Дж. Воллис - Тайна Чёрного амулета [litres]

– Поспеши! – попросил Гивенс. – Не хотелось бы провести здесь всю ночь, – сказал он, показывая на окно кухни, за которым уже сгустились сумерки.

Одноглаз юркнул в один из бездонных карманов Томаса Гэбриела. И стал копошиться там. Когда он выпорхнул и забрался в другой карман – где был спрятан Чёрный амулет, сердце Томаса Гэбриела бешено забилось в груди. В ушах загудело так, будто вся кухня грохотала вокруг него. Когда Одноглаз схватился за карман своими крошечными лапками и заглянул внутрь, он удивлённо пискнул и поднял клюв на Томаса Гэбриела.

– Что там? – спросил Гивенс.

Что-то щёлкнуло в голове Томаса Гэбриела. Он взмахнул рукой и отшвырнул Одноглаза с такой силой, что тот несколько раз перекувырнулся в воздухе. Он чуть не врезался в стену, но вовремя заработал крыльями, чтобы остановиться. Затем зарычал и снова устремился на мальчика, выставив острые зубы.

– Стой! – крикнул Гивенс, подняв руку, и Одноглаз замер в полёте.

Томас Гэбриел не выдержал. Он сунул руку в карман и надел амулет. Он даже дышать стал спокойнее и глубже. Его мысли вдруг прояснились. Всё тело наполнилось силой.

Гивенс ахнул и подался вперёд, когда увидел, что висит на запястье мальчика. Он словно лишился дара речи.

– Ты его не получишь, – зашипел Томас Гэбриел. – Он мой.

Гивенс встал так резко, что его стул опрокинулся назад. Он метнул в мальчика огненный шар, который обернулся блестящей заострённой стрелой. Но Томас Гэбриел не стал медлить и произнёс заклинание, – и тут же вокруг него вырос щит белых искр, словно он попал в крошечную галактику с мириадами блестящих звёзд. Они поглотили стрелу Гивенса, притупив и растворив её. Теперь настала очередь Томаса Гэбриела метать молнии – голубую волну искр, которая вырвалась из его рук через мерцающий щит и обрушилась на Гивенса. Застигнутый врасплох, Гивенс отлетел назад, ударившись об стену. Он рухнул на пол и замер.

Одноглаз оскалился и просочился сквозь защиту Томаса Гэбриела, но получил такой удар, что с хрустом врезался в стену, будто сломал что-то, и тоже рухнул на пол.

Золотое лассо обвило грудь Томаса Гэбриела, и он почувствовал, как оно затягивается, привязывая его руки к туловищу. Он глянул на Уилфреда, который держал конец верёвки обеими руками. Но Томас Гэбриел был сильнее мальчишки и схватился за верёвку, подтянув его к себе. Когда он наколдовал белые искры, мальчик поднял руки, будто преступник, который сдаётся, и бросил взгляд на Гивенса, всё ещё лежавшего без сознания.

Томас Гэбриел перестал злиться. Как только амулет оказался у него на запястье, он заметно успокоился.

– Я не причиню тебе вреда, – сказал он Уилфреду. – Но обещай, что поможешь. Я ведь не злодей.

– Да? Зачем же ты это делаешь?

– Затем, что он хочет отнять вот это, – сказал Томас Гэбриел, показав на амулет, – но я не могу его отдать. Он нужен мне.

– Мастер говорил, что амулет опасен. Ему нельзя доверять.

– Только если не принимать мер предосторожности. Тот, кто владел им до меня, рассказал мне, что делать. Я в безопасности.

– Никто не может быть в безопасности, – сказал Уилфред. – Этот амулет – чистое зло. Он использует аглекрафт.

Томас Гэбриел пропустил его слова мимо ушей. Сейчас у него есть проблемы поважнее. На лбу Гивенса появилась огромная шишка размером с яйцо. Но он дышал и явно был жив.

– Я не стану тебе помогать, – сказал Уилфред.

