Холли Риверс - Три правила фантома [litres]

По-прежнему нет ответа.

С грохочущим, как локомотив, сердцем Демельза встала на колени, все её чувства были обострены до предела. Она снова нашарила под кроватью фонарик и, резко выпростав руку, принялась размахивать им перед собой как саблей.

Щёлк!

Луч бледно-жёлтого света заметался по комнате – Демельза беспорядочно водила фонариком то туда, то сюда, пытаясь осветить каждый затенённый закуток.

Ничего.

Нечто в комнате было или очень маленьким, или же очень ловко пряталось.

– Я знаю, что ты здесь! – воскликнула она, садясь на подвёрнутые ноги. Медленно-медленно она заглянула за край кровати и, собрав каждую крупинку смелости, посветила фонарём в темноту под ней. – Покажись! Выходи или я… я…

Слова застряли у Демельзы в горле.

Она задрожала всем телом. Сначала затрепетали пальцы ног, затем задрожали коленки, потом руки, пока всю её не стало колотить так сильно, будто через неё пропустили электрический ток. Пытаясь побороть дрожь, она хлопнулась на постель, но руки и ноги продолжали трепыхаться и трястись будто сами собой, совершенно её не слушаясь.

– Високосные световые года! – вскричала она, упустив из пальцев фонарь. – Бабуся! Помоги! Что-то случилось! Помоги!

Но крики Демельзы остались без ответа. Вокруг неё нарастал свистящий шум, всё приближаясь и усиливаясь. Она зажала руками уши, пытаясь заглушить жуткую тираду. Она закаменела в ужасе – так она не пугалась даже тогда, когда её случайно закрыли в садовом сарае, где она изучала образцы плесени, и даже тогда, когда она подожгла шторы в гостиной горелкой Бунзена [3] Горелка Бунзена – газовая горелка, используется для пайки и плавления материалов при невысокой температуре. . Что же происходит?

Из последних сил Демельза сумела подобрать к груди коленки и крепко зажмуриться. «Пожалуйста, я не хочу умирать, – зашептала она. – Пожалуйста, я не хочу умирать, пожалуйста, я не хочу умирать».

Демельза проснулась под трезвон своего будильника. Какое-то мгновение она не могла понять, где находится. Голова была словно ватная, будто она проспала несколько столетий кряду, а пижама, влажная от пота, прилипла к телу. Она нацепила очки, поморгала, и комнатка на чердаке выплыла из тумана.

Почему она так странно себя чувствует? Что же случилось прошлой ночью? Она не помнила, как заснула, а теперь каждый мускул стонал и ныл. Она снова чебурахнулась с лестницы, изобретая что-то во сне? Или она заразилась краснухой? (Честно говоря, она не имела ничего против того, чтобы у неё на несколько дней обсыпало задницу, при условии, что можно будет не ходить в школу.)

И только когда Демельза уронила голову обратно на подушку и поглядела в потолок, что-то словно перещёлкнуло в мозгу.

Пшшш, пшшш, пшшш… Пшш, пшш, пшш.

События прошедшей ночи нахлынули, словно на ускоренном просмотре, воспоминания вспыхивали в голове Демельзы, как фейерверки. Необъяснимое нашёптывание, неземные звуки, дрожь по всему телу…

Демельза разом села в кровати, вытянувшись в струнку.

Бабуся Мадб! С ней всё в порядке? Ну как то, что она слышала прошлой ночью, пробралось и в бабушкину комнату?! Она должна проверить, что с ней всё хорошо.

В мгновение ока Демельза выпрыгнула из кровати и, даже не остановившись почесать Архимеду брюшко по ежеутреннему своему обыкновению, натянула халат и вылетела из двери комнаты.

– Бабуся! Бабуся, где ты? – кричала она, кувырком сбегая по лестнице с чердака. Она пролетела лестничную площадку, подныривая под множеством нависающих часов с кукушкой, увиливая от витрин с фарфоровыми безделушками и шарахаясь от торчащих со стен чучел голов всевозможных зверей. Когда она соскочила с основной лестницы на застонавшие под её весом старые деревянные половицы, её встретил восьмикратный бой часов с маятником, стоявших у подножия лестницы.

Она проскакала в кухню.

– А, Демельза, это ты, – бросила бабуся Мадб. – Я уж думала, это зачарованный слон спускается по лестнице! – Она склонилась над покрытой ржавчиной газовой плитой, уставленной побулькивающими на огне медными ковшиками разных размеров. Полки под потолком были уставлены банками с тушёнкой, жестянками с супом и различными ёмкостями с травами, крупами и бобами. Дрожок, их длинношерстный таксик, крутился у неё под ногами.

– Бабуся, ты в порядке? – тяжело дыша, выпалила Демельза, уперев руки в колени. – Оно тебе ничем не навредило? Ты ведь не пострадала, да?

– Пострадала? – переспросила бабуся Мадб, поливая струйкой янтарного мёда содержимое самой большой кастрюльки, а затем хорошенько перемешала содержимое. – С чего бы мне вдруг пострадать? – Она зашаркала ногами в шлёпанцах по известняковым плитам пола, словно отбивая чечётку. – Видишь? Как огурчик твоя бабуся!

Демельза нахмурила лоб.

– Но… прошлой ночью… разве оно тебя не разбудило?

– О чём ты говоришь, Демельза? – вопросила в ответ бабуся Мадб. – Что меня не разбудило?

Голос у Демельзы аж взвизгнул.

– То, что издавало эти жуткие звуки! Шёпот, свист, вой? Как ты могла не слышать…

Бабуся Мадб выронила из рук лопатку, она упала на рабочий стол с оглушительным дрязгом, прокатившимся по всей кухне.

– Ш-ш-шум? – забормотала, заикаясь, бабуся Мадб и быстро опустила глаза к полу. Её крохотная фигурка вдруг задеревенела. – Нет, я никакого шума не слышала. Небось просто ветер за окном, моя милая. Старые рамы гремели. Ты же сама знаешь, какой наш коттедж древний.

Демельза зацокала языком.

– Я всё знаю, бабуся. Но это был другой шум. Он… он… был ненормальный. – Она села за дубовый стол и налила себе чаю из щербатого фарфорового чайника. Лучи осеннего солнца падали на хлопковую скатерть с узором из красных, золотистых и зелёных цветов, осыпающихся из вазы.

– Ну, верно, это всё твоё воображение, – сказала бабуся Мадб, теребя полу своего кардигана. – Чересчур много ты этих своих толстых книг читаешь. Говорила я тебе, изобретать перед сном – вредно!

Демельза нахмурилась. Как-то странно звучал бабусин голос… нервозно, отрывисто.

– Ну, давай хоть новости проверим, – предложила Демельза, потянувшись к стоящему на буфете радиоприёмнику. – Может, что-то случилось в деревне? А вдруг произошла всемирная апокалиптическая катастрофа? Кто знает, может, мы единственные выжившие!

Демельза включила радио, но, щёлкая по станциям, не нашла ни одного упоминания чего-либо из ряда вон выходящего – один репортёр рассказывал о родившемся в здешнем зоопарке детёныше панды, другой сообщал о достижениях местной команды, одержавшей «на своём поле» победу в «блошки».

Бабуся Мадб сняла ковш с плиты и плюхнула немного каши в миску внучки.