Яна Летт - Мир из прорех. Новые правила

Двое стражей убрали сетку, и Женя, шатаясь, вышел со стрельбища. Судя по выражению лица, его мутило.

Дядя Коля покачал головой:

– А паренек – отличный снайпер.

– Вот когда речь пойдет про вышку, тогда и поглядим, – отрезал Влад. – А пока пусть идет домой, к маме.

Про себя Кая порадовалась, что Женя успел уйти: у него, как и у многих других детей Зеленого, давно не было мамы.

Влад хлопнул в ладоши:

– Ладно, остальные. Подойдите ближе.

Кая заметила, что сидящие на скамейках люди обмениваются мнениями еле слышным шепотом, – решают ее судьбу. Ей хотелось хорошенько врезать Владу – несмотря на Андрея, несмотря на то, что он разрешил ей участвовать. Кая сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она смотрела на мертвых навок… Двух она убила сама – только что, своими руками. Машинально Кая прикоснулась к глиняному зверьку на шее. Он был теплым – теплым и влажным – то ли от пота, то ли от крови. Вдруг раздражение и страх потеснило новое чувство – смутное, звенящее торжество.

– Спасибо.

– А, что? – Кая обернулась к Михаилу, который ткнул ее в плечо.

– Ну, за то… что помогла мне.

– Да брось, – неловко пробормотала Кая, – они бы тебя вытащили.

– Ты сама знаешь, что нет.

Кая промолчала. Люди перед ними умолкли – пришли к единому решению.

Влад откашлялся и встал со скамейки.

– Итак, прежде всего я хочу сказать спасибо всем. Молодые и крепкие люди, готовые отдать жизнь за общину, всегда нам пригодятся… Мы уважаем вашу смелость и ценим вашу жертвенность. Нельзя недооценить вас – даже тех, кто не преуспел, – Влад помолчал, пытливо вглядываясь в их разгоряченные, взволнованные лица. – Все проявили себя – каждый справился с навью. Валентин…

Валя сделал шаг вперед, раздраженно ковырнув носом ботинка дерн.

– …Справился неплохо, – сказал Влад тоном, каким обычно посылают к черту, – но работа в одиночку – не для стражи. Ты свободен. Если захочешь попробовать в следующем году, поучись держать себя в руках и видеть кого-то, кроме себя и противника.

Валька не изменился в лице – только дернул углом рта и быстро пошел к выходу. Он ничего не сказал и ни разу не оглянулся.

– Олег, – продолжил Влад, и Кае не надо было поворачивать голову, чтобы почувствовать, как Олег затрепетал от волнения, – ты долго думал. В реальности, без нашей защиты, у тебя не будет возможности выбирать и прикидывать по два часа. За этими стенами у тебя всего один вариант. Действуешь быстро – или тебя убивают.

Несмотря на Андрея, ждущего в лазарете, Влад начал увлекаться. Кая заметила, как Фатима украдкой зевнула, перебрасывая длинные черные волосы со спины на грудь. За стенами она не бывала.

– Михаил… утрата бдительности за стенами могла стоить тебе жизни.

Михаил шумно вздохнул. Видимо, с трудом сдерживался, чтобы не сказать, что и это испытание могло стоить ему жизни.

– Вот, собственно, и все. Все могут идти.

– А я? – Кая проклинала себя за то, что не сдержалась, но не могла молчать. Ее руки дрожали, и она чувствовала, как черные капли навьей крови на шее начинают подсыхать, стягивая кожу.

Она заметила, что некоторые из сидящих на скамейках заулыбались, но ей было все равно. Кая держала голову высоко, хотя больше всего на свете хотелось лечь – хоть бы и прямо здесь, в траве.

– Вы ничего не сказали про меня.

Влад развел руками:

– Что тут говорить? Все очевидно. Ты и Михаил – прошли, Олег – нет. Михаил, постарайся не спотыкаться там, снаружи… Там этого не прощают. А теперь я, с вашего позволения, все-таки пойду. Меня ждет сын, – Влад кивнул соседям по скамейке и пошел к выходу. Фатима семенила рядом; как и он, она больше не смотрела на ребят.

Михаил хлопнул Каю по спине:

– Поздравляю. Ты – молоток, хоть и девчонка. Если нас определят в одну группу, обещаю, что буду прикрывать твой зад, – Михаил насмешливо подмигнул. Он быстро оправился от недавнего происшествия. Услышав, что его берут в стражу, Михаил, похоже, перестал злиться из-за того, что чуть было не расстался с жизнью.

Олег все еще топтался на месте. Его губы обиженно дрожали, но все же после недолгих колебаний он подошел к Кае и Михаилу:

– Поздравляю. Победа… была честная. И… Михаил, извини. Я хотел помочь, просто я… не ожидал.

– Ой, иди ты, – отмахнулся Михаил, впрочем, довольно беззлобно, – шел бы ты лучше домой, пока я тебе не врезал… Я сейчас добрый, поэтому дам совет: не показывайся мне лишний раз на глаза. Усек?

Олег кивнул. Губы у него дрожали сильнее прежнего, и Кая поняла, что он потрясен даже не тем, что провалил испытание, а тем, что так сплоховал. Вслед за немногочисленными зрителями Олег покинул стрельбище. Теперь здесь оставались только Кая, Михаил да дядя Коля с Ваней.

– Ну что, за работу, – сказал дядя Коля. Ружье он положил на скамейку, – эти красотки сами уже не убегут, – он хохотнул.

Ваня подкатил тачку, стоявшую до сих пор за скамейкой и прикрытую брезентом. Кая молча смотрела на залитые темной кровью тела, застывшие в неестественных позах. Возбуждение покинуло ее. Она еще не могла поверить в то, что прошла. Только теперь, когда все было позади, она поняла, насколько в глубине души была уверена, что не пройдет – несмотря на все усилия. Но радость не приходила, тело переполняла только пустота. Пустота, да еще ноющая, тоскливая усталость.

Ей уже доводилось убивать нечисть за стенами – дважды. Однажды – лесного пса, заставшего ее врасплох. В другой раз – очень уродливого маленького духа, который, кажется, испугался ее даже больше, чем она – его. Оба раза она попросила прощения у убитых, как ее учили в детстве. Сейчас она снова прошептала слова – машинально, не задумываясь.

– Они бы у тебя прощения не просили, – дядя Ваня брезгливо рассматривал тела на земле. – Но у каждого свои причуды.

Михаил закатал рукава:

– Я помогу.

– Конечно, поможешь, – буркнул Ваня. – С чего нам, по-твоему, прибирать за вами? Не нанимались. Рукавицы надевайте и за дело.

– Не-а, – Михаил кивнул в сторону Каи, – не она. Справимся без нее.

– Нет, я могу…

– Ни к чему, – твердо повторил Михаил. Теперь в его взгляде не было ни насмешки, ни снисходительности. – Иди домой.

Ваня смотрел неодобрительно, но дядя Коля кивнул:

– Он прав. Ты сделала двух. Иди-иди. Ничего страшного.

Кая, поколебавшись, кивнула. Если бы она проиграла, точно не согласилась бы уйти и убрала бы своих убитых… Но она победила. И теперь могла позволить себе маленькую поблажку – всего одну. Других поблажек за всю ее службу в страже не будет – это она решила твердо.

На ватных ногах Кая вышла со стрельбища, медленно зашагала по центральной улице в сторону дома. С каждым шагом, уносившим ее прочь от тел, ей делалось все легче и легче. На смену болезненному напряжению наконец пришла радость.