Кристине Нёстлингер - Рассказы про Франца и дедушку

Почему это «всегда так», он объяснить не успел. В лавку ворвалась ватага детей, которые потребовали мармеладных мишек.

Франц соскользнул с прилавка. Габи засунула змеек в карман, а потом потянула Франца за руку и сказала:

– До завтра, дедушка Куно Краутвашель!

– До завтра, дедушка Куно Краутвашель, – как эхо повторил Франц и, спотыкаясь, вышел за Габи на улицу.

В голове у него была полная неразбериха. Почему Куно сказал, что счастье всегда приходит слишком поздно? И почему крикнул им вслед: «Я позвоню!»?

Куда он хотел позвонить – Францу домой? Но зачем? Скорее всего, ответ только один: Куно хочет подружиться не только с Францем. Он хочет познакомиться и с мамой, и с папой, и с Йозефом – со всей «семейкой»! А вот хочет ли этого «семейка» – в этом Франц сомневался.

Когда Франц вернулся домой, мама уже проснулась. И спросила, где он был.

Франц подумал: «Надо преподнести ей этот сюрприз не торопясь, потихоньку» – и сказал:

– В одной конфетной лавке. Там хозяин очень симпатичный старик.

Тогда мама спросила:

– Тебе всё ещё страшно идти в школу в понедельник?

– Теперь бояться нечего, – сказал Франц.

– Как это? – удивилась мама.

– Бабушка подыскала мне дедушку, – ответил Франц.

– Умереть не встать! – воскликнула мама, но не стала делать ни того ни другого, а просто села на кровати. – Можешь объяснить?

Франц сказал:

– Давай за обедом? Чтобы папа и Йозеф тоже послушали.

Но это была просто отговорка. Сначала надо было подумать, какими словами про всё рассказать.

Франц уже придумал первые три фразы, и тут зазвонил телефон. Трубку взял Йозеф. Он сказал: «Приветик!» – и стал слушать. Потом выпучил глаза, отнял трубку от уха, закрыл её рукой и недоуменно воскликнул:

– Дедушка Куно Краутвашель хочет говорить со своей падчерицей!

Папа воскликнул:

– Фу, какое гадкое слово! Кто это у нас падчерица?!

Франц шмыгнул к маме и прошептал:

– Это дедушка, про которого я говорил…

И потянул маму за рукав:

– Пожалуйста, мама, пожалуйста… не обижай его!

Мама вздохнула, кивнула Францу и взяла у Йозефа трубку.

– Фрёстль, – сказала она, а потом только кивала и говорила «да-да». Перед тем как повесить трубку, мама сказала:

– Хорошо, в семь часов.

– Что – в семь часов? – спросил папа.

– В семь, – ответила мама и снова вздохнула, – к нам в гости придёт дедушка Куно Краутвашель.

– С чего это какой-то Краутвашель – наш дедушка? – спросил Йозеф.

– Это Франц так устроил, – ответила мама.

– У вас нет родственных чувств, – сказал Франц. – Вторая жена дедушки – моя бабушка, а её второй муж – мой дедушка!

Папа растерялся:

– Я вообще ничего не понимаю. Может мне кто-нибудь объяснить по-человечески?

И Франц объяснил всё «по-человечески», то есть очень подробно и с самого начала.

Первым возмутился Йозеф:

– Ты не можешь просто взять и навязать мне какого-то деда!

Папа добавил:

– Это мама виновата. Не надо было ей никого приглашать.

Мама воскликнула:

– Он сам пригласился! Сказал, что будет счастлив наконец побыть в кругу семьи… Не могла же я ему отказать. Что, у меня сердца нет?

В семь часов явился Куно Краутвашель.

Мама, папа и Йозеф просто обалдели, увидев этого великана. Ещё больше они обалдели, когда он их обнял и расцеловал – одного за другим. Потом вошёл в гостиную и стал вытаскивать из многочисленных карманов пиджака и брюк пакетики с сосисками.

– У меня превосходный аппетит, и я подумал, что вы к этому не готовы, – пробасил он.

Тут уж у папы, мамы и Йозефа просто глаза на лоб вылезли!

Из жаркóго, которое приготовил папа, Куно Краутвашель взял всего один кусочек.

– Для дегустации, – сказал он.

А потом принялся за свои сосиски и, жуя их, сообщил, как это замечательно – вновь обрести настоящую семью.

Заглотив последнюю сосиску, Куно Краутвашель громко рыгнул и стал рассказывать печальные истории про болезни. Про болезни «покойной» жены, болезни соседки, болезни помощницы по хозяйству, болезни покупателей и, конечно, собственные.

Вскоре папа стал всё чаще закрывать рот рукой, чтобы скрыть зевоту, мама время от времени закатывала глаза, а Йозеф ломал зубочистки и выкладывал из них узор на столе.

Франц чувствовал, что вот-вот заснёт, и ему стоило большого труда держать глаза открытыми.

В девять часов Куно Краутвашель снова всех обнял, расцеловал и наконец откланялся.

Йозеф бросился на диван и простонал:

– Это были самые длинные два часа в моей жизни! Удружил нам Франц с дедом, ничего не скажешь!

– Эх, нет у вас родственных чувств! – сказал Франц. И пошёл чистить зубы.

В понедельник после школы Франц привёл весь класс в Виноградный переулок.

Габи тоже пошла с ними. Путь от школы до магазинчика занял всего двенадцать минут, но Йошка и за две минуты успел раз сто сообщить:

– Он просто блефует, он блефует, нет у него никакого деда, я выиграл, выиграл, выиграл!

Как только ребята вошли в магазинчик, великан за прилавком воскликнул:

– Франц, милый мой внук, ты привёл мне столько покупателей! Они все тут и не поместятся!

Йошка замолчал и побледнел. Габи вытолкнула Йошку вперёд и сказала:

– Вот он – покупатель. Он купит двадцать пять пачек жевательной резинки!

Йошка пробормотал:

– У меня… столько денег… нет…

Потом повернулся, растолкал ребят, стоявших у него на пути, и выбежал из лавки.

– Обманщик! – закричали все ему вслед.

– Нет! – крикнул Франц. – Если кто-то проиграл спор, заставлять его платить нельзя! Это – долг чести!

– Мой внук прав, – сказал Куно Краутвашель. И положил на прилавок пять упаковок жвачки.

– Это подарок, – сказал он. – Друзья моего внука – мои друзья.

Габи надорвала упаковки и дала каждому по пачке жвачки.

Получив их, ребята быстренько разбежались. Остались только Франц и Габи.

Франц уже собрался попрощаться, но тут Куно Краутвашель сказал:

– Мне надо сообщить вам кое-что грустное. Вчера утром я не хотел этого говорить – я был так счастлив, что вы пришли. И вечером тоже не смог, потому что у вас в гостях было так хорошо!

Куно Краутвашель высморкался и рассказал, что он продал конфетный магазинчик и квартиру и в следующий понедельник переезжает в Зальцбург, в дом престарелых. Это дело решённое, и изменить ничего нельзя.

– Если б вы пришли на пару недель раньше, – воскликнул он со слезами на глазах, – я бы передумал. Но счастье всегда приходит ко мне с опозданием!

Ещё немного, и Франц бы тоже заплакал.