Дзидра Ринкуле-Земзаре - Вот мы какие!

Пожалуй, хватит, — Сармита повернулась к учительнице. — Я сказала все, что хотела.

Пошла на свое место и села. Щеки пылают. В глазах огонь.

Наша классная руководительница, которая во время длинной речи Сармиты не произнесла ни единого слова, сказала после паузы приглушенным голосом:

— Ты все правильно сказала, Сармита.

Мы чувствовали себя так, словно нас выпороли. Сидели, опустив глаза, и разглядывали так хорошо знакомые парты.

На следующей перемене я вернул Сармите тетрадь. Попытался наладить отношения. Не подлизываясь, не упрашивая, а так, как это принято между нами, мальчишками.

— Да уж ладно! Что было, то было, ага?

Сармита не сказала в ответ ни «ага», ни «да». Только как-то странно посмотрела на меня.

Но она не сказала и «нет».

А это тоже многое значило.

Вот Комарик придумала так придумала! Завела себе заместителей! Да, да, заместителей — как же иначе их назвать? Нашему отряду, например, обещан рабочий с завода, отличный пловец и к тому же еще гимнаст. В параллельный класс, где одни девчонки, придет практикантка из швейной фабрики, к шестиклашкам — учитель бальных танцев из Дворца пионеров. Все они — наши младшие пионерские вожатые. Хотя ни один из них не моложе Комарика. Даже старше.

У пятых и четвертых классов тоже появились младшие пионерские вожатые — из десятиклассников нашей школы. Так что Комарик — ах, простите, старшая пионервожатая Кайя! — сама Кайя может теперь только ходить и командовать.

Но мы ведь не забыли, что она нам наобещала. Взяли и напомнили: а как насчет пьесы?

— Не все сразу, — ответила Комарик. — Сначала познакомитесь с заводским товарищем.

— А когда он придет?

— Как только немного освободится.

Больше ничего старшая пионервожатая не сказала. Даже про то, откуда он, с какого завода. Об этом мы могли только гадать. С текстильной фабрики? С радиозавода ВЭФ? А может быть, с Рижского вагоностроительного?

Потолковали и решили, что, наверное, она сама толком не знает. Пообещала лишь бы отвязаться.

Но мы ошибались. Он появился в тот момент, когда его меньше всего ждали — на большой перемене. Вошел в класс вместе с Кайей. Невысокий, худощавый, светло-серые глаза на смуглом лице. Пришел — и первым делом улыбнулся. Улыбка была открытой и дружеской. Казалось, она говорила: «Вот он я! Прямо с завода — и к вам. Видите, какие натруженные руки. Чуточку неловко мне тут, среди вас, с непривычки. Ну что, будем друзьями?»

— Павел Волков, — представила Кайя. — Работает на рижской судостроительной верфи.

Я заметил, что с тех пор как послышалось слово «верфь», Югита глаз не сводила с Павла Волкова. Корабли для Югиты — самое главное на свете. Еще в пятом классе на листке с вопросом «Кем я хочу стать?» она написала: «Капитаном дальнего плавания».

Мы доказывали ей, что это не женское дело. Где там!

— Ну и пусть. А я все равно пойду во флот.

Два раза в неделю она занималась в судомодельном кружке на станции юных техников, и, говорят, получалось у нее лучше, чем у иных ребят. А вот Томинь туда не попал: двойки у него не редкие гости, не только по русскому языку, и классная руководительница не разрешила. Вечно он что-нибудь да не успевает выучить. Югита же управляется со всем. Она у нас и председатель совета отряда, и редактор стенной газеты, и руководитель октябрятской звездочки, и непременный участник всяких внеклассных дел. А учится только на «четыре» и «пять», хотя к зубрилам ее и не причислишь. У Югиты светлая голова и мальчишеская хватка. Так же, как и Иголочка, она с самого раннего детства лазила по деревьям, строгала лодочки из сосновой коры, играла в войну с ребятами, в то время как другие девчонки пеленали куколок. Я узнал об этом от Иголочки, они живут в одном доме. Только вот в футбол Югита не играет, а в остальном она — свой парень. А с Томинем их вообще водой не разольешь, оба словно помешались на кораблях и море. Удивительно ли, что теперь они не спускали с судоремонтника глаз.

Для начала Павел Волков с каждым познакомился. Имена и фамилии записал в свою книжечку.

Мы сгорали от любопытства:

— Можно вопрос?.. Вы давно работаете на верфи?

— Второй год.

— А мы сможем туда, к вам, попасть?

— Почему бы и нет? Я вас проведу.

— Чем вы занимаетесь в свободное время?

— О, многим.

— Музыкой тоже?

— Тоже.

— А на каком инструменте играете?

— На аккордеоне, на гитаре.

— А петь вам нравится?

— Кому это, интересно, не нравится петь?

Казалось, нашим вопросам не будет конца. Вот встала Югита. На скуластом мальчишеском лице глаза светились, как два уголька.

Наверное, и Павел не смог не обратить внимания на ее горящий взгляд.

— Ты хочешь что-то сказать? — спросил он.

— Хочу. — Югита шагнула вперед. — А вы плавали на корабле?

— Вон оно что! Я служил матросом на Балтийском флоте.

— А почему ушли? — в голосе Томиня явно слышался упрек.

— Хочу ремонтировать суда. И потом я учусь в институте.

«Сколько же ему лет?» — все гадал я, вглядываясь в лицо Павла Волкова, по возрасту он вполне мог бы быть моим старшим братом. И на груди так хорошо знакомый всем нам комсомольский значок.

А вопросы все продолжались.

— Что будет делать наш пионерский отряд?

— Об этом я уже подумал, — оживился ремонтник. — Видите ли, на верфи я работаю в бригаде. Ну, и вы тоже вроде как бригада. Мы делаем свое дело — и вы тоже. Что, если обеим нашим бригадам вступить в соревнование? Первое условие — работать без брака.

— А какая у нас работа? — сразу встревожился Томинь. — Ни плана, ни деталей.

— Тихо! — дернул Дирт своего беспокойного соседа, — Может, нас возьмут помогать туда, на судоремонтную верфь.

Но Павел Волков покачал головой:

— Ваш брак — двойки.

У Томиня сразу вытянулось лицо:

— А я… А мне…

— Дальше! — продолжал Павел, сделав знак Томиню, чтобы помолчал. — Ни одного пропущенного урока без уважительной причины! Никаких опозданий на занятия! Активно участвовать в общественной работе, бороться за дружный коллектив, за стопроцентный порядок и дисциплину. Идет?

— А вы? Нам, значит, и то, и другое, и третье. А вам?

— И нам тоже. Вы возьмете свои обязательства, мы свои.

— И контролировать?

— И контролировать. Взаимно. Мы вас, вы нас. Идет?

— Так — идет!

— Отлично, товарищ Волков!

— Зовите меня — Павел. Значит, я могу сообщить своей бригаде, что в принципе мы с вами договорились соревноваться?

Мы ответили единодушным «да».

Павел рассказал нам, что надо будет сделать. На следующей неделе наш отряд явится на верфь. Там на совместном собрании с членами ремонтной бригады подробно обсудим условия соревнования. После чего обе стороны в торжественной обстановке поставят свои подписи и под обязательствами.