Кай Майер - Мерле и Стеклянное Слово

— Что теперь? — спросил Фермитракс.

— Идем по мосту, предложила Мерле. — У кого-нибудь есть идея лучше?

И восемь львиных лап зашагали вперед. Никто не знал, что ожидает их по ту сторону плотной снеговой завесы.

Но через несколько минут Фермитракс снова остановился. Мерле в тот же миг различила препятствие.

Кто-то сидел на мосту, скрестив ноги.

У человека были соломенного цвета волосы и очень светлая кожа. Человек казался вылепленным из снега. Голова откинута назад, закрытые глаза устремлены вверх. Костлявые руки сцеплены вокруг коленей, на руках явственно проступают синие жилы.

— Он медитирует, — поразилась Лалапея.

— Нет, — тихо сказала Мерле. — Он ищет.

Зимний Холод опустил голову и устало взглянул на них.

Казалось даже, что он их ждал.

— Мерле, — сказал он, это прозвучало ни радостно, ни сердито. — Она здесь. Летняя Жара здесь.

— Я знаю.

Фермитракс был в двух шагах от него.

— Не подходи ближе, — сказал Холод. — Вы все обледенеете, если прикоснетесь ко мне.

— Ты убил сфинксов, — сказала Мерле.

— Да.

— Сколько их еще осталось?

— Не знаю. Их недостаточно, чтобы противостоять мне.

— Ты знаешь, где они спрятали Летнюю Жару?

Холод кивнул и указал на пропасть.

— Там, внизу? — Мерле с трудом вытягивала из него каждое слово.

Еще один кивок. Только теперь она заметила, что плотный снег лежал вокруг него полукругом. В его волосах не застряла ни одна льдинка, к одежде не прилипли хлопья. И даже дыхание не выходило облачком изо рта. Получалось, что сам Зимний Холод вовсе не был частью того времени года, которое он воплощал.

— Я добрался до этого места, — сказал он, — но не в моей власти сделать последний шаг.

— Не понимаю.

— Летнюю Жару удерживают на дне этой шахты. Больше нет никаких входов. Я все обыскал.

— И что?

Холод криво и как-то жалко улыбнулся.

— Как туда попасть? Спрыгнуть вниз?

А она-то думала, что такое существо, как он, должно уметь летать. Если нужно. А он не умел. Он наслал на страну фараонов и на Железное Око новое оледенение, но до дна шахты добраться не мог.

— И давно ты здесь сидишь?

Холод кивнул:

— Слишком давно.

— Он жалкий плакса, фыркнула Королева Флюирия. — Только и знает, что устраивать вокруг себя весь этот грохот, шум и тарарам.

«Не будь такой вредной», — подумала Мерле.

— Плакса-плакса-плакса! — Будь у Королевы губы, она бы их скривила. — Сколько времени он здесь торчит? Он лишь незадолго до нас покинул Ад.

«Он… как бы это сказать? Ну да, чувствительный. Он преувеличивает».

— Чувствительный? Он лгун! Если он за такое короткое время добрался от пирамиды до дельты да еще успел обежать все Око и заморозить сотни сфинксов, то выходит, он очень даже расторопный, ты не находишь?

Мерле оглянулась через плечо на Фермитракса и Лалапею, Обоим не терпелось двинуться дальше, но странное существо, загородившее дорогу, чем-то их смущало.

Мерле снова повернулась к Зимнему Холоду.

— Ты и вправду не умеешь летать?

— Я не могу летать там, внизу. Я езжу верхом на ледяных ветрах и снежных бурях. Но здесь это не имеет значения.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он снова испустил глубокий вздох, а Королева демонстративно охнула.

— Я объясню это тебе и твоим друзьям, Мерле, если они захотят меня выслушать.

Серафин буркнул;

— А что нам остается?

— Летняя Жара находится на дне шахты. Ее сила, ее, если угодно, энергия, обычно поднимается по стволу шахты вверх. Ни один человек не смог бы спуститься на дно, он сгорел бы в одно мгновение.

Мерле нервно передвинулась на спине Фермитракса и глянула вниз. В глубине был только бело-серый хаос. И она все больше мерзла, просто ужасно.

— Мое присутствие здесь, в шахте, прерывает ток жары, — продолжил он. — Лед и пламя встречаются где-то на полдороге от меня к ней. Снег мгновенно тает, холод превращается в жару. Иногда, если они встречаются, бушуют грозы и бури. Я мог бы приказать ледяным ветрам снести меня вниз. Но Летняя Жара в плену и не владеет своей энергией. Она ослабела и не может остыть, как обычно, во время наших встреч. Ветры превратятся в легкую прохладу, лед растает, а сам я… Ну, представь себе снежок на раскаленной плите. — Он закрыл лицо костлявыми руками. — Теперь ясно?

Мерле печально кивнула.

— Значит, тебе понятна полная безнадежность моего положения? — спросил Холод.

— Это все вранье, — ехидно заметила Королева. — Дядя чуть не истребил целый народ, а теперь сидит и хнычет.

— Ты могла бы проявить хоть каплю сочувствия, — упрекнула ее Мерле.

— Терпеть его не могу!

— Тебя тоже все боги не так уж обожали.

— Спроси его, слышал ли он когда-нибудь о достойном поведении, — предложила Королева.

— И не подумаю.

— Я могла бы сделать это за тебя.

— Прекрати!

Мерле, — вмешался Серафин. — Что теперь? Не можем же мы торчать здесь целую вечность?

Конечно. Она продрогла до костей.

— Я знаю, что делать, заявил Фермитракс.

Все замолчали, только Королева неохотно проворчала:

— Будь что будет. Нам нужно торопиться. Времени нет. Сын Матери вот-вот проснется.

— Я мог бы слететь вниз и попробовать освободить Летнюю Жару, — сказал Фермитракс. — Я из камня, ни жара, ни мороз мне не страшны. По крайней мере, я так думаю. Кроме того, я выдержал купание в Каменном Свете, так что, может быть, справлюсь и с этим делом. Я освобожу Летнюю Жару, а потом отнесу к ней Зимнего Холода. Или наоборот.

Мерле что было мочи вцепилась в его гриву.

— Даже не думай! Об этом не может быть и речи!

— Это единственный выход!

Мерле чувствовала, что Королева хочет завладеть ее голосом, но она грубо отпихнула ее.

«Чтобы это было в последний раз», — мысленно отчитала она Королеву.

— Он ставит под удар всех нас. Без него нам отсюда не выбраться! — паниковала та.

— То есть если он не послушает тебя, так?

— Не в этом дело.

«Нет, как раз в этом, — мысленно настаивала Мерле. — Ты его использовала так же, как и меня. Ты с самого начала знала, что мы сюда попадем, что у нас нет выбора. Ты всегда увлекала нас туда, куда хотела. И теперь с этим покончено!» — Последние слова она произнесла вслух, и все с недоумением уставились на нее.

Она покраснела, и ей даже стало чуть теплее на морозе.

— Она этого не желает, — сказал Фермитракс.

Мерле обиженно покачала головой.

— Мало ли чего она не желает. Сейчас это не играет роли.

Лев повернулся к Зимнему Холоду.

— Что произойдет, если освободится Летняя Жара?

Альбинос сделал широкий театральный жест, словно призывая в свидетели все Железное Око.

— То же, что происходило всегда. Все это потеряет свою власть. В точности как прежде.