Филиппа Пирс - Том и полночный сад

— Без меня? — Том вспомнил слова Джеймса о взрослых развлечениях.

— Конечно, нет, Том, приходи когда захочешь! — она говорила с ним, как с ребенком, во всяком случае, так показалось Тому.

— Сядь и поговори со мной, — попросила Хетти.

Он присел в ногах кровати, огляделся.

— Красивая спальня. — Это была просторная комната, как, впрочем, и все комнаты в этом солидном доме. Большой стенной шкаф, два широких окна по обе стороны кровати, а внизу на окнах… — У тебя решетки на окнах, как в детской!

Ему показалось, что он уже слышал нечто подобное, слышал или говорил. И видел такие же решетки на окнах.

— Это и есть детская. Сначала кузенов, когда они были маленькими, потом моя. Я так и осталась в этой комнате, ведь я младшая.

Том смотрел на окна как завороженный. Он уже видел эти окна, точнее, одно окно, нет, каждое из окон, только врозь, а не вместе.

— Где тут ванная?

— Ванная?

— Где ты моешься?

— Здесь, в спальне, конечно, а мальчики — в своих комнатах.

— Здесь? — Том оглядел комнату в поисках ванны. — Каким образом?

— Сюзанна приносит жестяную ванну, наливает в нее горячую воду из кухни. Зимой в камине разжигают огонь, и я принимаю ванну перед камином.

— Здесь можно устроить настоящую ванную комнату. — Том словно знал, как это должно выглядеть. — Поставить посередине перегородку, и дальняя часть комнаты станет ванной.

Хетти сочла, что это дурацкая и совершенно лишняя затея, и так и сказала.

— К тому же от комнаты останется только половина.

— Да, ты права. И перегородка будет — должна быть — тонкой, так что, лежа в постели, ты будешь слышать шум льющейся воды.

— Ни за что! — решительно заявила Хетти.

— Я же не говорю, что ты сама захочешь. Другие могут так сделать.

Том подошел к окну. Видно было далеко — сначала лужайка, на краю которой склонялся в раздумье огромный бук, потом изгородь, дорога, снова изгородь, луг с высоким вязом посередине…

Том перевел дух.

— Твоя комната мне нравится больше. И вид из окна гораздо лучше.

— А реку ты видишь? Лучше чего, Том?

— Ну, лучше, чем видеть одни дома.

— Не глупи, Том. Тогда бы мы жили не на краю деревни, а в городе.

— Деревня может стать городом, — он решил сменить тему: — Как часто ты принимаешь ванну?

— Раз в неделю, а ты?

— Каждый вечер. Но я предпочел бы мыться пореже, зато жить в комнате с таким видом из окна.

Хетти была озадачена. Она не могла понять, какая тут связь. К тому же Том явно загрустил.

— Не расстраивайся, Том, не из-за чего.

Том размышлял о Прошлом, которое Время сделало таким далеким. Время превратило Настоящее Хетти в Прошлое. Даже если это так, здесь и сейчас, пусть ненадолго, ее Прошлое стало его Настоящим — их общим временем. Он вспомнил о напольных часах, отмеряющих время и сейчас, и тогда, вспомнил о рисунке на циферблате.

— Хетти, а что изображает картина на напольных часах?

— Это что-то из Библии.

Он удивился.

— Что?

Хетти наморщила брови.

— Это сложно, я не могу вспомнить, то есть это трудно понять, поэтому я и не могу точно вспомнить. Я узнаю, если тебе интересно.

— Да, пожалуйста. Ты спросишь кого-нибудь?

Хетти улыбнулась, но не стала разводить таинственность, как непременно сделала бы раньше.

— Я спрошу у часов — там есть надпись.

— Где? Я никогда не замечал.

— Ты и не мог, надпись так низко, что прячется за рамкой стеклянной дверцы. Надо открыть дверцу, чтобы прочесть.

