Андрей Аринушкин - Черепашки-ниндзя против Разрушителя

- Но как преступник мог знать, где находится блок управления, если об этом не знают даже мно­гие полицейские? - изумился Мендер.

- Не могу знать! - снова захлопал глазками шеф полиции.

- Так... - зарычал Стив Мендер. - Я больше не желаю это слышать. Даю вам сутки! Вы слыши­те меня?!

- Так точно! - ответил шеф полиции.

- Даю вам сутки! - повторил Мендер. - На то, чтобы найти и арестовать преступника. А дальше мы уже сами решим, как с ним поступить. Делайте, что хотите; предпринимайте какие угодно меры, но чтобы преступник был пойман.

Шеф полиции не успел ничего промямлить в от­вет, а Мендер уже погасил все экраны.

Толстяк, который во время совещания, не дыша, стоял позади хозяина, от страха закатил глазки и имел настолько жалкий вид, что можно было поду­мать, будто он за каких-то пять минут стал намного ниже ростом и потерял килограммов пять веса.

«Не слишком ли я переусердствовал? - пронес­лось в голове Стива Мендера. - Пожалуй нет!­ - тут же успокоил он себя. - Эти тупоголовые поли­цейские не способны поймать даже свинью, кото­рая вырвалась за ограду. Ну, а уж со Шредером им и подавно не справиться. Тот, сразу видно, ­профессионал. Я не ошибся, поставив на него!» - ­успокоился Стив Мендер.

А в это самое время до смерти перепуганный шеф полиции ворвался в помещение полицейского управления. Это произошло в тот самый миг, когда закончилась смена, и люди собирались потихоньку разойтись по домам.

- Стоять! - завопил шеф полиции. - Куда?

- Да ведь смена закончилась, - попытался оправдаться кто-то из полицейских.

- Смена?! - топал ногами шеф. - У вас еще не было никаких смен. Ваша смена только что нача­лась!

Все остановились и снова столпились у экрана центрального монитора, недовольно бубня и шепо­том поругиваясь на начальство.

- Так вот! - продолжал шеф полиции грозным голосом. - Мною получен приказ задержать пре­ступника любыми возможными средствами. На все про все нам отпустили одни сутки. И если мы этого не сделаем, то ни один не останется в полиции. У всех у вас будет одна дорога: в лучшем случае - ­копать руду, в худшем - пополнить ряды хиппе­ров и мадеров! - последние слова шефа полиции подействовали отрезвляюще, как будто речь шла о чем-то очень страшном.

Все встрепенулись и молча ждали дальнейших указаний.

- Какие будут мысли? - уже более спокойным тоном спросил шеф полиции.

Люди стояли молча, потупив глаза.

- Мысль одна! - осмелился нарушить тишину капитан Джексон.

Шеф полиции пристально посмотрел на него.

- Какая?

- Очень простая, - ответил Джексон. - Мы не в состоянии поймать этого преступника.

- Что? - взревел шеф полиции.

- С ним ничего не могла поделать полиция даже тогда, в конце двадцатого века, - развел руками Джексон, оставаясь невозмутимым.

- Тогда позвольте вас спросить, - издеватель­ским тоном спросил шеф полиции, - каким образом он смог попасть в тюрьму?

- Его поймала не полиция, а черепашки-нин­дзя. Эти четыре легендарных героя.

- Кто-кто? - переспросил шеф полиции.

- Черепашки-ниндзя! - звонким голосом пов­торила Лили Хейли.

- Ну а где же нам, позвольте сказать, взять таких черепашек? - издевательски усмехнулся шеф полиции.

- Таких - нигде, - развел руками Джексон.­ - Но можно взять тех же самых.

На лицах всех присутствующих застыло выраже­ние полного удивления.

- Что вы имеете в виду? - переспросил капи­тана шеф полиции.

- А то и имею, что сказал, - ответил капитан Джексон.

- И где же нам их взять?

- Там же, где взяли и преступника, - в криогенной тюрьме.

- Вы хотите сказать: их заморозили вместе с преступником, которого им с таким трудом удалось арестовать?

- Да. В те годы это несправедливое решение суда вызвало настоящую бурю негодования.

- Тогда почему же их не выпустили до сих пор? - удивился шеф полиции.

- Потому что, шеф, Шредеру дали семьдесят лет, а черепашкам-ниндзя - сто.

- Сто? - присвистнул кто-то.

- Да, сто лет.

- Но как же мы можем их освободить, если до окончания их срока осталось еще тридцать лет? ­- спросил шеф полиции.

- Разве мы не можем выпустить их просто так, восстановив справедливость? - посмотрел на него Джексон.

- Это исключено! - как отрезал начальник тюрьмы. - Справедливость справедливостью, а за­кон есть закон. Вообще-то освободить их досрочно можно, но это будет слишком долгой процедурой: апелляция в верховный суд и все прочее... Вряд ли кто сейчас этим будет заниматься. Ну да это просто-таки не наше дело. А Шредера нам придется ловить самим. Нам на это дали всего-навсего одни сутки.

Верзила Джексон, как огромный ребенок, беспо­мощно хлопал глазами.

- А что если мы выпустим их хотя бы на вре­мя? Чтобы они помогли поймать Шредера! - вне­запно пришла на выручку Джексону Лили Хейли.

- Над этим надо поразмыслить, - шеф поли­ции задумался.

«Неплохая идея! - пронеслось у него в голо­ве. - Так хоть какая-то надежда появится. Все прекрасно понимают, что современной полиции с ним не справиться. А ведь так не хочется прекра­щать карьеру, когда она находится на подъеме!»

- Ну что ж, я согласен! Действуйте, лейте­нант! - бросил шеф полиции, выходя из помеще­ния.

Глава 9. Пробуждение

Первым ощущением реальности был свет - яркие лампы сквозь мутный пластик.

Микеланджело еще не стал черепашкой, но ощущение, что он - ледяная глыба, прошло. Микеланджело сел на холодное стальное днище каме­ры. По другую сторону прозрачного стекла были заинтересованные лица. Но никто его выпускать на свободу, по-видимому, не торопился.

Микеланджело дернулся: его тело пронзила го­рячая дрожь. Он присмотрелся повнимательнее и понял, что лица, улыбающиеся и доброжелатель­ные, были всего только отличными муляжами.

- Интересно, в какой же век я попал? - ахнул Микеланджело, припоминая многообещающие прогнозы о механических цивилизациях.

- Добро пожаловать в 2... год! - внес ясность один симпатичный субъект.

Во всей этой обстановке всеобщей радости было много неестественного. И Микеланджело еле удер­жался, чтобы не обругать всю эту биомеханиче­скую толпу.

Люди не показывались. Зато раздвинулись и скользнули в пазы прозрачные створки люка.

Микеланджело на всякий случай глубоко вздох­нул - кто его знает, а вдруг эти черти вообще от кислорода в атмосфере отказались, чтобы не за­ржаветь. Он терпел, сколько хватило сил, но потом ему все равно пришлось резко выдохнуть, и Ми­келанджело стал осторожно набирать в легкие воздух зала.

Ничего плохого с ним не произошло. Дышать было можно. Микеланджело опытным взглядом окинул помещение вокруг себя и сразу же сориен­тировался в обстановке.

Он быстро сообразил, где выход отсюда. Роботы уборщики уже давно успели при6рать осколки ви­деомонитора. Но у Микеланджело вызвал удив­ление остов камеры, который все еще висел на стене. А плохо затертые следы крови на полу ска­зали ему обо всем остальном: мир, в котором он жил раньше и в который ступал снова - ничуть не изменился к лучшему.