Питер Адамс - Охотники за привидениями и Барбинелла

Но случай с мотелем «Персиковая косточка», который после полного развоплощения хозяина (до элементарной частицы, как справедливо заметил «Шрам», он же – принц Анжу), последовал за своим хозяином в Абсолютное Небытие – единственный в своем роде. Такое встречалось разве только в старых сказках, когда смерть дракона или злого колдуна непременно влекла за собой полный самопроизвольный снос его жилища.

Многие эктоплазмологи справедливо замечают, что такое было возможно лишь во время расцвета феодализма, когда каждый призрак имел собственный замок или, на худой случай – пещеру. Что ж, снос личного замка – это личное дело развоплощенного. Однако в наше время, когда большинство призраков и драконов живет в многоквартирных домах, самопроизвольный снос целого здания был бы чудовищной несправедливостью по отношению к остальным его жителям...

В общем, как ни крути, а случай с «Персиковой косточкой» – совершенно особый. Уникальный случай. Прямо-таки хрестоматийный.

– По-моему, длительное работа в условиях протонового излучения пагубно сказывается на ваших мозгах, – заявила Барбинелла, помогая Питеру отскребать Лизуна от картонного ящика, в который тот врезался по пути из «Косточки». – Иначе вы не стали бы дожидаться, когда потолок рухнет вам на головы.

Лизун жалобно смотрел на них своими выразительными глазами, по блеску которых только и удалось обнаружить его в тридцати метрах от мотеля.

– Ничего, маленький, – с неожиданной теплотой произнесла девушка, бережно пытаясь отлепить Лизуна от картона. – Потерпи немножко...

– Вообще-то лучше поместить его вместе с ящиком под струю теплой воды, – посоветовал Рэйман. – Или подцепить ногтем край и постепенно скатать в трубочку.

Барбинелла хмуро промолчала в ответ, продолжая свою работу.

Спустя несколько минут Лизун был в порядке. Питер поднял его, встряхнул, и зеленая приветливая улыбка осветила тусклое пространство вокруг.

– Так это ваша машина? – Игон кивнул на примеченный им давеча спортивный силуэт автомобиля.

– Моя, – кивнула Барбинелла.

– Может, вы окажете честь прокатиться в нашем драндулете? – галантно предложил Уинстон.

– Спасибо... Боюсь, у нас теперь не так много времени, чтобы кататься по городу.

– У нас?! – вдруг просиял Спенглер – Вы сказали – у НАС? То есть вы подразумеваете меня и себя как единое неделимое целое?

Игон принялся бесконечное количество раз поправлять очки на носу – верный признак приятного волнения.

– Мне еще лет сто это не потребуется, господин Спенглер, – прозвучал холодный ответ. – Однако у меня (лично у меня) появилась масса хлопот, вызванных вашим вмешательством... А что касается непосредственно вас, то я вынуждена сообщить не-приятную новость, о которой, сожалею, не могла сообщить раньше...

– Что вы имеете в виду? – Пит настороженно покосился на Барбинеллу.

– Среди сегодняшних посетителей «Персиковой косточки» я видела профессора Калиша, – заявила девушка.

– Калиша?

Если бы Барбинелла сказала, что в мотель завалился Конгресс США в полном составе – вряд ли бы ей удалось вызвать большее удивление.

– И что же он там делал?

– Дремал. Как всегда. Калиш приходит в «Косточку» отоспаться – так поговаривает между собой вся местная нежить. Он выпивает в своей клинике столько крови за день, что бывает вынужден переваривать ее в неподвижном состоянии, словно удав.

– Каков подонок... – прошептал Уинстон. – Ведь это наверняка кровь доноров!.. И наша – в том числе!

– Да, – кивнула девушка, повернувшись к нему. – Калиш даже подумывал о том, чтобы оптом сбывать запасы крови дружкам-вампирам. Он хвастался, что скоро вампам: не нужно будет тянуться каждый вечер на Хартфордское шоссе: он сможет открыть большой ресторан в самом центре города... Кстати, именно Калиш сбил Уинстона с ног, когда вылетал из бара. Именно он отобрал у вас фонарь.

– Но... Джанин! – вскричал Вейтман. – Что же с Джанин?

– Елки-моталки! Этот паук наверняка проводит над ней какие-нибудь мерзкие опыты! – произнес Рэйман сквозь зубы.

– Чтобы потом рассказывать о них в своих мерзких книжках по развоплощению! – взвыл Лизун.

Охотники, ругаясь на чем свет стоит, побежали в сторону лимузина.

Барбинелла вздохнула и направилась к своей машине.

– Профессор никогда не появляется в такой ранний час, – строго сказал парень- охранник, ежась от утреннего холода.

Он топтался у дверей клиники и явно ждал, когда ранние бестолковые посетители наконец смоются. Там, внутри, было гораздо теплее и уютнее. Дружки-охранники раскладывают новую партию в преферанс...

– Калиш появится около восьми часов.

Спенглер глянул на часы. Всего-то без пятнадцати минут шесть.

– А домой ему позвонить можно? – спросил Питер.

– Наверное, – неопределенно пожал плечами парень. –Правда, профессор не оставлял мне номера своего телефона... Извините, господа, но мне нужно идти. Я советую вам подойти через два часа.

Охранник изобразил на лице вежливую улыбку и скрылся за дверью. Четыре или пять раз громко лязгнули запоры.

– Ну и шут с ним, – сказал Питер. – Может, так и лучше.

Обогнув здание клиники, охотники подошли к пожарной лестнице.

– Посмотри, Пит, – Спенглер показал рукой на телефонную будку в сквере. – Может, на всякий случай позвонить в полицию? Помощь капитана Фога могла бы оказаться кстати.

К телефону откомандировали Лизуна. Тот вернулся, когда Игон и Пит уже карабкались наверх.

– Полный порядок, – доложил Лизун. – Фог сказал, что прибудет через полчаса.

Уинстон и Рэй проверили рюкзаки с бластерами и последовали вслед за Вейтманом и Спенглером...

Окна были задернуты плотными шторами. Когда Игон, который продвигался по лестнице первым, достиг второго этажа, какое-то неуловимое движение справа по курсу привлекло его внимание.

– Смотри, Пит! – негромко позвал Спенглер.

Питер поднял голову и увидел, как шторка на одном из окон чуть пошевелилась.

– Видел?

Вейтман покачал головой.

Но только он поравнялся со Спенглером, как в окне прямо перед ними шторы бесшумно разъехались в стороны, словно кулисы миниатюрного кукольного театра.

Комната, открывшаяся взору охотников, была погружена в полумрак, мигающий где- то в глубине желтой лампочкой вызова. Впрочем, никто на этот вызов не торопился... Главное действующее лицо пьесы стояло недвижимо, как будто терпеливо ожидая, когда смолкнут оглушительные аплодисменты и можно будет приступить к работе...

Из окна на охотников строго и задумчиво смотрело бледное, как смерть, лицо профессора Калиша.

Охотники оцепенели.

– А я ведь говорил вам, молодые люди, – спокойным замогильным тоном произнес профессор, – что клиника Калиша – учреждение закрытого типа. Вам не следовало соваться сюда без особого разрешения.