— И сначала отпереть отделение с маятником? Потому что защелка внутри?

— Откуда ты знаешь?

— Неважно. У кого ключ?

— Ключ всегда в замочной скважине.

Том удивился.

— Значит, кто угодно может отпереть футляр?

— Зачем? Тетя отпирает, когда заводит часы, а нам запрещено их трогать.

— А если зайдет кто-нибудь чужой? Любопытные? Мальчишки?

Хетти его просто не поняла, однако пообещала завтра же отпереть футляр и открыть защелку — пусть сам прочтет спрятанную надпись. Конечно, если рядом никого не будет.

До утра уже ничего не сделаешь, и они заговорили о другом. Хетти старательно занимала Тома беседой, разговор шел о бывшей детской. Оказывается, за сложенными ставнями окон прячутся летучие мыши. Приоткрой ставни и увидишь, как они висят, чернея среди серой пыли, паутины и сухих листьев глицинии. Однажды ночью одна летучая мышь по ошибке влетела в окно и пронеслась по комнате, как маленькое черное привидение, а Хетти завизжала от страха и спряталась под одеяло, потому что Сюзанна говорила ей — летучие мыши запутываются в длинных волосах, и приходится волосы обрезать. (Том не удержался от улыбки, и даже сама Хетти слегка улыбнулась.) А однажды летом усики глицинии пролезли в окно и обвились вокруг проволоки от звонка. Они успели подняться на всю длину проволоки, пока тетя не заметила и не велела их срезать. А если лежать тихо, то можно услышать возню мышей за плинтусом. Осенью, после уборки урожая, мышей всегда больше, они приходят в дом с полей, а еще здесь есть шкаф…

Хетти соскочила с кровати, чтобы показать Тому шкаф — не платья, которые там висели, а тайник под полом — она сделала его еще ребенком. Девочка подцепила ногтем одну из досок, и обнаружился широкий промежуток между балками, где лежали ее маленькие сокровища — ярмарочный ножик, коробка красок и маленькая выцветшая фотография — серьезный молодой джентльмен склоняется над креслом, в котором сидит юная леди.

— Это мои мама и папа — давным-давно. Помнишь, как я хвасталась, что они король и королева?

Тут Хетти поспешно нырнула обратно в постель — за дверью послышались шаги. Они и не заметили, как наступили сумерки, и теперь Сюзанна принесла масляную лампу. Поставила на каминную полку и зажгла. Потом вышла на минуточку и принесла миску молока с накрошенным хлебом — Хетти на ужин.

Пока Хетти ела, они с Томом продолжали болтать. Том грел руки о лампу и рассматривал на потолке тени от пальцев. Прозвучал гонг к ужину, на лестнице послышались шаги и голоса Мельбурнов. Снова зашла Сюзанна, забрала миску и лампу и велела Хетти ложиться спать. После ухода горничной Том решил, что ему тоже пора.

— Ладно. — Хетти никогда не спрашивала, куда он идет.

— До завтра.

— Ты всегда так говоришь, а потом проходят месяцы до твоего следующего появления.

— Нет, я прихожу каждый день, — возразил Том.

Он попрощался и пошел вниз по лестнице. В прихожей пахло едой, Сюзанна и другая служанка сновали взад-вперед с тарелками: семейство ужинало.

Том задержался возле часов — ключ торчал в замочной скважине. Как бы хотелось повернуть ключ самому, ну ничего, Хетти придется ему помочь. Напоследок он поглядел на ангела.

Теперь настало время отвернуться от часов, выйти в сад и так же неторопливо войти обратно в дом. Зажмурившись, Том закрыл за собой дверь и задвинул засов. Открыл глаза, но перед ним по-прежнему прихожая Мельбурнов. Поднялся по ступенькам в отчаянной надежде, что латунные стержни вместе с ковром растают у него под ногами и он окажется перед квартирой Китсонов, найдет свою комнату и свою постель.