Рик Риордан - Перси Джексон и лабиринт смерти

– Ничего не знаю. Я действительно предоставил кров одному человеку. Он оказался мне очень полезен.

– Предлагаю вам выбор, Кокал. Вы возвращаете мне беглеца, и это золото – ваше. В противном случае вы становитесь моим врагом. Думаю, вы не захотите вступить в войну с Критом?

Царь Кокал побледнел. Я подумал, как глупо с его стороны бояться, восседая на троне в раззолоченной зале. Он ведь мог призвать сюда свою армию. Миноса-то сопровождали всего два охранника. Но Кокал явно трусил.

– Отец, – снова вмешалась старшая дочь, – вам не следует…

– Молчи, Аэлия, – оборвал ее царь. Он поскреб бороду, глаза его были прикованы к сундуку с золотом. – Ваши слова неприятны мне, Минос. Боги не любят тех, кто нарушает законы гостеприимства.

– Боги не любят и тех, кто дает приют преступникам.

– Вы правы, – кивнул Кокал. – Вы получите того, о ком говорите, закованным в цепи.

– Отец! – Снова голос старшей из дочерей. Он прозвучал гневно, но в то же мгновение девушка взяла себя в руки и сказала ласково: – Сначала позвольте нам устроить пир в честь нашего гостя. После долгого путешествия, думаю, ему будут приятны горячая ванна, свежее платье и достойное угощение. Я почту за честь сама приготовить все для омовения.

Она нежно улыбнулась Миносу, и старый царь ухмыльнулся.

– Да, такого удовольствия я не хотел бы лишиться. – Он взглянул на Кокала. – Увидимся на пиру, царь. Не забудьте привести с собой пленника.

– Прошу сюда, ваше величество, – пригласила Аэлия Миноса.

Она и ее сестры повели критского царя из парадной залы. Мой взгляд последовал за ними в купальню. Стены обширной комнаты были выложены мозаичными изразцами, густой пар клубился в воздухе, из крана хлестал в ванну поток горячей воды. Аэлия с сестрами бросили в ванну пригоршни цветочных лепестков, налили туда какого-то масла, которое, должно быть, в Древней Греции исполняло роль геля для душа, и скоро вода в ванне покрылась пузырьками разноцветной пены. Девушки отвернулись, и Минос, сбросив с себя запыленное платье, ступил в воду.

– Аххх, – закряхтел он от удовольствия. – Великолепно. Благодарю, мои дорогие. Путешествие мое и впрямь было утомительным и долгим.

– Вы преследовали свою добычу десять лет, не так ли, царь Крита? – спросила Аэлия, опустив ресницы. – Какой вы упорный человек, однако.

– Долгов я не прощаю, – усмехнулся Минос. – Ваш отец поступил мудро, вняв моим требованиям.

– Полностью согласна с вами, господин.

У меня мелькнула мысль, что уж очень откровенно она льстит царю, но старик проглотил ее слова, не моргнув глазом. Сестры Аэлии стали умащивать его голову благовониями и маслами.

– Вы знаете, царь, – продолжала Аэлия, – Дедал ожидал, что вы его разыщете. Он так и понял, что эта загадка была ловушкой, но не мог отказать себе в удовольствии решить ее.

– Выходит, Дедал рассказывал вам обо мне? – Минос чуточку нахмурился.

– Да, господин.

– Он плохой человек, царевна. Моя собственная дочь, и та попала под его чары. Не слушайте его.

– Но он гений, царь Минос. И он считает, что женщины ничуть не глупее мужчин. Дедал учил нас размышлять, полагаться на свои собственные решения. Может быть, и ваша дочь научилась от него этому.

Минос сделал попытку сесть в ванне, но тут сестры сильно толкнули его, и он погрузился обратно в воду. Аэлия подошла к нему сзади, держа на ладони три крохотных шарика. Сначала я подумал, что это тоже благовония, но когда она бросила их в воду, то из шариков выпрыгнули бронзовые нити и стали обвивать тело царя. Они опутали его лодыжки, привязали запястья рук к бокам, стали виться вокруг его шеи. Хотя я терпеть не мог Миноса, смотреть на это было противно. Он испугался, начал биться и кричать, но девушки сохраняли полнейшую невозмутимость. Скоро Минос стал совершенно беспомощным. Он неподвижно лежал в ванне, напоминая бронзовый кокон, вода доходила ему до груди.

– Что вы задумали? – спросил он. – Зачем вы устроили это?

Аэлия улыбнулась.

– Дедал был добр к нам, ваше величество. К тому же мне не понравилось, что вы стали угрожать моему отцу.

– Не забудьте передать Дедалу, – прорычал Минос, – что я стану преследовать его даже после смерти. И если в Царстве мертвых есть справедливость, то и там моя душа будет вечно преследовать его.

– Храбрые слова, царь. Желаю вам найти справедливость в Царстве мертвых.

Как только она произнесла последние слова, бронзовые нити стали покрывать паутиной лицо Миноса, превращая его в бронзовую маску.

Дверь в ванную комнату отворилась, и вошел Дедал.

В руках он держал дорожную суму, волосы его теперь были коротко подстрижены, борода совсем побелела. Он выглядел старым и грустным. Подойдя к ванне, Дедал коснулся рукой бронзового лба маски. Нити мгновенно стали распускаться и тонуть в воде. Под ними была пустота, словно царь Минос растворился в воде.

– Легкая смерть, – будто размышляя вслух, произнес Дедал. – Это больше того, что он заслужил. Благодарю вас, прекрасные царевны.

– Вам не следует оставаться здесь, учитель, – Аэлия обняла его. – Когда отец обнаружит, что произошло…

– Да, – кивнул Дедал, – боюсь, что я доставил вам беспокойство.

– О, за нас не тревожьтесь. Отец будет счастлив оттого, что ему досталось золото старого царя. Да и Крит далеко отсюда. Но он обвинит вас в смерти Миноса, а потому вам надо уходить. Вы должны бежать в безопасное место.

– Безопасное? – переспросил старик. – Уже долгие годы я бегу из одного царства в другое, ища покоя. Видимо, Минос сказал правду и его преследования не прекратятся с его смертью. Под солнцем нет такого места, где бы меня приютили, когда разнесется слух об этом преступлении.

– Куда же вы пойдете? – спросила Аэлия.

– Туда, куда я когда-то поклялся не возвращаться. Темницей для меня послужит прежнее святилище.

– Не понимаю, – пожала плечами Аэлия.

– Тем лучше для вас.

– Но что с вами станет после смерти? – спросила одна из младших сестер. – Вас ждет страшный суд! Ведь каждый человек когда-нибудь умрет…

– Возможно, и так. – Дедал вытащил из своей дорожной сумы свиток. Я узнал его. Это был тот самый свиток, который я видел в своем прошлом сне, свиток Пердикса, маленького племянника Дедала. – А возможно, и нет.

Он потрепал Аэлию по плечу, затем благословил ее и двух других сестер, опустил голову и бросил взгляд на медные нити, сверкавшие на дне ванны.

– Найди меня, если осмелишься, царь-призрак.

Дедал обернулся к облицованной мозаичными изразцами стене и коснулся ее ладонью. Засветилась отметка Δ – греческая буква «дельта», – и участок стены скользнул в сторону. Царевны так и ахнули.

– О, вы никогда не рассказывали нам о тайных ходах, – неуверенно проговорила старшая из них. – Наверное, были очень заняты.