Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)

А Гарри замер на корточках, не смея дышать — из кабинета неспешно появился Снэйп и с совершенно невозмутимым видом вернулся на вечеринку.

Скрытый же плащом Гарри остался сидеть на полу, пытаясь собрать воедино мечущиеся мысли.

— Значит, Снэйп предлагал ему помощь? Он точно предлагал ему помощь ?

— Еще раз переспросишь — и я тебе этой капустой… — предупредил Гарри.

— Да я уточняю! — протараторил Рон.

Друзья стояли перед кухонной раковиной в Норе, склонившись над брюссельской капустой, которую велела почистить миссис Висли. За окном медленно кружился снег.

— Да, Снэйп предлагал ему помощь! — рявкнул Гарри. — Сказал, что пообещал матери Малфоя защищать его, что дал Нерушимый обет…

— Нерушимую клятву?! — ошеломлённо переспросил Рон. — Да нет, он не мог… ты уверен?

— Конечно, уверен. А что такого?

— Ну, Нерушимую клятву нельзя нарушить…

— Я и сам, как ни странно, догадался. Так что случится, если её всё-таки нарушить?

— Ты умрёшь, — просто ответил Рон. — Когда мне было пять, Фред и Джордж убеждали меня дать такую клятву. И у них почти получилось: мы с Фредом уже держались за руки, когда папа застукал, — от воспоминаний глаза Рона заблестели. — Он просто взбеленился; первый раз я видел его таким же сердитым, как маму. Фред клянётся, что с тех пор его левая ягодица никогда больше не сравняется с правой.

— Ладно, не вдаваясь в подробности о левой ягодице Фреда…

— Не помешаем? — раздался голос самого Фреда: на кухне появились близнецы. — Ах, Джордж, ты только взгляни! Они пользуются ножами и всё такое… Бедолаги.

— Через два с небольшим месяца мне стукнет семнадцать, тогда и буду пользоваться магией! — угрюмо пообещал Рон.

— А до тех пор, — Джордж уселся за кухонный стол и водрузил на него ноги, — мы сможем наслаждаться зрелищем безупречного владения… опаньки!

— Это всё вы! — гневно воскликнул Рон, сунув в рот порезанный большой палец. — Погодите, вот будет мне семнадцать…

— Уверен, тогда ты просто сразишь нас неожиданными магическими способностями, — зевнул Фред.

— Кстати, о неожиданных способностях, Рональд, — встрял Джордж. — Что там Джинни говорила о тебе и той юной особе, как бишь её, Лаванде Браун?

— Не суйте нос в чужие дела… — огрызнулся слегка покрасневший Рон, не выказав, впрочем, особого недовольства, и вновь принялся за капусту.

— Очень остроумно, — заметил Фред. — Откуда что берётся… Любопытно другое: как такое случилось?

— Ты о чём?

— С ней стряслось какое-то несчастье или вроде того?..

— Чего?!

— Ну, как она могла настолько повредить мозги? Эй, осторожней!

Миссис Висли появилась в кухне в тот самый момент, когда Рон метнул нож во Фреда; братец одним ленивым движением палочки превратил летящий предмет в бумажный самолётик.

— Рон ! — в гневе заорала она. — Чтоб я больше никогда не видела, как ты бросаешься ножами!

— Хорошо, — буркнул Рон. И добавил вполголоса, поворачиваясь к горе капусты: — Не увидишь, гарантирую.

— Фред, Джордж, дорогие, мне очень жаль, но Билл вас слегка потеснит: вечером приедет Рем.

— Нет проблем, — кивнул Джордж.

— А поскольку Чарли дома не будет, Гарри с Роном останутся на чердаке, Флёр устроится с Джинни…

— …счастливого Рождества, сестрёнка… — пробормотал Фред.

— …и всем будет уютно. По крайней мере, в тесноте, да не в обиде, — немного раздражённо закончила миссис Висли.

— Надеюсь, Перси не собирается продемонстрировать нам свою противную рожу? — уточнил Фред.

Миссис Висли отвернулась.

— Нет. Думаю, он очень занят в Министерстве.

— Или он самый большой в мире идиот, — добавил Фред, когда мать ушла. — Одно из двух. Ладно, Джордж, пошли, а?..

— Что это вы задумали? — спросил Рон. — А помочь нам с капустой? Один взмах палочки — и мы тоже свободны!

— Вряд ли, — возразил Фред. — Немагический домашний труд имеет огромное воспитательное значение. Заставляет, знаешь ли, прочувствовать, как трудно приходится магглам и сквибам…

— …и, если хочешь, чтобы люди тебе помогали, Рон, — Джордж запустил в младшего брата бумажный самолётик, — не стоит метать в них ножи. Просто маленький совет. Мы отправляемся в деревню, в тамошнем газетном киоске работает одна премиленькая девчушка. Она считает, я творю с картами настоящие чудеса… почти всамделишную магию.

— Мерзавцы, — мрачно изрёк Рон, провожая взглядом пересекавших заснеженный двор близнецов. — Всего десять секунд их «драгоценного» времени — и мы бы смотались отсюда!..

— Ты — да, — вздохнул Гарри. — А я пообещал Дамблдору никуда из Норы не отлучаться.

— Ах да, — припомнил Рон. Потом очистил ещё несколько капустных кочанчиков и поинтересовался: — Так ты передашь Дамблдору разговор Снэйпа и Малфоя?

— Ага… Расскажу всем, кто может положить конец затее Малфоя, и Дамблдор в моём списке первый. Может, и с твоим отцом поговорю.

— Жаль, ты не слышал, что именно собирается выкинуть этот хорёк.

— А как я мог? В том-то и дело, он не сказал даже Снэйпу.

Некоторое время друзья молчали, потом Рон спросил:

— Ты, конечно, знаешь, что они скажут? Папа, Дамблдор и остальные? Скажут: на самом деле Снэйп пытался выяснить, что у Малфоя на уме, а не помочь ему.

— Они не слышали Снэйпа, — решительно возразил Гарри. — Никто не может так притворяться, даже он.

— Ага… это я к слову…

Гарри, нахмурившись, повернулся к другу.

— Ты-то хоть со мной согласен?

— Конечно! — торопливо заверил Рон. — Честное слово! Но ведь все убеждены в верности Снэйпа Ордену…

Гарри промолчал. Ему уже приходило в голову, что пресловутая «верность Снэйпа» станет основным возражением. Юноша почти наяву слышал голос Эрмионы: « Гарри, это же очевидно: Снэйп только притворялся, будто предлагал помощь, а на самом деле хотел заставить Малфоя раскрыть карты… »

Однако беседа с Эрмионой была лишь игрой воображения: рассказать о подслушанном разговоре не получилось. По словам разгневанного Мак-Лагана, она исчезла с вечеринки ещё до возвращения Гарри; в гостиной её тоже не оказалось: вероятно, ушла спать пораньше. А поскольку в Нору друзья отбывали ни свет ни заря, Гарри едва успел пожелать Эрмионе счастливого Рождества и сообщить, что по возвращении расскажет ей важные новости. Впрочем, у него не было особой уверенности, что девушка услышала хоть слово: в тот самый момент за его спиной Рон с Лавандой как раз устроили невербальное прощание.

Но теперь даже Эрмиона не сможет отрицать: Малфой несомненно что-то замышляет, и Снэйпу это известно. Значит, теперь Гарри имеет полное право твердить: «Я же говорил!». Рону довелось услышать такое уже несколько раз.