Артемий Лукьяненко - Лето на Цеоде

– Первое правило, – сказал мой учитель, – никогда, слышишь, никогда не сомневайся в себе и своих силах!

– Хорошо!

Я обошел вокруг своего творения. Луч света попал в сферу – и она засверкала алым огнем.

– Как же красиво! – вздохнул дедушка. – Как мне повезло, что ты мой наследник!

Я раскраснелся не хуже сферы и прошептал:

– Спасибо, дедушка.

Потом подошел к сфере и дотронулся до нее рукой. Вода скользнула по ладони, запястью и коснулась плеча.

– Ой, я ей, кажется, нравлюсь! – улыбнулся я.

– Нравишься, и еще как! – согласился дедушка.

Вода голубой змейкой скользнула обратно в сферу.

– Привет! – поздоровался я.

Сфера завибрировала.

– Как трогательно! – чуть не плача воскликнул дедушка. – Всю жизнь я мечтал увидеть это! Я имею в виду – со стороны!

Послышался топот ног.

– Вукузё! – позвал издалека голос Ильфеона.

– Вукузё! – крикнула Амари.

Прадед протянул вперед свою крепкую руку и шепотом приказал:

– В озеро!

Сферы в мгновение ока оказались в озере. По его глади побежали круги.

– Вукузё! – Амари выбежала к берегу и, увидев меня, закричала: – Мы тебя потеряли!

Следом прибежал запыхавшийся Рунмарион:

– Вот ты где!

Ильфеон ровным шагом подошел к детям и кивнул:

– Нашелся!

– А я разве терялся? – удивился я.

– А почему ты весь мокрый? – хихикнула Амари.

– Э-э…

Дело в том, что, когда сферы опускались в воду, та, что побольше, прошла сквозь меня. Точнее, я прошел сквозь нее.

– Вукузё поскользнулся и упал в воду! – объяснил дедушка.

– Весело тут у вас!

Дома я сразу побежал переодеваться. После обеда я открыл свою книгу, хмыкнул и продолжил чтение. «Подумать только! Я – водяной маг!» – пронеслось у меня в голове.

Наступило утро следующего дня.

Я сидел на стуле в своей комнате, Амари стояла сзади и заплетала мне косички.

– Сейчас к нам придет Ин, – сообщила Амари.

– Когда? – забеспокоился я.

– Через пять минуточек, – кивнула Амари. – Какой ты у меня красивый, Вукузёчка!

– Я Вукузё! – пробурчал я.

Вы, конечно, удивитесь: с чего это мне заплетают косички? Может, я решил сменить прическу или почувствовать, как живется девочкам?

Нет, все куда проще. Мы играли на желание, я проиграл – теперь вынужден был терпеть.

Вошла мама Амари и ахнула:

– Дети, зачем вы обижаете Вукузё?

Рунмарион разразился смехом:

– Ты так… ха-ха!.. говорила про… хи-хи!.. Марципана!

– Рунмарион Ильфеонович! – строго сказала мама близнецов. – Ты только что остался без мороженого!

– Конечно! – парировал сын. – Я ведь его уже съел!

Он показал маме обертку от эскимо и расхохотался с новой силой.

– Рунмарион Ильфеонович! – грозно повторила Адаль. – Я купила другое мороженое!

– То, которое лежит в третьем ящике холодильника? За арбузом?

Амари посмотрела на маму и объяснила:

– Он его тоже съел!

– Нет, – ответила Адаль. – За арбузом лежало не просто мороженое!

Рунмарион прекратил хохот и тревожно посмотрел на мать.

– А что это?

– Это было лечебное мороженое. С касторовым маслом. Со слабительным.

Амари грохнулась со стула и покатилась со смеху:

– Ха-ха-ха! Рунмарион, я и не знала, что ты обертки не читаешь! Веселая же у тебя будет ночь! Активная! Ха-ха! Как по маслу!

– Не верю! – возмутился Рунмарион. – Оно на вкус было как обычное шоколадное!

Мама Рунмариона зловеще засмеялась:

– Это специально, чтобы дети его с удовольствием ели. Не переживай, ничего страшного с тобой, конечно, не случится.

Она вышла. Амари заплела мне третью косичку и нацепила на нее бантик:

– Вуаля! Готово!

Я нащупал бантики и сказал:

– Это, конечно, очень стильно, будь я девочкой – всю жизнь бы носил. Но можно снять эту красоту?

– Нет, нельзя, – хихикнула Амари. – Уговор был на два часа.

– Слушай, ну сейчас же Ин придет! – взмолился я. – Хорош я буду с косичками и бантами!

– Подумаешь, банты, – воскликнул Рунмарион, погруженный в задумчивость. – Как считаешь, мама пошутила?

– Твоя мама – тебе виднее, – ответил я.

Мы спустились вниз и вышли во двор. Амари все-таки согласилась снять с меня украшения с условием, что накрасит мне ногти. И покрасила их в ярко-розовый. Я тщетно пытался сколупнуть лак, но тот вцепился намертво и никак не хотел сдираться.

– О! Ин идет! – объявила Амари.

И правда, со стороны озера шла Ин. Она была очень задумчивая, не сразу заметила нас и даже не обратила внимания на мои накрашенные ногти.

– Привет! – поздоровалась Амари.

– Доброе утро!

Амари обняла подругу и спросила:

– Ну, во что будем играть?

– Предлагаю в… я не знаю! Может, Вук предложит?

– Я?

Все посмотрели на меня, ожидая выбора игры как приговора в суде.

– Эм… можно в «тайну или влияние»! – предложил я. Именно в эту игру мы играли с Амари, и теперь мне хотелось отыграться.

– О! Супер! – одобрил Рунмарион.

Мы сели в кружок и начали игру.

– Итак, – начала Амари, – задаем вопросы по часовой стрелке!

– Хорошо, – согласилась Ин.

Первый вопрос она задала Рунмариону:

– Что выбираешь?

– Тайну!

– Ладно. Ты боишься Марципана?

Рунмарион поежился и ответил:

– Еще бы!

Дальше Рунмарион задавал вопрос сестре.

– Влияние! – выбрала она.

Брат заранее решил, что он сделает в этом случае, и отчеканил:

– Покорми Марципана с руки!

– Нечестно!

– А что такое? – возмутился довольный брат.

– Ладно, – пробурчала Амари. – Но в обед.

Рунмарион разлегся на траве, предвкушая представление. Амари повернулась ко мне и спросила:

– Что выбираешь-то?

– Тайну!

– О’кей, кто… тебе… нравится?

Рунмарион расхохотался. Амари улыбнулась. Ин промолчала. Однако я не смутился. Точнее вопросы формулируй, подумал я и ответил:

– Мне нравится девочка.

Рунмарион на миг перестал смеяться, а затем разразился неудержимым хохотом. Ин улыбнулась. Амари открыла рот от возмущения:

– Нет! Имя! Ее имя! – восклицала она. – Ты должен был сказать ее имя!

– Ты об этом не спрашивала, – улыбнулся я. – Но могу уточнить: она шатенка и у нее глаза цвета яшмы.

Настала и моя очередь. Ин выбрала тайну.

– Что ты делала тогда, когда мы пришли втроем звать тебя погулять? – перебил меня Рунмарион.

Ин слегка побледнела, а потом заметила:

– Вопросы задает Вук!

– Задай этот вопрос, – умолял меня Рунмарион. – Спроси ее!

Все-таки как-то нехорошо о таком спрашивать. Может, это личное? Ин явно не хочет отвечать. Поэтому я поинтересовался: