Александр Чуркин - Литературно-художественный альманах «Дружба», № 4

Я очень удивился.

— Бармалеева? Вот эта! — сказал я, указывая на узенький пере — улочек, куда не попадало солнце. — Чего ж вы боялись? По-моему, смеяться тут не над чем…

— Ну да, — сказали сразу две девочки, — «не над чем»! Очень есть над чем! Мы шли и думали: это, наверное, нас обманули. Это в честь какого же Бармалея назвали улицу?

— А Мухи-Цокотухиной улицы нет? — фыркнула третья.

— Ну да! Или Мойдодыровой…

— А в общем, спасибо, дяденька… — И они убежали.

Я, распростившись с ними, пошел по своим делам. Но чем дальше я шел, тем больше я думал о нашем коротком разговоре. А в самом-то деле ведь и верно, — только в сказках Корнея Чуковского впервые появился такой страшный разбойник Бармалей. Но сказки эти написаны лет тридцать-сорок назад, а Бармалеева улица в Петербурге существует уже не меньше ста лет. Кто же и почему так ее назвал? Ведь не может же быть, чтобы просто сели люди и начали думать: «Как бы нам эту узенькую уличку почуднее окрестить?» Наверное, были причины более веские!

В самом деле — существуют на свете людские имена, но рядом с ними есть имена и у разных мест на земле: у городов, рек, морей, озер, горных вершин. Реки и горы существуют сами по себе, а имена им дают люди. Иногда имена эти очень понятны: «Река Белая», «Гора Великий Камень». Иногда же голову сломаешь, не поймешь, что могло бы такое имя обозначать и откуда оно взялось.

Вот, например, есть в Казахстане населенный пункт, который называется так: «Ней-Галка». Слово «галка» всем знакомо: это порода птиц. Но скажите мне, что может значить слово «Ней»?

Впрочем, нет надобности забираться в такие дебри, чтобы убедиться в этом. Имя города «Ленинград» понятно каждому. «Ленинград» — это «город Ленина». Но объясните мне значение слова «Москва» или другого слова-имени — «Тула». Ничего тут объяснить вам не удастся; вы, вероятно, скажете мне, что это «просто имена», что они «ничего не значат». Однако это совсем неправдоподобно. Люди никогда не называют вещей пустыми, выдуманными словами. И, несомненно, каждому населенному пункту, каждой реке или озеру имя тоже было дано со смыслом. Дело только в том, что многим из них они были даны очень давно, так давно, что тогда в этих местах жили еще люди, говорившие не на нашем, русском, а на других, мало нам знакомых языках. Потом те люди ушли отсюда, их место заняли наши предки, а имена остались старые. Вот, например, ученые думают, что название реки «Нева» по-карело-фински означает «Новая река»; так ее назвали в те времена, когда могучий поток этот на глазах древних людей впервые прорвался в море из Ладожского озера. Нева в те дни, и верно, была совсем молодой рекой, «новой».

Бывает и иначе: имя-то дали русское, но потом за много лет забыли, почему его выбрали. А теперь очень трудно доискаться, как это произошло. Есть в Сибири город Игарка. С огромным трудом ученые дознались, что имя свое он получил от давнего охотника-эвенка, первого поставившего когда-то там, на безлюдном берегу могучего Енисея, свой домик-зимовку. Эвенка звали Егор, Егорка, но на языке его племени имя это произносилось как Игарка; по нему и окрестили «Игаркиной» заводь на огромной реке. Хорошо, что в старых документах сохранились сведения о том, как это произошло. Иначе нам, возможно, никогда было бы не добиться ответа на вопрос о происхождении загадочного имени. Но надо признать, что в данном вопросе выручил нас только случай.

Чаще бывают несколько иные положения; там же на севере имеется речка с довольно непонятным названием «Сергей-юряга». Поскольку «Сергей» — русское имя, приходит в голову, что и «юряга» — тоже искажение русского имени «Юрий», что-то вроде «Сергей Юрьевич». Удивляться такому названию не пришлось бы, — есть же неподалеку от Читы станция, именуемая «Ерофей Павлович», в честь знаменитого русского землепроходца Е. П. Хабарова, фамилией которого назван соседний Хабаровск. Но на деле — никакого Юрьевича тут нет. Слово «юряга» на одном из местных языков что-то означает, повидимому то же, что в низовьях Волги «ерик» — «речной рукав», проток. Может быть, «Сергей-юряга» значит «Сергеев проток»; вероятнее всего, это имя дано речке также по имени какого-нибудь первого поселенца в этих далеких местах.

Как видите, не так-то легко разобраться в этих довольно запутанных вопросах. Да, кстати говоря, стоит ли ими заниматься?

Стоит!

Есть на свете глубокая и увлекательная наука — языкознание. Как и всякая наука, она имеет целый ряд отделов; каждый из них интересен и поучителен по-своему. Но, пожалуй, один из наиболее интересных — тот, который работает над изучением географических названий, который объясняет смысл и происхождение имен той или другой местности. Отдел этот называется «топонимика». Это очень нужная наука: иной раз она позволяет найти свидетельства о таких древних событиях, о которых до нас не дошло никакого известия, доказать спорные факты и явления древних времен.

Нам сейчас было бы очень нелегко в подробностях восстановить карту древней Европы, если бы не названия географических мест.

Когда-то по Эльбе, по Одеру жили многочисленные небольшие славянские племена. Позднее они утратили свою самостоятельность, подчинившись чужеземцам. Они позабыли даже свои языки. Самая память о их прошлом бытии могла бы исчезнуть. Но остались неопровержимые свидетели прошлого — старые названия городов, рек, отдельных местностей. Ученые давно уже установили, например, что странное и даже непонятное название «Бранденбург» (что по-немецки означает нелепицу: «пожарный замок») на деле есть искаженное славянское «Бранный бор». На слух немца имя города «Штеттин» довольно бессмысленно: это просто сочетание звуков, не имеющих значения. А оказывается, когда-то этот населенный пункт назывался по-славянски «Щетин»; точно так же имя «Лейпциг» становится понятным только после того, как доберешься до его старой славянской формы: «Липецк».

Или возьмите Северную Америку. Почти исчезли когда-то нераздельно властвовавшие над ее землями племена отважных индейцев. От многих из них давно уже не осталось и следа. Но пройдут века и века, а древнеиндейские названия мест, такие, как Ниагара, Массачузетс, Оклагома, Миннезота, Мичиган, Гурон и тысячи других, будут хранить память о былой славе индейского народа. Эти «слова» решительно ничего не означают ни на одном из языков земли, кроме индейского; на нем же они полны каждое своего значения. В географических именах любой страны отражается ее история. Но совершенно так же, только в меньшем масштабе, жизнь, прожитая любым городом, отражается в названиях его улиц, площадей, проездов, в именах рек и каналов, пробегающих по нему, островов и перешейков, образуемых ими.