Артемий Лукьяненко - Лето на Цеоде

Инмара восседала на горе дров, отряхиваясь и массируя запястья, когда к ней подошел молодой человек в ливрее.

– Впечатляет, мисс Инмара! Вы стали не по годам сильны! Я не веселился так, как сегодня, со времен королевской свадьбы.

– Я вас откуда-то знаю, – призналась Ин. – Мы знакомы?

Слуга церемонно поклонился до земли:

– Как и все горожане, я не в состоянии забыть подвиг, совершенный вами и вашим отцом.

Инмара заинтригованно спросила:

– Когда это было?

– Семь лет назад, Ваша светлость. Ваш отец изволил посетить столицу нашего королевства и там соблаговолил выстроить великолепную мостовую, которая является достоянием города и предметом зависти недругов по сей день.

Голос лакея был певуч и приятен слуху, а лицо сияло желанием услужить – видимо, как результат долгих недель тренировок перед зеркалом. Инмара разглядела на ливрее вышивку в виде золотой короны с вылетающим из нее белым голубем.

– Вы личный слуга и лакей его величества короля? – догадалась Ин.

– Вы очень проницательны! Мое имя – Эасоль.

– Да, теперь я вас вспомнила, – кивнула девочка, – вы тот самый милый юноша, который помогал мне засыпать камешками щели в мостовой?

– Ваша память подобна фолианту! – просиял слуга. – Семь лет назад ваш отец строил мостовую на главной улице нашего города, а вы, пускай и были еще слишком молоды, помогали ему двигая легкие предметы. Позволю себе заметить, что даже тогда я ни на миг не сомневался, что из вас выйдет непревзойденная волшебница!

– Оставьте лесть при себе, – покраснела Ин.

– Разве правда ныне стала зваться лестью? – Лакей придал своему лицу печаль. – Помню как сейчас, в благодарность за проделанную работу Его Величество Аскольд, да храни его чело Господь, одарил вас с отцом чинами придворных магов!

– А я и забыла, – призналась Инмара. – Я ведь теперь вдвое старше.

Девочка с минуту молчала размышляя, и все это время лакей тоже молчал. Наконец она спросила:

– Кстати, вы не видели здесь юношу моего возраста, вероятно тоже связанного, которого, уверена, кликали колдуном?

– Юношу, увы, не видел, – замялся слуга. – Но рано утром я возвращался во дворец после выполнения государственных дел, когда вдруг увидел телегу с подозрительным на вид возничим. Я бы не обратил внимания на того старика, если бы он не орал во все горло: «Сжечь ведьму и некроманта! Отдам даром, только предайте огню!»

Инмара закусила губу.

– А… этот старик не был случайно похож на мерзкий сморчок с кривым носом, бельмом на глазу и недовольной рожей, будто по ней прошлись телегой?

– И я бы не смог описать лучше! – подтвердил Эасоль. – Он мне сразу не понравился, а когда, проследовав за телегой до деревни, я узнал в «ведьме» вас, то решил остаться, ожидая вашего освобождения. Простите, сам я не смог помочь, это земли соседнего княжества – тут меня никто слушать не станет. К тому же я знал, что вы сами сможете постоять за себя!

– Спасибо, что были уверены в этом, – сказала Инмара.

– Ни на миг не смел усомниться в вас! – продолжал профессионально льстить Эасоль. – Влекомый интуицией, я решил разузнать, где собираются казнить мальчишку-некроманта.

– Пожалуйста, скажите, что вы узнали, – с мольбой произнесла Ин.

– Эти немытые кметы не собирались говорить мне, как я ни просил… – протянул Эасоль, опустив руки. – И тогда мне пришлось уплатить им золотую монету.

– Они признались?

– Деньги открывают самые молчаливые уста. – Лакей горделиво подбоченился. – Да, признались. Мальчика повез дальше внук лесника. Они хотят казнить его в крепости, что южнее. До нее пять миль ходу через лес.

– Мальчика нужно спасти, – постановила Инмара. – Это никакой не некромант, а мой лучший друг Вукузё.

Эасоль нахмурился:

– Я помню это имя. Ваш отец объявлял награду за злобного колдуна Вукузё. Кстати, она еще действует!

– Забудь, что говорил отец. – Ин поморщилась. – Вукузё-младший – добрейший юноша из всех, кого я знаю. Вчера он спас мне жизнь, даже когда считал, что я его заклятый враг.

Лакей склонил голову:

– Нижайше прошу извинить мою вольность, ваша светлость. Отныне я готов отдать за него свою жизнь!

– Похвально, – кивнула Инмара. – Но никто не погибнет.

– Насколько я помню слова вашего отца, Вукузё управляет водой, верно? Тогда в каменной крепости ему будет худо.

Инмара с минуту напряженно думала. Слуга все так же молча стоял рядом, по привычке сияя лучезарной улыбкой.

– Есть у меня идея… – прошептала Инмара.

Меня привезли в мрачного вида замок. Интерьер его был скромен, без излишеств и роскоши. Лишь на голых каменных стенах изредка виднелись потускневшие, местами облупившиеся фрески, рассказывающие о давних сражениях (и наверняка изрядно привирающие). Была ли причиной скупости украшений бедность хозяев или же их скромность – не знаю. Но замок этот ни в какое сравнение не шел с теми роскошными замками, что я посещал на Земле. Хотя, если эту планету заселили всего триста лет назад, на роскошные дворцы и времени-то не было. На Земле в старину дворцы и храмы сотни лет строили…

Пускай тащили меня по коридорам волоком, я не мог не заметить, что жизнь тут била ключом: на глаза попадались стражники и пестро одетые слуги, няньки и чумазые мальчики-служки. Довольными или хотя бы сытыми они никак не выглядели, что меня удивило. Понятно, что все королями и волшебниками не будут – на всех корон и посохов не хватит! Но какой же интерес жить в таком мире прислугой или крестьянином? Тут, наверное, даже зуб вылечить без боли не смогут. Скорей уж затрещиной его выбьют!

После пары-тройки коридоров и одной лестницы мои одетые в доспехи экскурсоводы остановились. Я огляделся, щуря глаза: унылая, тускло освещенная зала, с балкончиком в трех метрах от пола. На балкончике расположились степенные напомаженные господа. Одетые в розовое с золотом, в пышных белых париках, они, вероятно, следовали последнему писку местной моды.

Но не странная мода, не слабое освещение и даже не балкон внутри комнаты заставили меня окоченеть от страха. Всему виной чан. Большой чугунный чан посередине помещения, с россыпью дров под чугунным пузом.

У ворот стояли два стражника с алебардами наперевес. Их начищенное оружие мерцало на солнце, и стражники развлекались, пуская лезвием алебарды солнечных зайчиков. Когда им это наскучило, один начал ковырять в зубах пальцем, поглядывая на свое отражение в алебарде, другой – поправлял шлем своей алебардой, посматривая в алебарду товарища.

К воротам подошла девочка в запыленной одежде. Стражники переглянулись и рассмеялись:

– Ты куда, красавица? На казнь некроманта собралась посмотреть? А не страшно тебе?