нужнее всего, и говорит, что когда-нибудь она еще вернется в небо.

– Эй, дорогой мой, а ну-ка посмотри директору Питти в глаза!

Я посмотрел. Это было нелегко.

– Я сказал, что директор Питти побеседовал с тренером Ридом.

Помните, я рассказывал вам, что чувствуешь, когда противный ледяной дождь забирается к тебе за шиворот?

Директор Питти поднял со стола какой-то листок.

– Тренер Рид попросил секретаря перепечатать вот этот отчет для твоего Личного Дела.

Просто чтобы вы знали, я вам сообщу, что не сказал: «А я не знал, что Так Называемый Учитель Физкультуры может написать отчет». Я этого не сказал, хотя мне очень хотелось. Иногда я все-таки понимаю, когда надо промолчать.

– Он сказал директору Питти, что ты уже много недель подряд прогуливаешь его уроки.

– Я бегаю, – сказал я. – Он видит, как я выхожу в начале каждого урока.

– Разве у вас сейчас секция бега?