Александр Пискунов - Волчий уголок

Славик смутно представлял ребристую стиральную доску, но уточнять не стал.

Они поколотили все белье, вволю пополоскали его подальше от берега и развесили на шатком Славиковом сооружении у костра. Они так и не удосужились сделать основательную подставку для сушки разных вещей.

Через несколько минут они с дядей Петей наконец отошли от стоянки.

У ручья Славик зацепился рукой за ольху, чтоб не свалиться в воду, наклонился и осторожно вытащил ивовую ветку с почерневшими листьями. Ее он сунул здесь давно. Над низкой травкой он тряхнул ветку: черные палочки-домики ручейников вместе с множеством серебристых капель посыпались на землю. С первой ветки собрали пятнадцать штук, с других – поменьше. Дядя Петя тут же сделал маленький лубок из ольховой коры и они заполнили его слабо шевелящимися домиками удивительных червячков.

Славик в который раз стал рассматривать странное сооружение. Как только умудрился червячок склеить из мельчайших песчинок трубочку-чехольчик и прикрепить ее к двум полусгнившим черным палочкам. Сам забрался вовнутрь, отверстие сзади заделал почти полностью, а через переднее выбирается, чтобы ползти по дну и тащить за собой домик. Чуть что – попятился назад и нет его, лежит себе черная палочка, которыми усеяно все вокруг.

– Не повредит ли запах свежей коры ручейникам? – засомневался дядя Петя.

– Целы они будут, не подохнут, – заверил его Славик, будто знал на самом деле.

– Я не про то, – усмехнулся дядя Петя, – боюсь, наберутся запаха, потеряют вкус – рыба будет отворачиваться.

Славик задумался.

– Не будет, – не совсем уверенно высказал он предположение. – Ольха растет почти в воде иногда – рыба к ее запаху привыкла. От нее же не дустом и не мазутом воняет.

На том и порешили.

К ручейникам добавили пяток толстых белых короедов, которых дядя Петя мимоходом снял из-под коры могучего гнилого пня. Эти должны были привлечь самую сытую и привередливую рыбу. Это не то что ловить на катышек хлеба, постоянно срывающийся с крючка. Ловить на хлеб они не могли себе позволить. Дядя Петя пробовал ловить на зеленый водяной шелк, но успеха не имел. Еще бы, такого шелка полно на каждой коряге. Совсем надо рыбе сойти с ума, чтобы искать его на крючке. Другое дело – ручейник. До него рыбе трудно добраться, потому и рада обнаружить лакомого червячка без доспехов.

– Неплохо бы еще пяток червей иметь, – заметил дядя Петя.

– Я поищу, – вызвался Славик.

Дядя Петя попытался отговорить его, но потом махнул рукой.

– Возле омута буду ждать…

Славик пришел к полю и возле крайней борозды колом отвернул кусок дерна. На изломе черной, переплетенной травяными корешками земли торчал кончик розового червяка…

Он схватил его, червь напрягся и начал уползать в спасительную норку. Он тянул, но чувствовал, что червь держится крепко. Кончилось тем, что в руке у Славика остался слабо шевелящийся кусочек, оторванный от основного тела.

Славик вспотел, отворачивая куски дерна. Черви попадались не часто, и большинство из них он не смог выковырнуть из норки. Они или уползали сразу, или застревали накрепко.

Рассердившись, он схватил одного и резко дернул… К его изумлению, червяк легко выскочил из земли. Славик попробовал еще раз таким же способом и снова вытащил его целеньким. К концу своей охоты он понял, что когда он осторожно пытался тащить червя, тот успевал напрячься и заклиниться в узкой норке. Если же дергать неожиданно, то он просто не успевает среагировать.

Дядя Петя не сразу поверил Славику… После он сам убедился, что действительно есть маленький секрет добычи червей, когда под рукой нет лопаты.

Дядя Петя ловил возле знакомого омутка. Он кивком показал Славику, куда лучше забрасывать.

Славик не торопился. Не хватало у него терпения забросить удочку в глубокий омут с тихим течением и бесконечно ждать поклевки, как любил делать дядя Петя. Конечно, в этом случае клевала серьезная рыба: крупная плотва, густера, подъязки, редко – окуни.

Славик шепотом сообщил дяде Пете, что в кустах спрятал ботинки, а сам пойдет дальше по речке в сторону моста и деревни. Возле речки, где не было настоящего леса, он не боялся змей и ходил босиком. Здесь не кололась иглица и не попадались острые сучки, как в лесу. Местные жители протоптали тропинку вдоль реки, иначе он и не продрался бы через заросли тростника, осоки, а кое-где и крапивы вместе с олешником и лозой.

В нескольких местах Славик пробирался к речке, но забросить было негде: малоподвижную воду плотно укрывали листья кувшинок. Доцветающие пирамидки стрелолиста возвышались над ними.

Наконец он нашел треугольник чистой воды у противоположного берега. Похоже, там подходили на водопой коровы: пологий берег тоже треугольником был выбит до черноты копытами.

Славик раз и второй примерился и, с руки, чтобы не зацепить крючок за траву, осторожно забросил. Поплавок кувыркнулся на воде, встал и, чуть покачивая коротким маячком, довольно быстро поплыл рядом с листьями. Славик молча порадовался удачному забросу. Течение здесь было не таким и слабым, это с первого взгляда казалось, что под покровом из листьев вода вообще не движется.

Поплавок добежал до середины пути, приостановился на миг, затанцевал и тут же наискось ушел под воду.

Славик взмахнул удилищем. По привычке он ожидал после слабого толчка подсечки полета рыбешки прямо в руки. Но удилище прогнулось, и через него он ощутил слабо подавшуюся тяжесть на конце лески…

Привычка выхватывать рыбку одним взмахом помогла ему. Он не остановил движения удилища, уцепившись за него двумя руками. Рыбина, разбрызгивая блестящие словно ртутные капли, проволоклась по листьям кувшинок и свалилась у его ног.

Он перемазался в черной болотной грязи, пока хватал ее на берегу, готовую вот-вот свалиться обратно в речку. Когда он бросил ее подальше на траву, она уже трепыхалась слабо. Бессмысленно смотрел в небо полированный красный глаз.

«Граммов на триста потянет плотвица», – радостно подумал он, чувствуя свою взрослость, серьезность, удачливость.

Он не любовался, не прыгал, не кричал. Он чувствовал, что добыл к ужину или завтрашнему празднику пищу, и этого было достаточно.

Он выбрал самого толстого ручейника и снова удачно забросил на прежнее место. Видно, стайка плотвы держалась у коровьего водопоя. Снова поплавок остановился на половине короткого пути…

На этот раз плотвица вылетела пробкой и чуть не попала Славику в лицо. У этой не хватило веса по-настоящему согнуть удилище.

Славик так настроился таскать их одна за другой, что когда после третьей поклевки поплавок без ныряний проплыл весь возможный участок, он не сразу перезабросил, и крючок зацепился за траву.