Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая)

— Не говори так, — прошептал он. — Это не потому… если бы это могло помочь, конечно… но ничего не изменится…

— Изменится, — четко и ясно сказал Гарри. — Думбльдору нужна информация. Мне нужна информация.

Он говорил совершенно спокойно: фортуна фортунатум обещала, что утром Дивангард ничего не вспомнит. Глядя учителю прямо в глаза, Гарри чуть подался вперед.

— Я — Избранный. Я должен его убить. Мне нужно ваше воспоминание.

Дивангард страшно побледнел; его гладкий лоб заблестел от пота.

— Ты — Избранный?

— Конечно, — спокойно подтвердил Гарри.

— Но тогда… мой дорогой мальчик… ты просишь о многом… по сути, ты просишь помочь уничтожить…

— Вы не хотите избавить мир от колдуна, убившего Лили Эванс?

— Гарри, Гарри, конечно, хочу, но…

— Боитесь, что он узнает о вашем участии?

Дивангард молчал; он был смертельно напуган.

— Будьте смелым, как моя мама, профессор…

Дивангард поднял пухлую ручку и прижал к губам трясущиеся пальцы; он напоминал сильно увеличенного младенца.

— Я совсем не горжусь… — сквозь пальцы прошептал он. — Напротив, стыжусь того, что… показывает воспоминание… в тот день я совершил страшное…

— Вы все исправите, если передадите воспоминание мне, — сказал Гарри. — Это будет очень смелый и благородный поступок.

Огрид вздрогнул во сне и захрапел снова. Дивангард и Гарри смотрели друг на друга поверх догорающей свечи. Молчание длилось и длилось, но фортуна фортунатум велела Гарри не прерывать его, ждать.

Наконец, Дивангард очень медленно поднес руку к карману и достал волшебную палочку. Потом сунул другую руку под мантию и вытащил маленькую пустую бутылочку. Затем, по-прежнему не сводя глаз с Гарри, коснулся кончиком палочки своего виска, вытянул длинную серебристую нить воспоминаний и опустил ее в бутылочку. Оно свернулось колечком на дне, но вскоре, клубясь, расползлось по всему сосуду. Дивангард дрожащей рукой заткнул бутылочку пробкой и передал через стол Гарри.

— Большое спасибо, профессор.

— Ты хороший мальчик, — сказал профессор Дивангард. Слезы катились по его тостым щекам прямо в густые усы. — И у тебя ее глаза… не думай обо мне слишком плохо, когда все увидишь…

Тут он, совсем как Огрид, уронил голову на руки, издал глубокий вздох и заснул.

Гарри прокрался обратно в замок, чувствуя, как выветривается фортуна фортунатум. Входная дверь по-прежнему была открыта, но на третьем этаже он едва не столкнулся с Дрюзгом и сумел избежать взыскания только благодаря тому, что вовремя юркнул в знакомый секретный проход. Поэтому, сняв плащ-невидимку перед портретом Толстой тети, он нисколько не удивился самой прохладной встрече.

— Ну, и сколько, по-твоему, времени?

— Простите, пожалуйста… мне пришлось выйти по очень важному делу…

— А пароль в полночь сменился! Будешь спать в коридоре!

— Вы шутите? — вскричал Гарри. — С какой стати ему меняться в полночь?

— Так надо, — буркнула Толстая тетя. — Если ты недоволен, иди к директору, усиление мер безопасности — его приказ.

— Отлично, — горько сказал Гарри, глядя на твердый пол. — Просто великолепно. Я бы с радостью пошел к Думбльдору, если б он был в школе, это же он хотел, чтобы я…

— Он в школе, — произнес чей-то голос за спиной у Гарри. — Профессор Думбльдор вернулся около часа назад.

К Гарри, скользя по воздуху, приближался Почти Безголовый Ник. Голова его, как всегда, шатко трепыхалась над гофрированным воротником.

— Я знаю от Кровавого барона, он сам видел, — поведал Ник. — Говорит, Думбльдор в хорошем настроении, только немного устал.

— Где он? — спросил Гарри; его сердце так и подпрыгнуло в груди.

— Он? Завывает и трясет цепями в астрономической башне, это его любимое занятие…

— Да не барон, Думбльдор!

— О!… Он в своем кабинете, — сказал Ник. — Судя по словам барона, у него еще перед сном какое-то важное дело…

— Да уж, это точно! — Гарри едва не лопался от восторга, предвкушая, как расскажет Думбльдору о раздобытом воспоминании. Он развернулся и побежал назад по коридору, не обращая внимания на крики Толстой тети:

— Вернись! Все нормально, я пошутила! Просто разозлилась, что ты меня разбудил! Пароль тот же: «солитер»!

Но Гарри и след простыл. Буквально через несколько минут он уже сказал «шоколадный эклер» думбльдоровой горгулье, и та отпрыгнула вбок, пропустив его к винтовой лестнице.

— Войдите, — раздался в ответ на стук Гарри голос Думбльдора, очень и очень уставший.

Гарри толкнул дверь и вошел в кабинет, абсолютно такой же, как всегда, разве что за окнами стояла тьма, и в небе сверкали звезды.

— Помилуй, Гарри, — удивился Думбльдор. — в честь чего столь поздний визит? Чему обязан удовольствием?

— Сэр… я достал его! Воспоминание Дивангарда.

Гарри показал Думбльдору маленькую стеклянную бутылочку. Несколько мгновений директор потрясенно молчал. Затем его губы расползлись в широкой улыбке.

— Потрясающая новость, Гарри! Ты просто умница! Я знал, что у тебя все получится! — воскликнул он и, больше не беспокоясь о позднем времени, торопливо вышел из-за письменного стола, взял здоровой рукой бутылочку с воспоминанием и направился к шкафчику, где хранился дубльдум.

— А сейчас, — сказал Думбльдор, поставив каменную чашу на стол и вылив туда содержимое бутылочки, — мы, наконец, увидим… Гарри, скорей…

Гарри послушно склонился над дубльдумом и ощутил, что его ноги отрываются от пола… он, как всегда, пролетел сквозь тьму и перенесся на много лет раньше, в кабинет Горация Дивангарда.

Тот, гораздо моложе, чем теперь, рыжеусый, с густыми и блестящими соломенными волосами, как и в прошлый раз, сидел в удобном высоком кресле, положив ноги на бархатный пуфик. В одной руке он держал небольшой бокал вина, а другой рылся в коробке с ананасовыми цукатами. Вокруг сидело несколько мальчиков-подростков, и в центре — Том Реддль, на пальце которого сверкало золотое кольцо Марволо с черным камнем.

Думбльдор опустился рядом с Гарри как раз в тот момент, когда Реддль спросил:

— Сэр, а правда, что профессор Потешанс уходит на пенсию?

— Том, Том, и знал бы, не сказал, — Дивангард укоризненно погрозил Реддлю белым от сахара пальцем, но одновременно с этим подмигнул. — Интересно, откуда ты берешь информацию, дорогой мальчик; зачастую тебе известно больше, чем учителям.

Реддль улыбнулся; остальные засмеялись и восхищенно посмотрели на него.

— С твоей поразительной способностью знать то, что не следует, и умением угодить нужным людям — кстати, спасибо за ананасы, ты совершенно прав, это мои любимые…

Кое-кто из мальчиков опять захихикал.