Томас Гэбриел кусал губы, глядя на мальчика. В голове мелькнула мысль, и он кивнул.

– Это мы ещё посмотрим.

Как только Гивенс очнулся, он ощупал голову и застонал. Стул под ним заскрипел, когда он запрокинул голову и посмотрел на потолок, гадая, где он.

– Что случилось? – спросил он, еле ворочая языком, его бледное лицо покрылось каплями пота.

Уилфред поглядел на него сверху вниз. Томас Гэбриел не спускал с него глаз на случай, если мальчик сорвётся и выпалит правду. Хотя амулет был спрятан под рукавом его рубашки, Уилфред знал, что он там и на какие ужасы он способен.

– Это Одноглаз, сэр, – сказал Уилфред. – Разве вы не помните?

Гивенс покачал головой, что причинило ему страшную боль. Он зажмурился на мгновение, чтобы собраться с мыслями.

– Что с ним? Что произошло?

– К сожалению, ваш ученик прав, сэр. Одноглаз был болен. Он напал на вас.

– Невозможно.

– Боюсь, что возможно. Мы оба видели это. – Томас Гэбриел взглянул на Уилфреда, и тот кивнул.

– Он прав, сэр.

Гивенс поглядел на своего ученика и нахмурился, стараясь вспомнить.

– Ваш ученик спас вас, сэр. Он был неподражаем, сохранял ледяное спокойствие, несмотря на обстоятельства. С золотым лассо ему нет равных. Вы хорошо его обучили.

– Когда вы свалились со стула, – продолжил Уилфред, – и ударились головой, сэр, вы потеряли сознание. Я едва успел набросить на Одноглаза лассо, чтобы он не укусил вас, а Томас Гэбриел разделался с ним.

Уилфред показал на Одноглаза, который лежал мёртвый на кухонном столе. Красная полоска на его мордочке побледнела, а сложенные крылышки окоченели. Размером он был не больше мёртвого воробья.

– Он мог содрать вам поллица одним укусом, – сказал он.

Томас Гэбриел успокоился, убедившись, что Уилфред подыгрывает ему. Он чувствовал, что мальчик сам наслаждается этой историей. Смириться с ложью намного проще, если поверить в неё, – вот, что он ему сказал. И, наверное, Уилфред уже сам понял, сколько привилегий ему принесёт спасение мастера. Томас Гэбриел убедил его в этом. Он показал на книгу возле мёртвого Одноглаза. Это был экземпляр «Карманного бестиария».

– Мы считаем, что во всём виноваты тролли-землекопы. Иногда ядовитые пары остаются на одежде и вызывают безумие. Рекомендовано сжечь её в целях безопасности, а я, к сожалению, не сделал этого. Когда вы отправили ко мне Одноглаза и он стал копаться в моём кармане, видимо, он поднял ядовитые пары, осевшие на пальто. Он вылетел из кармана, совершенно растерянный, и напал на первое, что попалось ему на глаза. На вас.

Гивенс раскрыл рот. Но вместо слов у него вырвался кашель.

– Это большая редкость, сэр, – сказал Уилфред. – Но вполне возможно, так говорится в книге.

Гивенс поглядел на мёртвого Одноглаза и на «Карманный бестиарий». Он переводил взгляд с одного на другое, стараясь осмыслить происходящее. Затем он повернулся к Уилфреду и Томасу Гэбриелу. В его глазах читалось раздражение.

– Мне очень жаль, что так получилось, сэр, – сказал Томас Гэбриел. – Мне кажется, было бы лучше забыть о репетиции экзамена перед Высшим советом? Скоро ночь.

Гивенс кивнул.

– Да… Согласен… – Он закашлялся и захрипел. – Полагаю, ты с блеском доказал, что готов к предстоящей проверке.

Когда Гивенс и его ученик покинули его дом, Томас Гэбриел вытащил Чёрный амулет из-под рукава. Ему было приятно носить его не таясь.