Даниил Курсовский - Настоящий формидабль. Часть 3

А Елена Павловна вновь посмотрела на меня. И в ее глазах на этот раз светилась такая благодарность, что я почувствовал, как мое лицо начинает краснеть.

— Спасибо, Слава! — просто, но с большим чувством, сказала она. — Я тебе очень благодарна! И ты знаешь, за что!..

— Пожалуйста… — пробормотал я.

Все взрослые вновь переглянулись, но никто не сказал ни слова.

Возникла пауза.

Амалия Захаровна не дала ей повиснуть надолго.

— Я приглашаю всех в комнату отдыха. — провозгласила она. — Там ждет чай с тортом!

Помощница Елены Павловны кашлянула.

— Но у нас еще столько дел! — заявила она. — У нас весь день расписан поминутно!

— А что у нас там расписано? — с некоторым неудовольствием осведомилась Елена Павловна. — Встреча с Синцовым? И затем с Варварой Леонидовной? Позвони обоим, и скажи, что я оставляю право решения за ними.

— Но, но… — забормотала помощница.

— Нина, ты меня услышала? — строгим голосом спросила Елена Павловна. — В рамках своих служебных обязанностей они способны принимать ключевые решения самостоятельно. Вот и напомни им об этом.

Нина тут же выхватила свой телефон, и, отойдя в сторонку, начала что–то тихо в него говорить.

Разгладив платье, я вопросительно посмотрел на Амалию Захаровну.

— Ну, я тогда пойду! — сказал я. — Только мне надо сначала переодеться. А мой школьный костюм у вас в кабинете, между прочим!..

Елена Павловна бросила на Амалию Захаровну умоляющий взгляд, та успокоила ее одними глазами.

Хм, они уже начали понимать друг друга даже не с полуслова, а с одного взгляда!..

— Слава, что за глупости? — сказала Амалия Захаровна вслух. — Ты идешь с нами! Я ведь сказала, что приглашаю всех! Переоденешься потом.

— Но… Мне что, опять идти по всей школе в платье?.. — смутился я.

— Ну зачем же по всей школе? Ты что, забыл про служебный ход?..

— А, ну да!.. — спохватился я.

Амалия Захаровна ободрительно похлопала меня по плечу.

— За мной! — бодро сказала она.

И мы все пошли за ней. Сначала принц–король, за ним Елена Павловна, за ней — я, а за мной — Нина, которая продолжала что–то бормотать в свой телефон.

Амалия Захаровна вновь повела нас за сцену. Здесь и находилась дверь в служебный ход. Я совсем забыл о ней, потому что ее открывали очень редко. Обычно учителя спускались в комнату отдыха в цокольном этаже школы по лестнице главного входа.

— Хм! — только и выдал очень немногословный, как я заметил, принц–король, когда мы спустились в комнату отдыха.

— Очень мило! — воскликнула Елена Павловна.

В комнате отдыха и в самом деле было очень мило. Бежевые обои на стенах, толстый зеленый ковер на полу, угловой диван с журнальным столиком перед ним, и кресла, и большой буфет в другом углу, с микроволновкой и чайником, а перед буфетом — овальный стол с мягкими стульями.

Сейчас за этим столом хлопотала Шурочка.

— Эту комнату мы оборудовали специально для отдыха учителей, чтоб им было куда скрываться от наших обормотиков! — пояснила с улыбкой Амалия Захаровна. — И время от времени я принимаю тут гостей.

— Ну, если все ваши дети такие «обормотики», как Слава… — вдруг произнес принц–король.

— О, я вас уверяю, среди наших деток обормотиков хватает! — жизнерадостно заявила Амалия Захаровна. — Прошу садиться. Кому чай? Кому кофе? Шурочка, будь добра!..

Все расселись. Амалия Захаровна усадила меня так, что я оказался справа от нее, и слева — от Елены Павловны.

Этот стол был вовсе не такой высокий, как обычные обеденные столы, и поэтому мне, при моем росте, было за ним вполне удобно.

И вот тут, едва усевшись, я вдруг почувствовал, как на меня накатывает какая–то мягкая сонная волна. Я встряхнулся.

Что такое? Отчего бы это?

