В. Еремин - Тайны огонь-горы, или Полосатое лето

— Совсем решили меня доконать?! — сердито басил Достоевский. — Чтобы меня уволили? А весь лагерь по домам разогнали? Совсем, понимаешь, с ума посходили…

Но ребята от схватки еще не вполне остыли, и в этом случае разнос был принят без должного смирения.

— А что нам делать? — вспыхнула Саша. — Молчать и смотреть?! А если я не хочу, чтобы Огонь-гора стала лысой! Чтобы мои дети на помойке жили! Не хочу, и все!!

— На ваш-то век, извините, еще природы хватит, — поддержала Джейн. — А на наш — одни огрызки останутся…

— У них все куплено, схвачено и заколочено, — добавил Лешка. — А что нам остается? Только тортом — в рожу…

— И вы считаете — это метод? — укоризненно покачал головой Достоевский. — Топать ногами и орать «не хочу» — метод?

— Так во всем мире считают, — сказала Саша. — Вон «Гринпис» еще не то делает! И как не орать, когда вокруг глухие?! Все орут! А мы — дети…

— Ну, скажите честно, разве мы не правы? — в упор спросил Лешка.

— По сути — да, правы, — неохотно согласился Олег Иванович. — А по форме, ясный перец, нет! Могли бы и что-то свое придумать… А то — никакой фантазии, и вообще… глупо! Лучше б вы эти торты съели, пользы было б больше… Но главное — кого за это привлекут по полной программе, вы подумали? А? Кого?

А вот это было одним из самых уязвимых мест в обороне батакакумбы.

— Вас, — со вздохом признала Саша.

— Ясный перец, меня! Мало мне без вас неприятностей? Еле-еле, понимаешь, лагерь отстояли, так теперь еще одна хвороба на мою голову! Вы знаете, что от меня потребовали, — тут он со значением поднял вверх указательный палец, как бы показывая на некие высшие инстанции, — чтобы я вас немедленно отправил в город? А? Знаете?

Ребята замерли. Пауза, сделанная начальником лагеря, казалась невыносимой.

— И что, отправите? — сглотнув, спросила Джейн.

Надобно признать, что паузу Олег Иваныч, даже не будучи опытным актером, держать умел. На лицах борцов за справедливость, как и требовалось, отразилась целая гамма чувств: испуг, обида, подозрительность, разочарование. Не отрываясь, во все глаза смотрели они на того, от кого в очередной раз зависела их судьба.

— Ладно, будем думать, — вздохнув, сказал Олег Иваныч. — Черти полосатые…

— Ура! — завопила шестерка, мгновенно переходя от крайнего уныния к крайнему восторгу.

— Но! — жестом остановил их начальник лагеря. — На неделю лишаю вас верховой езды, акваланга, гребли и самокатов. Стрельбу из лука заменяю…

— …на чистку лука!..

— …картошки!..

— …и прочих овощей! — закричали хором «черти полосатые».

— А чего вы радуетесь? — удивился Достоевский. — Вопрос с вами пока не решен…

— И с горой — тоже, — сказала Саша.

— А это уже не ваш вопрос! — громыхнул баском Олег Иваныч. — Ясно? А теперь — марш на кухню, тортометатели!

Шеренга повернулась и, от греха подальше, заспешила в указанном направлении. Подошел сияющий Говорилыч и положил Достоевскому руку на плечо. Сдерживая улыбки, эти два немало повидавших на своем веку человека смотрели вслед улепетывающей батакакумбе…

— А что, Олег, — поинтересовался Плюшкин, — ты в самом деле хотел их отправить по домам?

В этом вопросе заключался тщательно скрываемый упрек.

— Да что я, с дуба рухнул? — удивился Достоевский. — Молодцы ребята! А что? На войне как на войне… И потом — они же еще малые! Что они могут? Я на их месте этим паразитам еще бы не то в рожи запустил!

— Так это что ж, по-твоему, война? — хмыкнул Говорилыч.

— Конечно, война! — На лице бывшего майора и ветерана не было и тени улыбки. — А как же! Либо они — нас, либо мы — их… А пацаны сделали максимум того, чего могли. Так что можно им записать чистую победу!

— Чистую? Ну, это кому как…

И, ухмыльнувшись, Плюшкин стер воображаемый крем со своего лица и костюма.

…Провинившаяся шестерка работала на кухне с такой сноровкой, что не оставалось ни малейших сомнений — чистка овощей стала для нее вполне привычным делом.

— Когда Ясный Перец сказал про отправку домой, у меня от страха прямо душа в кроссовки ушла, — призналась Джейн. — Ну, думаю, трындец!

— Вообще-то вождь за нас, — сказал Леннон. — Только признаться не может. Непедагогично…

— Да, с тортами вышла лажа, — высказался Асисяй. — И ваще… Надо было не сразу всем писать, а сначала археологов вызвать. Нашли бы тут какие-нибудь черепки древних людей, какашки мамонта — и разговор был бы другой… Против науки фиг попрешь!

— Этим удодам по барабану, против кого переть, — покачал головой Лешка. — Ты их лица видел?

— Да, фейсы у них отстойные, — согласился Асисяй. — Особенно у этого, который командовал… — Он скорчил мину, очень похоже изобразив председательствующего на конференции. — Нос, плавно переходящий в шею…

Ребята прыснули.

— Ну, ладно, — укоризненно сказала Саша, — а мы-то что, совсем притухли? Как будем гору спасать?

— Инициатива наказуема, — поправив очки, вздохнул Леннон. — Легальных средств борьбы с ними нет, А за нелегальные в следующий раз точняком в город отправят!

— Однако не прекращают свою борьбу за независимость американские индейцы и индейки! — с пафосом произнес Асисяй, воткнув в волосы невесть откуда взявшееся куриное перо. — И мы не отдадим упырям земли наших предков…

— …и потомков, — уточнила Саша.

Лешка вынул из кармана упаковку жевательной резинки, пустил по кругу.

— О, гамка! — обрадовалась Джейн и выплюнула кусочек морковки.

— А нет ли среди вас, о юные жвачные, нашего корреспондента Алексея Жданкина? — неожиданно услышали ребята мужской голос.

Обернувшись, они увидели экстравагантно одетого человека, попыхивающего трубкой, — то был главный редактор детской редакции областного телевидения Александр Самсонов собственной персоной.

— О, Сан Саныч! — обрадовался Лешка. — Сан Саныч!..

Любой руководитель всегда в какой-то мере полководец. А полководец непременно должен появляться на поле боя, тем более если на нем разыгрываются сражения под стать вчерашнему. Этим и объяснялось появление Самсонова в «Полосе препятствий».

Вскоре главный редактор появился на центральной аллее лагеря в обществе специального корреспондента его телепередачи — Лешки Жданкина. Оба были заметно увлечены своей беседой.

— Материал твой регулярно получаем, — говорил Сан Саныч, раскуривая трубку, — и в целом, так скэ-э-эть, довольны… Единственное, чего не хватает, — это… — Он пощелкал пальцами, подыскивая нужное слово. — Чего-то эдакого, — тут Самсонов сделал заковыристый жест рукой, — понимаешь?

— Жареного? — уточнил Лешка.

На лице редактора отразилось недоумение: откуда мальчику известен журналистский жаргон?

— Так мой отчим, Костя, говорит, — пояснил спецкор.