Екатерина Мурашова - Дверь, открытая всегда

– Вижу его! – вопит лежащий на носу Шпень. – Вон он! Вон, впереди! Жми, Сережка!

Внезапно катер с Птицей тормозит под низким мостом. Птица вместе с сумкой выпрыгивает вбок на бетонное основание и бежит вверх. Сережка тормозит, но явно не успевает остановить катер.

– Уйдет! – говорит Шпень и стучит кулаком по борту.

– Держи вот здесь, и рули туда! – говорит Сережка Родиону. – Вон там остановишься. Анка, давай!

Под мостом катер проходит на небольшой скорости, близко от набережной. Все пригибаются, а Анка, напротив, взбегает на крышу каюты, подпрыгивает, хватается за железную балку, ловко подтягивается на ней. Сережка, распластавшись в воздухе, прыгает на наклонную бетонную ступеньку в основании моста, и словно прилипает к ней.

Тахир, открыв рот от изумления и восхищения, смотрит, как Анка, невозможно изгибаясь и повисая вниз головой, словно яркое насекомое, взбирается на мост. Родион, белый от страха, рулит трясущимися руками и причаливает-таки к указанному Сережкой месту.

На мосту тем временем разворачиваются следующие события.

Птица, прижимая к себе сумку, взбегает на набережную и нацеливается на темную, явно проходную подворотню напротив. Быстро идет через мост. В этот момент перед мостом тормозит синяя иномарка. Из нее выпрыгивают двое людей Стоуна, хватают Птицу за руки, выдирают сумку, а потом, раскачав, сбрасывают его в Фонтанку. Идут к машине.

Шпень, Тахир и Родион бегут по набережной.

Напротив иномарки, на другой стороне дороги останавливается красный москвич. Из него выскакивают историки, бегут к парапету, заглядывают под мост, на людей Стоуна не обращают никакого внимания.

– Дяденьки! – бросается к Стоунским подручным вылезшая из-под моста Анка. – Подвезите меня, пожалуйста, до Невского проспекта! Мне очень надо, я в библиотеку опаздываю!

– Куда?! – удивляется один из подручных.

– И ты вообще – как?! – второй краем глаза успел заметить необычный способ появления Анки на мосту.

– Мне вообще-то ваша сумка нужна! – решается Анка и в прыжке пытается отнять сумку у одного из грабителей. У нее почти получается, но второй вовремя подставляет ногу. Анка падает. Первый подручный хватает девочку за плечо. Разворачивает к себе.

– Ты кто?!

– Некогда! – обрывает второй. – Она из тех, которые на площади были. Давай ее в машину, после разберемся… Черт, багажник открылся! – захлопывает багажник.

Первый засовывает бешено сопротивляющуюся Анку в машину. Двое прохожих пытаются вмешаться в ситуацию, возмущенно машут руками. Требуют отпустить девочку.

– Все, поехали!

– А-а-а! – вопит Птица, барахтаясь внизу. – Спасите! Я плавать не умею!

На набережной собралась небольшая толпа. Никто ничего не понимает. Остановилось несколько машин – две иномарки, волга и запорожец. Водители вылезли посмотреть, что случилось. Высказываются самые разные предположения:

– Человек утопился!

– А зачем тогда кричит?

– Да что вы понимаете! Это кино снимают!

– А где же тогда камеры?

– А девочка тут причем?

– Какая еще девочка?!

– А вы разве не видели? Девочку похитили!

– Надо же человека спасти, наконец!

– А как ее спасешь, если ее уже увезли?

– Да я вот про этого человека говорю, который тонет.

– Надо в службу спасения позвонить!

– Ага, лично Шойге! А этот пока тут подождет, поплавает…

– Но где же милиция?

– Сейчас он сумку выпустит – и все! – говорит Георгий трагическим шепотом. – Я пошел!

– Куда?!

– Туда! – показывает Георгий, сбрасывает куртку и туфли и добавляет. – Я в юности Терек переплывал.

Свечкой прыгает с моста, выныривает, в несколько гребков подплывает к барахтающемуся Птице, первым же движением срывает с него шапку, хватает за волосы и за шиворот, тянет к берегу. По дороге шипит:

– Только выпусти у меня сумку, гнида, только выпусти! Клянусь мамой, опять утоплю, уже насовсем!

Выволакивает несостоявшегося утопленника на берег, где уже ждет отец Родиона и еще люди.

– Где сумка?! – кричит Георгий в затылок Птице.

– Ужас! – вздыхает немолодая, полная женщина. – Эти черные! Человек чуть не утонул, а он от него сразу какую-то сумку требует! Дикие люди!

– Милицию надо бы! – поддакивает кто-то.

С помощью отца Родиона Георгий поворачивает Птицу лицом к себе. И тут же оба отшатываются.

– Геннадий?! – тихо спрашивает отец Родиона, видимо не веря себе.

– Тысяча дьяволов! – вопит Георгий и вцепляется себе в волосы. – Как же я раньше не догадался?! Все ментов дураками считал. А они-то были правы… Куда ты, сын гиены, дел потир?!

– Уехал потир, не догоните, – усмехается Птица и теряет сознание.

– Ну, кто там хотел поспособствовать? – недобро, поблескивая белыми зубами и диковатыми черными глазами, спрашивает Георгий. – Вызывайте милицию. Самое время.

– Да, да, – поддакивает дедок в старомодной клетчатой кепочке. – И еще скажите им, что у меня «запорожец» угнали. Значит, ваша сумка, чья-то девочка и мой запорожец…

– «Три замшевых куртки…» – нервно цитирует кто-то из собравшихся.

Выезд из города со стороны Озерков. У поста ГАИ плавно снижает скорость синяя иномарка. Один из подручных Стоуна на заднем сидении тычет чем-то в бок Анке.

– Пикнешь, пристрелю!

Машина спокойно, не вызывая никаких подозрений, проезжает мимо поста. Вслед за ней едут другие машины. Поток на выезде из города довольно большой.

Через некоторое время один из гаишников говорит другому:

– Постой тут, я отойду, хоть чаю выпью. А то мерещится всякое.

– Что мерещится?

– Да детишки в машине. Полный запорожец.

– На переднем сидении ребенок? Чего ж не тормознул?

– Да там и на заднем… и за рулем – едва за баранкой видать. Лет десять-двенадцать на вид.

– Ну, это вряд ли!

– Вот и я говорю – мерещится.

– Но знаешь… лучше все-таки передать по постам. Пусть посмотрят.

– Ага, сейчас чаю выпью и передам. Номер я не запомнил, но белый «запор» с ушками – это точно.

Оглушительно ревя мотором, белый запорожец несется по шоссе.

Сережка сидит за рулем, кусая губы. Родион рядом с ним. Тахир – сзади.

– А где ж ты научился-то? – с интересом спрашивает Родион.

– У меня батя – шофер, – коротко отвечает Сережка. – Ездит на всем, у чего руль есть.

– Сережа, они от нас не уйдут? – спрашивает сзади Тахир.

– На свободной дороге – уйдут, – отвечает Сережка. – У них мотор мощнее. Но пока…

– А почему мы запорожец угна… ну, в общем, позаимствовали? – опять интересуется Родион. – Там же еще машины были, помощнее. Или ты те водить не умеешь?

– Умею! – рявкает Сережка. – Помолчи ты!

– Извини…

– Да ладно. Просто менты на «запоры» внимания не обращают. И еще… я здесь-то до педалей с трудом достаю, а там… не знаю… Слушайте, а куда Шпендик подевался? Кто-нибудь понял?