Я склонился к своей чашке с чаем, которую Шурочка уже поставила передо мной, и глотнул из нее, едва не поперхнувшись. Сонная волна как будто бы отхлынула. Шурочка расставила перед нами тарелочки, на которые стала выкладывать ломти воздушного торта.

Я откусил большой кусок торта, и принялся его пережевывать, чувствуя, как сонная волна прихлынула вновь и начинает меня прямо–таки обволакивать.

Заговорила Елена Павловна. По ее тону было понятно, что она хочет сказать что–то важное.

Я изо всех сил навострил уши, стараясь не поддаваться сонной волне.

— Сначала о самом главном. — сказала Елена Павловна, — Мы, разумеется, продолжим строительство бассейна, и завершим его в установленный срок! А может быть, даже и раньше.

— Спасибо! — скромно сказала Амалия Захаровна.

— И если, уважаемая Амалия Захаровна, вы волновались по этому поводу, — продолжала Елена Павловна, — то совершенно зря! Продолжить строительство я решила в тот самый день, когда узнала о нем. Я ведь получила о вашей школе только самые лестные отзывы!

— Вот как! — сказала Амалия Захаровна.

— То есть… Как это?!.. — встрепенулся я. — Вы уже все решили заранее? И наш концерт был совсем не нужен? И мое выступление?!..

— Да нет же, Слава, нет! — горячо воскликнула Елена Павловна. — Все было совсем не зря! Все было очень, очень нужно! Но мне ведь очень хотелось увидеть вашу школу собственными глазами. И должна сказать, что я увидела и приобрела даже больше, чем ожидала. Даже не знаю, сможет ли этот бассейн хоть как–то возместить вам то, что я приобрела у вас сегодня. Ваша школа — это просто чудо! И одно из самых главных чудес, это конечно же, ты, Слава!

— Целиком и полностью согласна! — поддержала ее Амалия Захаровна, погладив меня по голове.

— А я целиком и полностью присоединяюсь! — неожиданно подал голос принц–король, внимательно глядя на меня и сделав такое движение руками, как будто аплодирует.

Я почувствовал, как мое лицо начинает пламенеть. И одновременно сонная волна накатила на меня уже совершенно неудержимо. Глаза мои закрылись. Кусок торта вывалился из моей руки, и я повалился головой на стол.

Но меня успела подхватить Елена Павловна.

— Что такое?! — воскликнула она встревоженно, хотя я слышал ее уже как сквозь вату. — Слава, что с тобой?!..

— Ничего… Ничего… — пробормотал я. — Просто я хочу… Я хочу спать…

Сонная волна вокруг меня превратилась в обволакивающий поток. Я то проваливался в него, то выныривал, слыша отрывочные голоса, но уже не мог им ответить.

«Шурочка, быстро звони Людмиле Васильевне!» — это Амалия Захаровна. «Это я, я во всем виновата! Это ведь он ради меня, для меня так старался!..» — это Елена Павловна. «Глупости… Ни в чем вы не виноваты…» — попытался я возразить, но только еле–еле пошевелил губами. «Дайте–ка я перенесу его на диван!» — это принц–король. «Ну вот, Амалия Захаровна, говорила я вам! Довели ребенка до нервного истощения!» — это осуждающий голос нашей фельдшерицы Людмилы Васильевны. И тут же что–то начало обжимать мне руку. «Хм! Пульс в порядке, давление тоже!.. Как у крепко спящего человека…» — это опять Людмила Васильевна. — «Ну, слава богу, он и в самом деле просто уснул. Вернее, не уснул, а просто отключился! И неудивительно. При таких–то нагрузках!.. Додумались тоже, десятилетнего ребенка засунуть в седьмой класс!.. И двоечники у него на буксире, и выступления на концертах ваших, и прием важных делегаций, и все, что хочешь!» «У нас сейчас не прием, а просто чаепитие! И он бы уже в девятом классе учился, если бы я его не придерживала… А выступать на концертах он сам любит!..» — это голос оправдывающейся Амалии Захаровны. Она оправдывается?!.. Ну надо же!.. «Любит, конечно…» — это уже примирительный голос Людмилы Васильевны. — «Вот что, звоните его матери и скорее везите домой. Все, что ему сейчас нужно — это мамина забота и покой!» «Мы его отвезем, отвезем!» — это голос Елены Павловны.