Катя Брандис - День огня [litres]

– Наверняка, как узнала, что приключилось с её шефом, тут же полезла прятаться на ближайшее дерево, – сказала Холлли и запустила руку в банку с арахисом. – А можете потише обжиматься?

Тикаани оторвалась от меня – или я от неё, но только закончив долгий поцелуй.

– Ты же знаешь, мне нужно её утешить, – сказал я Холли.

Девочка-белка закатила глаза:

– Да ладно, целуйтесь, только зачем так много слюны?

– Подожди, вот появится у тебя парень, тебя тоже все замучают дурацкими вопросами, – пообещал я ей.

Все три оставшихся волка пребывали в унынии. Миро печально притулился в углу, Клифф отмалчивался, а чёрные глаза Тикаани казались колодцами, ведущими в глубь Земли.

Холли вздохнула:

– Да ладно, с вами всё ясно. Но мне всё равно больше нравилось, когда вы просто держались за руки.

Мы с Тикаани уже давно были не единственной парочкой в нашей школе. Другие тоже держались за руки. Может быть, из-за страшных событий, которые нам довелось пережить, или потому что всем стало ясно, что на самом деле в жизни имеет значение, но только в нашей гостиной под стеклянным куполом появилась ещё одна влюбленная парочка. Лу и Генри! И между ними тоже вспыхнуло чувство! Я прислушался к своим ощущениям. Нет, меня эта новость никак не задела. Я просто рад, что самая красивая девочка-вапити на всём белом свете не побоялась поцеловать лягушку и рискнула посмотреть, что из этого выйдет.

– Эй, ребята, – присоединился к нам Дориан, размахивая флешкой. – Я закончил автобиографию.

– Ой, как орехово! Поздравляю! – обрадовалась Холли.

– На сегодня закончил, – поправил я Дориана, покровительственно похлопав его по плечу. – Ты же понимаешь, что тебе всего четырнадцать и придется написать ещё пару томов? Непростая это работёнка.

– Вот ты лицемер! – накинулся на меня Брэндон. – Я же видел, что ты по ночам тоже что-то там корябаешь. И под футболками у тебя в шкафу спрятана стопка бумаги. Спорим, ты записал всё, что с нами произошло за этот первый год в школе?

Мне нечего было возразить Брэндону – он был прав. Мне очень нравилось писать – почти так же, как мчаться в обличье пумы по лесу. Я мечтал, что когда-нибудь мои записки о нашей школьной жизни увидят свет. Но пока это невозможно – существование оборотней должно оставаться в тайне.

– Если дашь мне почитать свой текст, можешь посмотреть мой, – предложил Дориан.

– Договорились, – согласился я.

На закате солнца настало время траура. Так принято у оборотней: ведь многие из нас, например мой отец, поклоняются солнцу, а закат – символ темноты и прощания.

– Как проходят такие церемонии? – спросил я Тикаани. Я ещё никогда не был на похоронах и очень боялся опозориться.

Странно, но моя подруга почему-то посмотрела на меня недоверчиво:

– Увидишь. Только очень прошу, не нужно вспоминать старые обиды, хорошо?

– Да я и не собирался, – заверил я её, хотя не совсем понял, о чём это она.

Ученики нашей школы все вместе направились на любимую поляну Бо и Труди. Я недавно узнал, что у оборотней есть такая традиция – их хоронят на их любимом месте. Тео и Бобби уже вырыли две могилы у леса и положили в них тела Бо и Труди. Надеюсь, Бобби не будет расписывать, как ей понравилось копаться в земле, здесь это совсем не к месту.

Лисса Кристалл торжественно произнесла «Мы вас не забудем» и посадила молодую сосенку на могиле Бо. Билл Зорки, который ещё не совсем оправился, и Джефри, пришедший на поляну на костылях, посадили на могиле Труди осину. Девочка-сова любила сидеть на осинах во время ночной охоты.

Я осторожно взглянул туда, где стояла семья Труди. Её родители и сестры прилетели из Канзаса своим ходом – на билет на самолёт у них просто не было денег. Сейчас они все приняли человеческий облик. У родителей Труди были огромные глаза и волосы с тёмно- и светло-коричневыми прядками: сразу видно – ушастые совы. Сара Кэллоуэй рассказала нам, что у людей принято надевать на похороны чёрную одежду, но оборотни не придерживаются этого правила, к тому же для ночных животных чёрный цвет и вовсе не может быть цветом траура. Отец Труди выглядел очень элегантно в рубашке, одолженной у мистера Элвуда, и в – да неужели? – коричневом пиджаке, который мы тысячу раз видели на нашем учителе превращения. Мама нашей погибшей одноклассницы с красными от слёз глазами выбрала в бутике Сары Кэллоуэй разноцветное платье. Молчаливые сестрёнки Труди – все как одна со свисающими до плеч прядками волос, надели, что нашлось на складе запасной одежды в школе.

– Кто-то хочет что-нибудь сказать о Бо Мёрфи и Труди Банниг? – громко спросил Билл Зорки.

Это прозвучало как официальный призыв. Видимо, так положено. Первым вперёд выступил Джефри. Он выглядел как-то странно, иначе, чем обычно. И дело было вовсе не в загипсованной ноге и костылях, и даже не в совиных пёрышках, которые он прикрепил на грудь. Лишь приглядевшись, я понял, что изменилось. Никакого геля в волосах и ложной крутизны. А ещё он где-то оставил свой высокомерный взгляд – наверное, в больнице.

– Когда Бо пришёл в мою стаю, ему было нелегко. Ведь до сих пор его отовсюду выгоняли, даже из детского дома, – сказал Джефри. – Сначала он так боялся, что мы исключим его из стаи, что без конца старался нам услужить. Но потом я сказал ему: «Ты один из нас, теперь и навсегда», Клиф удерживал его на стуле, а я принёс ему еду. Но он всё равно не сразу поверил, что мы его любим. – Вожак стаи опустил голову. – Быть омега-волком очень трудно, это низкое положение как бы автоматически делает тебя громоотводом в любой ситуации. Но Бо отлично справлялся со своей ролью. Если случалась ссора – он отпускал шуточки и рассказывал истории, и в конце концов мы снова мирились. – Было видно, что Джефри пытается совладать с собой. – Мне не хватает Труди, – продолжил он и прикоснулся к перьям на своей груди. Может, это она ему их подарила? – Сначала она для меня ничем не отличалась от других – обыкновенная спокойная девочка. Но потом я увидел, что она настоящая. Она никогда не притворялась, была всегда самой собой. Я надеюсь, она была… счастлива… Если бы я только мог… – Он не смог продолжить и вернулся к остальным.

Мы все обескураженно молчали. Никто из нас ещё никогда не видел Джефри таким.

Потом стали выступать остальные. