Грегори Хьюз - Луна с неба

— Дядя Джером!

Он поднял на меня глаза. Я увидел на его щеке шрам в форме полумесяца.

А потом в переговорную ворвались копы. Все засуетились, закричали, пытаясь заставить друг друга успокоиться. Меня заметил коп, который стрелял в Джоуи:

— Вот он!

Копы окружили меня, обходя стол с двух сторон. Еще один коп, высокий и здоровенный, направил на меня пистолет:

— Ни с места, парень!

Мужчина и женщина, оказавшиеся рядом со мной, спрятались под стол. Я посмотрел на дядю Джерома:

— Меня зовут… Я ваш…

Я глубоко вдохнул и выпалил:

— Джером Де Билье! Вы наш дядя! Джон, ваш брат и наш отец, недавно умер! Если вы не хотите забирать нас обоих, возьмите Мари-Клэр! Пожалуйста! Ей очень плохо!

Дядя Джером переводил взгляд с меня на Мари-Клэр с таким выражением, будто мы свалились с луны.

— Вы дети Джона? — наконец переспросил он.

Коп грубо схватил меня за руку, заломил ее за спину и выхватил наручники. Я плакал.

— Не дайте им нас разлучить! Вы же наш дядя! Вы должны за нас заступиться!

И он заступился, да еще как.

— Руки прочь! — прорычал он. — Это мой племянник! Немедленно уберите пистолеты!

Копы послушались. В конференц-зал стекались еще люди — копы, охранники. Все они кричали. Дядя Джером встал за кафедру и проговорил, повысив голос:

— Прекратить панику! Эти дети — мои племянники! Прошу всех сохранять спокойствие и не галдеть! Я все улажу!

Все затихли, только слышался негромкий ропот. Наш дядя обвел зал угрожающим взглядом, ища тех, кто ему не повиновался. А потом толпа расступилась, и я увидел Мари-Клэр. Она лежала на полу и не двигалась.

— «Скорую»! — заорал я, подбежал к ней и схватил за руку. — Я с тобой! Все будет хорошо! Кто-нибудь! Вызовите «скорую»!

И все это было, как говорится, много лет назад. Мне теперь шестнадцать лет. Я вымахал под два метра и раздался в плечах. Живу с дядей, он теперь мой законный опекун. Мотаемся между Нью-Йорком и Хэмптоном — у него там дом. Временами живем в той самой квартире на Пятой авеню, которую мы с Крысой искали, но так и не нашли. Сначала дядя Джером отправил меня в частную школу, одну из лучших в Нью-Йорке. Но теперь я учусь здесь, в колледже Мэримаунт на Манхэттене. Это совсем недалеко, я хожу сюда пешком. Мне нравится Нью-Йорк, он стал мне вторым домом, но я все равно скучаю по Виннипегу.

В общем, занятия прошли, и с писательством на сегодня пора заканчивать. Пришло время ехать в Нью-Джерси.

Стараясь не шуметь, я выхожу из библиотеки и направляюсь к главному входу. Студенты отряхивают снег с обуви. Вообще-то зимы в Нью-Йорке не такие холодные, как в Канаде, но этот год обещает наверстать упущенное. Так что я застегиваю куртку и поплотнее закутываюсь в шарф, прежде чем шагнуть на улицу.

— Привет, Боб!

Я оборачиваюсь и вижу Эшли, которая спешит на занятия.

— Привет, Эшли!

Она делает мне знак, чтобы я ей позвонил, улыбается и исчезает в аудитории. Я ей позвоню. Она самая красивая девчонка в Гарлеме. На прошлой неделе мы с ней ходили ужинать. Она привела меня в ресторанчик на Сто двадцать пятой улице, где подавали соул-фуд — блюдо афроамериканской кухни. Сперва это местечко показалось мне каким-то захудалым, такое уж там было все обшарпанное. И еду они грели в микроволновке. Но готовили там до того вкусно, вы себе не представляете! И хозяева оказались очень приятные. На следующей неделе я опять пойду с ней куда-нибудь, только еще не знаю куда.

Из-за снегопада мне не удается взять такси на Третьей авеню, и я иду на Пятую попытать счастья там. Я бросаю орешки белкам, побирающимся в Центральном парке, и оглядываюсь. Я недалеко от нашего с Крысой логова. То, что мы когда-то ночевали в парке, теперь кажется сном. Да и не только это. Многое теперь кажется сном — например, то, как Джоуи выстрелили в грудь.

Я думал, что он точно умрет, но через несколько недель его выписали из больницы. Копы пообещали не подавать на него в суд, если он не подаст в суд на них. В общем, разошлись мирно. Джоуи поселился у Сладкой Сандры в Квинсе. Говорил, что это ненадолго, только пока не поправится. Но у них уже дочка по имени Синди и вот-вот родится вторая. Они даже подумывают пожениться и переехать в Венесуэлу, откуда Сандра родом. Но я надеюсь, что не переедут — мне будет их не хватать.

Такси проносится мимо, не остановившись. Меня это бесит. У него ведь даже пассажира нет! Я дышу на руки, чтобы согреться, и смотрю на часы. Уже опаздываю. Надо успеть уехать оттуда до появления дяди Джерома. Он человек во многом суровый. Но и добрым быть тоже умеет. Например, когда он узнал, что папу похоронили без вскрытия, он добился проведения эксгумации тела (выяснилось, что папа умер от сердечного приступа), а потом похоронил его на том же самом месте. Отец Генри провел погребальную службу. Он также заказал в Париже очень красивое надгробие со скульптурой ангела, и его поставили на папиной могиле. Я про все это знаю, потому что мне писал Гарольд. Я ужасно разозлился из-за того, что дядя Джером мне не сказал про службу. И разозлился еще больше, когда узнал, что он там был. Дядя Джером иногда бывает очень скрытным.

Второе такси, которому я голосую, останавливается, и я сажусь на заднее сиденье, радуясь теплу.

— В Нью-Джерси.

…Когда я услышал, что Айса обвиняют в убийстве, я был просто обескуражен. Айс шел под суд за убийство, предумышленное убийство, и еще ему было предъявлено бесчисленное множество обвинений. Ему даже попытались вменить в вину неосторожное вождение автомобиля. Нормально? Убийство и неосторожное вождение. Как можно обвинить человека и в том и в другом сразу? Разве что он сбил кого-то насмерть.

Адвокаты Айса неоднократно переносили дату суда — в основном потому, что педофилы из детского приюта Дона выдали многочисленных подельников. А те могли выдать еще. Больше того, пока ФБР разыскивало трех пропавших девочек, оно вышло на целую преступную сеть, опутавшую всю страну — от Нью-Йорка до Майами и на запад до самого Сан-Франциско. Начались аресты. Арестовали даже таких педофилов, которые совершили преступления двадцать лет назад. ФБР намеревалось никому не дать уйти безнаказанным. Насколько я знаю, арестовано уже пятьдесят человек, и что ни день, ФБР ловит кого-то еще. Вот поэтому-то суд и откладывали — чтобы приговор Айсу был более мягким. Но когда ФБР обнаружило тела трех пропавших девочек, откладывать перестали.

Я смотрю на велокурьера в яркой экипировке. Он едет по Пятой авеню по встречной полосе, игнорируя яростно сигналящих ему водителей. В адрес некоторых он даже нахально выбрасывает вверх средний палец. Я вспоминаю о нашем замечательном путешествии на великах. С тех пор как мы отдали их Большому Фрэнку, я садился на велосипед всего однажды. И должен сказать, что одному, без Крысы, это совсем не то.