Дж. Воллис - Невозможная загадка [litres]

Они вернулись в парк тем же путём, и, когда дошли до мешка, Джонс взял палку и, приоткрыв его, заглянул внутрь. Плюшевый мишка глядел на него стеклянными янтарными глазами, одно ухо было оторвано. В мешке оказалось и другое барахло: обрывки фольги, конфеты в золотистой обёртке, мелкие деньги.

– Вернёмся к фургону, – сказал он. – Нужно ещё раз поискать в книгах.

Они шли по городу, почти не разговаривая. Малейший странный звук заставлял их настороженно вслушиваться. Руби оживилась, раз они наконец отыскали существо, но она понимала, что Джонс не разделяет её восторга. Он опять думал вслух, бурчал что-то под нос и качал головой.

– Что с тобой? Это же начало, Джонс, – сказала она.

– Да, но начало чего? Сперва мы вообще ничего не нашли, а когда нашли, этот малый гобболин повёл себя вовсе не так, как должен. Он просто взял и исчез. – Джонс остановился, потом вдруг снова зашагал, намного быстрее. – Я кое-что придумал.

Уставшие и продрогшие, они ели томатный суп на ужин, макая тосты с маслом в горячие миски. Руби попыталась поговорить с ним, но Джонс был не в настроении беседовать. Он ел, листая книги, и издавал странные звуки.

– Мне понадобится пара часов, чтобы приготовить то, что нам нужно, – сказал он ей, вытирая миску дочиста куском хлеба. – А потом мы вернёмся туда, где последний раз видели гобболина.

– Что ты будешь готовить? – спросила Руби, пока Джонс убирал со стола тарелки и доставал вещи из шкафчиков.

– Сильверин, – сказал он, не глядя на неё.

Джонс поставил глубокую серебряную миску на середину стола и принялся опорожнять в неё банки и бутылки с разными жидкостями и смесями, проверяя консистенцию и цвет, как настоящий повар. Вскоре едкая вонь наполнила фургон, и зелье, больше напоминавшее грязь, закипело. Даже с открытыми окнами Руби не выдержала таких ароматов; скакка чихнул и заскулил в своей клетке.

Руби вывела его в поле погулять и потренироваться в новых командах. На обратной дороге к фургону скакка остановился, рыгнул и снова вырос. Его красные глаза блестели в темноте почти уже вровень с лицом Руби. Он с такой силой натянул поводок, что ей пришлось идти намного быстрее, чтобы не отстать от него. Она нащупала в кармане куртки свисток и крепко сжала его, от всего сердца благодаря щедрого Минкса.

Оказалось, что Джонс задремал, смешно прижавшись лицом к окну. Фургон блестел чистотой, но вонь ещё не выветрилась, и Руби наморщила нос. Джонсу снился сон, он вздрагивал. Когда скакка чихнул, он проснулся и сразу вскочил. Его уставшие глаза широко раскрылись, и он ошалело огляделся, прежде чем вспомнил, где он. Затем показал на пузырёк на столе.

– Я же говорил, что сделаю сильверин, – сказал он гордо.

В пузырьке была серебряная пыль. Джонс встряхнул его хорошенько, и порошок зашипел, заискрился, каждая гранула затрепетала, словно крохотная рыбка.

– Для чего он?

– Увидишь. Готова?

– Джонс, можно мне взять скакку?

Джонс нахмурился.

– Но, Руби…

– Он прекрасно слушается свистка. И посмотри, какой он большой. Как раз пригодится, если мы столкнёмся с кем-то покрупнее малого гобболина.

Джонс снова встряхнул пузырёк, и серебряная пыль взметнулась за стеклом.

– Хорошо, – сказал он. – Но надеюсь, он действительно слушается тебя. – Он встал и натянул пальто. Затем посмотрел на часы. Уже больше одиннадцати. – Поспешим, путь неблизкий.

– Можно использовать шлепковую пыль.

Джонс задумался.

– Со скаккой?

– Конечно, – сказала Руби. – Он готов.

– Уверена?

Руби кивнула.

– Только мне надо его напоить, надеть шлейку и самой приготовиться. Подождёшь?

Джонс заворчал и нащупал пузырёк со шлепковой пылью в кармане пальто, затем направился к двери.

– Пять минут, – сказал он.

Когда Джонс захлопнул за собой дверь, Руби постояла минутку и сунула руку в карман. Она достала пузырёк Слупа с зелёными каплями везения и откупорила его.

– На счастье, – шепнула Руби скакке. – Однажды они уже сработали. Мы нашли зацепку в этом дурацком городе, почему бы не воспользоваться ими ещё разок.

Она откинула голову и капнула одну-единственную каплю на язык. Скакка заскулил.

– Это не для тебя, – сказала Руби, пряча пузырёк обратно в карман. – И не говори Джонсу, – добавила она, хмуря брови. – Он не знает, что я стянула их у великого Саймона Слупа, – она проговорила это имя с презрительной усмешкой.

– Батюшки мои, – сказал револьвер, когда Руби пристёгивала кобуру. – Не поздоровится тебе, если Джонс узнает, не говоря уже про этого вашего Слупа.

– Нам тоже не поздоровится без этих капель, – прошипела Руби. – Или ты не заметил, что мы в Грейт-Уолсингеме?

Дверь открылась, и Джонс сунул голову в фургон.

– Что тут происходит?

– Ничего особенного, просто болтаю с револьвером. Всё никак не нарадуется новой кобуре. – Револьвер заворчал, а Руби направилась к двери со скаккой на поводке.

Красные глаза пса горели, как фонари из тыквы, когда Джонс насыпал круг шлепковой пыли вокруг них троих. Пёс волновался и всё старался броситься вперёд и обнюхать коричневую пыль, его длинный язык раскручивался, будто флаг, чтобы попробовать порошок на вкус. Было нелегко усмирить столь мощного зверя, и ему всё же удалось слизнуть немного шлепковой пыли, которую он с отвращением выплюнул.

– Уйми его, пожалуйста, а то вернётся обратно в клетку, – проворчал Джонс и насыпал ещё пыли, чтобы заполнить круг. Руби просвистела команду, и скакка сел, брезгливо отфыркиваясь.

Когда шлепковая пыль зашипела, Руби крепко стиснула поводок, и в следующее мгновение они уже стояли в рощице, где они впервые заметили малого гобболина. Скакка сидел рядом с ней, вилял хвостом и оглядывался, радуясь новым запахам, и, похоже, волшебное путешествие ему вовсе не повредило.

– Идём, – сказал Джонс; он уже шагал к деревьям и парку.

Когда они добрались до улицы, где исчез малый гобболин, фонари светились ярко-оранжевым светом, отчаянно стараясь сдержать полуночный мрак. Занавески на всех окнах были опущены, ставни закрыты, город погрузился в сон. В тишине Руби казалась себе большой и неуклюжей, она изо всех сил пыталась не шуметь. Даже скакка притих.

Джонс откупорил пузырёк и высыпал горсть сильверина. Порошок затрепетал у него на ладони.

– Вставь пробку обратно, пожалуйста, – сказал он, и Руби взяла у него пробку и воткнула её в пузырёк, до того как оставшаяся серебристая пыль выпорхнула из горлышка. Оглядевшись по сторонам, не идёт ли кто, Джонс подбросил сильверин в воздух. Он взвился облаком и стал выделывать зигзаги, словно стайка пёстрых рыб.

– Что он делает? – шепнула Руби; скакка подпрыгивал, чтобы ухватить лапой блестящие гранулы.