Ян Ларри - Как это было

Батька замолчал, прислушиваясь к голосу радио, и так сидел некоторое время, шевеля потрескавшимися губами, потом нахмурился и сбросил наушники на овчину.

— Пойми тут: ликтороны, атомы, клетки да…

— Тьфу, дьявол!

Снял наушники и Федоров.

— Научное разъясняют, — сконфуженно произнес он.

— А про ссуду-то? — спросил дядя Павел.

Батька посмотрел на Мишку.

— Где же ссуда-то твоя?

— Дык… Сам слышал…

— Что же, — вступился Федоров, — не год же про ссуду передавать. Кому ссуда интересна, а кому иликроны с атомами… Тут на всякий вкус, вить… Кому что надо… А ты, Мишка, того… не ослышался?

— Вот, ей-бо! — перекрестился Мишка.

— А ну-ка, повторить можешь, чего передавали?

— Могу… Слушаем мы давеча, а оно и говорит: пострадавшим от неурожая выдаем без возврата…

— Чего выдают-то?

— Ссуду! А семена…

— Так и сказали ссуду?

— Ей-бо, сам слыхал!..

— А про семена-то как, как?

— А семена, грит, через два месяца…

Батька посмотрел в сторону радиоприемника и нерешительно сказал:

— Да оно, пожалуй, на правду похоже… Вроде бы и время выдавать…

— А по скольку дают-то? — спросил дядя Павел.

— Не говорили об этом!

Пойманная антенной новость мигом облетела деревню. В избу, набитую народом, пришел председатель сельского совета, старый солдат Кандыбин, расспросил ребят и покрутил желтые от махорки усы:

— Ну, вот… А чего орали? Пришло время и дают…

— А может брехня это… С радия чего возьмешь, коли взбрешет? И говорит-то откуда, неизвестно.

— Брехни тут никакой не может! — строго сказал председатель. — Раз властью разрешено передавать по воздуху, стало быть все на совесть.

— Ну и слава богу! — вздохнула вдова Устинья. — я было к Силантию уж хотела… Чуть было, ить, хомут не надела на шею…

Через три дня в сельсовет пришла бумага. А через неделю деревенская беднота получила из города хлеб, который советское правительство отпустило бесплатно.

— Вот оно! И отдавать не надо! — кричал Федоров. — Своя власть, потому и бесплатно… Не то что кулачье…

— Ты к чему это?

— А все к тому же: власть нас научает колхозами жить, а вы все думаете худа она желает нам, Адьеты!.. Верно, громкоговоритель? — обращался Федоров к Мишке.

— Я ничего не знаю, — пыхтел Мишка.

Он был немного сердит на Федорова. Да и то сказать, как же тут не сердиться, если Федоров прозвал Мишку громкоговорителем. А деревенские ребята и рады.

— Эй, громкоговоритель! — дразнили Мишку в деревне ребята.

Мишка сначала гонялся за обидчиками, норовя загнуть им салазки, но потом привык к новой кличке и уже не обижался. С той поры, как он обрадовал деревню новостью, на полатях перебывало изрядно народу. Даже сам председатель совета Кандыбин лежал здесь целый вечер с наушниками. Он отчаянно дымил махрой, жестоко крутил усы и пристукивал по доскам пятками. А потом снял наушники и сказал:

— Чистая химия. И даже того хлеще… Надо будет в сельсовет провести!

После этого Кандыбин дня три говорил о том, что надо поставить радио в сельсовете, но вскоре успокоился.

Радио в сельсовете так и не появилось.

Однажды Мишка и Костя услышали по радио совсем необычайную историю. Знакомый голос, который они узнали бы теперь из тысячи голосов, рассказывал о том, как в одной деревне пионеры и школьники устроили птичник и развели таких кур, за которых им был выдан похвальный лист на выставке и целых сто рублей.

Радио говорило о том, как вся деревня ходила к ребятам учиться ухаживать за птицей и каким почетом были окружены затейники пионеры и школьники.

Прослушав эту историю, Мишка снял наушники и сказал:

— Ловко небось? На сто рублей, поди, сто возов хлеба купили!

С этого дня Мишка начал задумываться. Он бродил в раздумьи по двору, заглядывал к гусям и долгое время глядел на них, не замечая яростного шипенья, которым гуси встречали Мишку.

Он рассказал отцу все, что слышал, и осторожно намекнул:

— Мы бы с ребятами еще чище могли обделать такое дело.

Отец зевнул, потрогал вихры Мишки и молча принялся подшивать валенок.

— Ей-бо, устроили бы…

— Ну, ну! — сказал отец, — не вертись тут… Ступай-ка на улицу!

Встретив как-то Федорова, Мишка снова рассказал о пионерах и школьниках, которые получили сто рублей за своих кур.

— Ну и мастаки! — удивился Федоров. — А ты, громкоговоритель, пустяками занимаешься. Собрал бы вот ребят, да и отчебучил бы такую же штуку…

— Мы бы еще чище устроили, — сказал Мишка.

— А ты не хвались. Сначала сделай, а там и говори!

— Сделаешь тут. Я батьке давеча говорил, а он молчит…

— То-то, что батьке говорил… А те ребята, поди, без батьки дело начали!

После этого разговора Мишка сходил к учителю и снова рассказал о том, что слышал по радио.

Учитель заинтересовался этой историей. Он немного подумал и сказал:

— Ты вот что, собери-ка подходящих ребят да заходи с ними. Мы потолкуем об этом.

Мишка обошел своих приятелей и каждому рассказал о пионерах и школьниках, устроивших птичник, а также о том, что учитель обещал помочь устроить это дело.

— Учитель говорил, — тыщу можно получить! — отчаянно врал Мишка, соблазняя приятелей.

— Здорово! — удивлялись Мишкины друзья.

Затея Мишки особенно понравилась Володьке, поповскому сыну, и Фильке, сыну кулака Силантия.

Всех принимать не будем, — говорил Филька, много народу будет, по скольку рублей достанется:

— Пять и то много, — поддержал Володька, — если тысячу на пять разделить — выходит по 200 рублей всего. А больше принимать — совсем мало будет.

— Где же ты пять считаешь? — спросил Филька. — Я — раз, Володька — два, а Мишка с Костькой из одного дома, выходит за одного должны считаться. Значит три. Кому ты еще сказал?

— Пашке Устиньеву!

— Считай четыре! И хватит. Молчи теперь, а то налетят разные, чего тогда будет.

— По двести пятьдесят на четырех выйдет, — сосчитал поповский сын.

— Так ты, смотри, молчок! — сказал Филька.

На другой день вся компания направилась к учителю. Дорогой Филька делил будущие барыши и упрашивал ребят никому не говорить о птичнике.

— Учитель-то тоже, поди, в долю захочет? — горевал Филька.

— А ты как думаешь? Даром что ли будет возиться?

— То-то и есть.

Но Филька напрасно горевал. Когда ребята пришли к учителю, они застали его за упаковкой вещей. Он сидел на корзине, увязывая ее веревками. В комнате на полу лежали узлы и два рыжих старых чемодана.

— Пришли? — вытер пот со лба учитель. — Ну вот и хорошо, что не опоздали.

Он затянул узел на корзине и выпрямился.

— Все тут?

— Все, — сказал Мишка.

— Маловато, — оглядел учитель ребят, — хотя… Оно даже и лучше пожалуй!