Надежда Беленькая - Девочки-колдуньи [litres]

Утром Аля проснулась поздно, зато здоровая, бодрая и полная радостных надежд.

А раз так, надо было, больше уже не откладывая, исполнить то, что она обещала: зайти в сто шестнадцатую квартиру к Кириллу, посмотреть, кто чем болеет, и постараться помочь.

Настоящие ведьмы слов на ветер не бросают!

«А может, позвонить девочкам?» – подумала Аля. Она вдруг поняла, что просто обязана немедленно позвонить девочкам и попросить о помощи. Скорее всего, они не откажут. Не дозвонившись Кристине, она набрала номер Светки Синицы, рассказала вкратце про Кирилла и позвала с собой. Она не была уверена, что после вчерашнего Светка захочет куда-то идти. Она бы не обиделась, если бы Светка придумала какую-нибудь причину и отказалась. После таких приключений нормальному человеку больше всего на свете охота посидеть дома. Но Светка без звука согласилась, и они условились встретиться у подъезда.

Дверь сто шестнадцатой квартиры открыл Кирилл. Он был всё в той же трикотажной шапке. Наверное, надеялся, что шапка его взрослит. Без неё-то он был вообще пацан пацаном.

Скейтборд стоял в углу прихожей. В квартире было тихо.

– На даче они, – пояснил он, имея в виду маму и бабушку.

– А ты чего в Москве? – спросила Аля. – Ехал бы к ним.

– У меня репетитор, – сказал Кирилл. – И… и ещё кое-что.

Квартира была уютная. В гостиной стояли стеллажи с книгами. И круглый стол с вышитой скатертью. Зато комната Кирилла отличалась от всей остальной квартиры. Во-первых, она была тёмная. Совсем тёмная: окно загораживала плотная штора. Во-вторых, невероятно захламлённая! Под ногами у Али и Светы чего только не валялось: диски, стержни от авторучек, пустые коробки от пиццы, кроссовки, обувные стельки. Под потолком висел абажур, сделанный из пластиковой канистры, на стенах – гирлянды, оставшиеся, как видно, с Нового года, а над кроватью – постеры с изображением музыкальных групп, солисты которых по виду были Кирилловыми ровесниками и мало от него отличались: такие же парни в трикотажных шапках со скейтбордами.

А ещё Мелкая Аля с порога уловила, что тишину комнаты нарушают какие-то непонятные тренькающие звуки.

– Так, и кто же тут болеет? – деловито поинтересовалась она, когда они со Светкой осмотрелись.

– Ща… – Кирилл нагнулся и выдвинул из-под стола какой-то высокий прямоугольный предмет, который девочки не сразу заметили.

– Что это? – воскликнула Светка.

– Клетка.

Действительно, это была птичья клетка.

Самая обыкновенная, с деревянной ручкой для переноски и раскачивающейся жёрдочкой внутри.

Но через секунду Аля почувствовала мгновенный укол в сердце.

Картинка перед её глазами поплыла, словно что-то случилось с фильмом, который она, не отрываясь, смотрела много дней подряд.

Это сон, подумала Аля, не веря своим глазам.

Наяву такого не бывает.

Перед Алей в клетке сидел голубь.

Он был иссиня-чёрный. Такого оперения у обыкновенных голубей не встретишь.

Но он и не был обыкновенным: это был голубь с человеческим лицом. Он смотрел на Алю неподвижно, пристально. Как смотрел в метро, в черноте тоннеля. Но теперь его глаза заглянули в Алины глаза очень глубоко. Так глубоко, куда даже сама Аля никогда не заглядывала. Глубже гнева и радости. Глубже обиды и жалости. Глубже печали и смеха. Туда, где хранились обрывки забытых снов. Где нашли свой приют пугающие слова: колтун, обморок, белена, смрад… Услышав их однажды, Аля пыталась их забыть, потому что в них была грозная сила. И она их забыла. Но они жили тихонько там, в глубине. Потому что человек ничего не может забыть окончательно. Там же лежала парочка семейных альбомов с фотографиями, которые когда-то Але показала Лёля. И Алина ненаписанная книга. Оказывается, эта книга давным-давно написана. Все хорошие книги на самом деле никто не сочиняет: они написаны заранее. Алину книгу оставалось только вытащить на поверхность и нанести на бумагу. И ещё что-то очень важное таилось в этой глубине, чего сама Аля сейчас не могла, да и не пыталась разглядеть. И только голубь с человеческим лицом смотрел на это важное и видел его целиком.

Тут Аля поняла, что ещё немного – и она узнает о себе что-то новое, чего сейчас не может даже вообразить.

Все звуки стихли. Весь мир перестал существовать. В нём были теперь только Аля и голубь.

Но в следующий миг всё снова переменилось: в клетке сидел не голубь, а ласточка, и лицо у неё было не человеческое, а такое, какое обычно бывает у ласточек, просто очень печальное. До того печальное, что, казалось, обыкновенная птица, неразумная и не одомашненная человеком, не умеет испытывать такие чувства.

– Бедная, – воскликнула Светка. – Что с ней?

– И почему у неё такое грустное лицо? – пробормотала Аля, которая всё ещё не могла опомниться.

– Она последнее время ничего не ест. И не пьёт. Совсем слабая.

– А где ты её взял? – спросила Светка.

– Подобрал на улице. Думал, её машина сбила или сцапали коты. Но тут дело посерьёзнее.

Кирилл включил настольную лампу и наклонил поближе к клетке – так, что стали видны сухое сено на полу и поилка с водой.

– А ты уверен, что её нужно держать в клетке? И чем ты её кормишь? – спросила Аля, снова прислушиваясь к треньканью, доносившемуся неведомо откуда.

– А где ж ещё держать? Пока болеет, она может жить только тут. А кормлю я её мясным фаршем. А заодно сверчками.

Тут откуда-то с полки Кирилл вытащил маленький пластмассовый контейнер с прозрачными стенками. В контейнере сидели сверчки. Это они издавали странные звуки, которые Аля и Светка услышали, войдя в комнату.

– Я у неё вроде наседки, – пояснил Кирилл. – Кормлю каждые три часа. И не отойдёшь. Вот я от скуки и наблюдал за вами в бинокль! И даже один раз к вам спустился червей в зарослях накопать. Но вы тогда как раз из-за чего-то поссорились и меня не заметили.

– А ты думаешь, ей нормально в темноте? – спросила Аля, рассматривая ласточку, понуро сидевшую в углу клетки.

– На форуме пишут, что в неволе её лучше держать подальше от света: ей так спокойнее.

– А врачу ты её показывал? – спросила Светка.

– У нас ветеринарка птиц не принимает.

– А отпустить не пробовал? – спросила Аля.

– Пробовал, – ответил Кирилл. – Не улетает. Сядет на балконе и сидит как приклеенная.

– Ей и тут хорошо, – неуверенно пробормотала Светка.

– Хорошо, да не очень, – возразил Кирилл. – Гляньте повнимательнее.

Девочки сели на пол и принялись рассматривать ласточку.

И вдруг Аля увидела: что-то маленькое и проворное пробежало по тёмной спинке, но Аля не успела заметить, что это было. В следующее мгновение всё повторилось: какой-то жучок пробежал по перышкам.