Александр Пискунов - Волчий уголок

Отец сам поменял ему леску на удочке, привязал большой крючок и насадил малька. При этом он не мог удержаться, чтобы не подразнить Славика.

– Конечно, сачок не по правилам сделан. Надо бы сплести его из травинок или лыка, чтоб все у нас было как у настоящих робинзонов. Но дорога ложка к обеду. Да и как не хочешь, а серебряная ложка рот не дерет.

Славик молча ухмылялся. Никакие правила не нарушались. Из подручного материала сделал нужную вещь – все как полагается по уставу.

Он отошел в сторону и забросил удочку. Взрослые ловили мальков для себя. Со стороны смешно было глядеть на них. Не забывал он поглядывать и на поплавок.

Тот долго стоял неподвижно, а затем так сиганул в воду, что Славик вздрогнул. Совсем не то, когда его тащит плотва. Окунь пробороздил воду, оставил на ней след из пузырьков и забился на редкой траве. За несколько секунд обвалялся в мусоре, как отбивная в сухарях, и успокоился. Только угрожающе раскрывал плавник-гребень с острыми колючками.

Повезло одному Славику. Ни отец, ни дядя Петя так и не дождались поклевки. Отец первым ушел варить уху. Не долго продержался и Славик.

– Наше белье вымокло, – безнадежным голосом сказал Славик.

– Почему? – удивился отец. – Дождя не было.

Пришел черед удивляться Славику.

– Не было дождя?.. А мы под такой ливень попали.

– Да, в той стороне прошла туча, – согласился отец.

Славик осмотрелся. Все было сухо, никаких признаков прошедшего дождя.

После недолгого обеда Славик с отцом отправились за ягодами. Отец предложил сначала пойти на далекий пригорок, где среди редких больших сосен они видели бруснику. Славик наверняка не согласился бы, если б не успел попробовать эту ягоду раньше.

Брусничник пятнами разросся среди вереска и можжевельника на пригреваемом солнцем склоне, где когда-то наполовину вырубили сосновый бор.

– Сладкая какая, – не один раз повторил отец, бросая в рот из горсти красные ягодки.

По мнению Славика он сильно преувеличивал, помимо некоторой сладости чувствовалась в бруснике кислота и даже горечь. Но ягодки были суховатыми, плотными, несколько мучнистыми. Собирать ее было одно удовольствие, знай себе сдергивай с каждой ветки гроздку.

Огорчало только, что ягоды были мелковаты, и не каждая даже на солнце созрела полностью. У многих светился белый бочок, никогда не видевший солнца.

– Клюква кислее, – отец все восхищался брусникой. В подтверждение слов он с шумом втягивал с ладони порцию ягод и смачно жевал.

– В Магадане раньше на каждом углу продавали пирожки с брусникой. Там ее по окрестным сопкам ведрами собирали…

Тянет на разговоры за таким занятием, как сбор ягод, когда не требуется внимательности, не нужно соблюдать осторожность и тишину, как на рыбалке, а нужно всего лишь механически повторять однообразные движения. Славик воспользовался случаем и подбил отца вспомнить, как жил на Чукотке. Отец разошелся. Они и не заметили за разговорами, как собрали полкорзинки брусники. Не заметили, что и устали порядочно.

Они легли здесь же на склоне, рядом с цветущими кустиками вереска. Ровные, серые, с некоторой волнистостью облака затянули небо, но было тепло. Неизвестно откуда залетевшая далеко в лес пчела, жужжа при каждом взлете, перелетала с одного лилового цветка на другой.

– Хорошо пчеле, – сказал отец. – Калорийная пища, полезнейшая, в каждой чашечке. Прилетай и пей, ешь. Да и у нее свои проблемы: нужно не только поесть, но и собрать еду, доставить домой, там накормить потомство и работников другого профиля, потом переработать, запаковать – чтобы зиму пережить. В придачу еще нахлебники, эксплуататоры: то медведь разорит полностью, то человек заставляет жить впроголодь или сахарным суррогатом кормит вместо меда…

Славик не очень вникал в смысл сказанного. Он верил, что хоть одно дупло с пчелиной семьей в лесу есть. Хорошо бы побежать за этой пчелой и найти гнездо. Вот бы они попили смородинового чая с сотовым свежим медом.

Как ни хорошо было отдыхать в лесу, время шло, а им еще предстояло насобирать хоть немного черники. К тому же существовала угроза остаться без собранной брусники: кажется, таскали всего по ягодке из корзинки, а там заметно убыло.

И снова началась утомительная работа. То стоишь согнувшись, то присядешь на корточки или вообще сядешь на кочку – все равно неудобно, затекает спина, болят ноги. Славик в который раз подумал, что хорошо в тропиках. Там сорвал банан – за раз не съешь. Или упал кокос – тут тебе и молоко, и вкуснейшего ядра громадный кусок. Здесь же кинешь ягодку в рот и не почувствуешь – нужна целая горсть, а попробуй ее собери по одной ягодке.

Он насобирал горсточку, съел водянисто-сладкую мякоть и подобрел немного. Начал воображать, что для муравья кустик черники – гигантское развесистое дерево. Под листом можно от дождя укрыться, ну а плод – чудо света: огромной величины шар, полностью заполненный слабым соком. И на дереве таких плодов великое множество. Человеку такое и не снилось.

Выяснилось, что вообразив себя муравьем, намного веселее собирать чернику.

Славик насобирал кружку вместимостью около литра и высыпал в корзинку, с которой на коленках ползал по черничнику отец.

Они переглянулись и решили – довольно, хватит ягод на сегодняшний компот и праздничный десерт.

– Дядя Петя так бы не подумал. Ну, а нам, наевшимся ягод вволю, сегодня на них и глядеть больше не хочется, – подвел итог отец.

Пока собирали ягоды, нашли десятка два сыроежек и несколько лисичек. Отцу попался порванный пластиковый пакет. Он пробормотал какое-то ругательство, вытащил спички и поджег его. Славик не преминул подойти посмотреть.

– Кажется, собрал бы всех вас, юных натуралистов, и повел бы в лес, – сердито заговорил отец, – бумагу, пленку сожгли бы, консервные банки – в металлолом. Очистили бы лес, а там и за всю планету принялись бы. Невозможно глядеть, когда на этом изящном кустике вереска висит грязный предмет человеческих отходов.

– Бумага быстро сгниет… – неуверенно предположил Славик.

– Пока она сгниет, она укроет от солнца кусок земли, на котором не вырастет трава, которая не выработает кислород для твоего дыхания. В твоем возрасте это пора знать.

– Подумаешь, один клочок бумажки…

Отца взорвало:

– Ты посчитай, что получится, если каждый из шестимиллиардного населения нашей земли бросит по куску бумаги, пленки, по банке и бутылке. Да еще каждый сотый разворотит бульдозером полгектара зеленой земли для строительства…

Он замолчал. Молчал и Славик.

На стоянке отец вспомнил о желудевом кофе.

– Мы же забыли просушить, – спохватился Славик.

– Вытащил я их утром из воды, – отец принес кусок бересты с разложенными на нем желудями.