Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая)

Рон оглушительно всхрапнул.

Она сестра Рона, твердо сказал себе Гарри. Сестра Рона. Запретная территория. Нельзя рисковать дружбой. Гарри ткнул кулаком подушку и стал ждать, когда придет сон, тщательно избегая мыслей о Джинни.

После бесконечных снов о Роне, который гонялся за ним с квидишной битой, Гарри проснулся с тяжелой головой, но к полудню понял, что предпочел бы Рона из сна настоящему — тот не только демонстративно презирал Джинни и Дина, но и всячески третировал Гермиону жестоким, холодным равнодушием. Казалось, за ночь Рон превратился во взрывастого дракла и готов уничтожить всех и каждого на своем пути. Гарри целый день пытался сохранить мир между Роном и Гермионой, но ему ничего не удалось: Гермиона ушла спать разобиженная, а Рон, прежде чем удалиться в спальню, страшно отругал каких-то несчастных первоклашек за то, что они осмелились на него смотреть.

К полному смятению Гарри, со временем агрессия Рона не утихла. Он стал хуже играть, отчего озлобился еще больше, и на последней тренировке перед субботним матчем не смог взять ни одного мяча, но так на всех орал, что довел до слез Демельзу Робинс.

— Заткнись и оставь ее в покое! — прикрикнул на него Пикс, который по росту составлял примерно две трети Рона, но зато держал в руках очень тяжелую биту.

— ХВАТИТ! — взревел Гарри. Он поймал яростный взгляд, который Джинни бросила на Рона, вспомнил, что она мастерица накладывать нетопыристое заклятие, и решил вмешаться, пока ситуация не вышла из-под контроля. — Пикс, иди убери Нападал. Демельза, успокойся, ты сегодня отлично играла. Рон… — Гарри дождался, пока другие отойдут, и продолжил: — ты мой лучший друг, но если будешь продолжать в том же духе, я тебя выгоню.

На миг ему показалось, будто Рон хочет его ударить, но потом случилось кое-что похуже: Рон обвис на метле, вся его воинственность куда-то улетучилась, и он пролепетал:

— Я сам уйду. Я — размазня.

— Ничего ты не размазня и никуда не уйдешь! — грозно воскликнул Гарри и схватил Рона за грудки. — Когда ты в форме, то берешь любой мяч, твои проблемы — чисто психические!

— То есть, я — псих?

— Да!

Пару мгновений они сверлили друг друга глазами, затем Рон устало помотал головой.

— Я знаю, что у тебя нет времени искать нового Охранника, и завтра буду играть, но если мы проиграем — а мы проиграем — я ухожу.

Никакие уговоры не подействовали. За ужином Гарри так и сяк пытался ободрить Рона, но тот слишком усердно дулся на Гермиону и ничего другого не замечал. Вечером в общей гостиной Гарри продолжал гнуть свою линию, настойчиво уверяя друга, что после его ухода вся команда умрет от огорчения; к несчастью, его словам несколько противоречил вид самой команды — они тесной кучкой сидели в дальнем углу, шептались и бросали на Рона явно неприязненные взгляды. Под конец Гарри накричал на Рона в надежде, что тот разозлится и это укрепит его боевой дух, но ничего подобного не произошло; Рон отправился спать подавленный и несчастный.

Гарри долго лежал в темноте без сна. Он не хотел проиграть предстоящий матч, первый, в котором выступал как капитан, и к тому же решительно настроился утереть нос Малфою — пусть даже подозрения насчет него не доказаны. Но если Рон будет играть, как на последних тренировках, то шансы победить, мягко говоря, невелики…

Если бы как-то заставить Рона собраться… играть на пике возможностей… сделать так, чтобы у него был поистине удачный день…

Ответ пришел внезапно, как счастливое озарение.

Наутро в Большом зале, как всегда перед матчем, царило всеобщее возбуждение; слизеринцы шипели и громко кричали «бу-у» всем членам команды «Гриффиндора», едва те появлялись в дверях. Гарри поднял глаза к потолку и увидел ясное голубое небо: хорошее предзнаменование.

Гриффиндорский стол, сплошь красно-золотой, завидев Гарри и Рона, ликующе заревел. Гарри улыбнулся, помахал рукой; Рон, слабо скривив губы, помотал головой.

— Веселей, Рон! — крикнула Лаванда. — Ты — лучше всех!

Рон даже не взглянул на нее.

— Чай? — спросил его Гарри. — Кофе? Тыквенный сок?

— Все равно, — трагически бросил Рон и тоскливо куснул тост.

Спустя пару минут позади них остановилась Гермиона. Ей так надоело дурное поведение Рона, что она теперь ходила на завтрак одна.

— Как дела? — осторожно спросила она, глядя в затылок Рону.

— Отлично, — сказал Гарри, который в это время передавал Рону тыквенный сок. — Держи-ка. Пей.

Рон поднес стакан к губам, но Гермиона вдруг вскрикнула:

— Не пей!

Мальчики обернулись к ней.

— С чего это? — буркнул Рон.

Гермиона неверяще смотрела на Гарри.

— Ты туда что-то подлил.

— Прошу прощения? — холодно произнес Гарри.

— Ты меня понял. Я все видела. Ты подбросил что-то Рону в сок. У тебя в руках пузырек!

— Не знаю, о чем ты, — Гарри поспешно спрятал в карман маленькую бутылочку.

— Рон, я тебя предупреждаю: не пей! — встревоженно повторила Гермиона, но Рон схватил стакан, мигом осушил его и сказал:

— Нечего мной командовать, Гермиона.

Та просто вскипела от возмущения и, низко наклонившись к Гарри, прошипела:

— За это тебя следует исключить. Никогда бы не поверила, что ты на такое способен!

— Кто бы говорил, — шепотом ответил он. — Сама-то давно никого не заморачивала?

Гермиона стремительно отошла на другой конец стола. Гарри без сожаления смотрел ей вслед: она никогда не понимала всей серьезности квидиша. Потом он повернулся к Рону, который облизывал губы, и бодро провозгласил:

— Пора.

Они отправились на стадион. Заиндевевшая трава громко хрустела под ногами.

— Повезло с погодой, да? — обратился Гарри к Рону.

— Да, — вяло отозвался Рон. Он был бледен и выглядел совершенно больным.

В раздевалке сидели Джинни и Демельза; они уже надели квидишную форму.

— Условия просто идеальные, — сказала Джинни, не замечая страданий Рона. — И знаете что? Слизеринского Охотника, Вейзи, вчера на тренировке треснуло по голове мячом, и сегодня он не может играть! А есть новость еще лучше: Малфой тоже заболел!

— Что? — Гарри резко повернулся к ней. — Заболел? Чем?

— Понятия не имею, но для нас это настоящее счастье, — радостно отозвалась Джинни. — Вместо него поставили Харпера; он в моей параллели — клинический идиот.

Гарри неопределенно улыбнулся в ответ, но, переодеваясь в малиновую робу, думал совсем не о квидише. Однажды Малфой отказался играть из-за травмы, но при этом приложил все силы, чтобы матч перенесли на более удобное для «Слизерина» время. А теперь спокойно согласился на замену. Почему? Он действительно болен или притворяется?

— Странно, да? — шепнул он Рону. — То, что Малфой не играет.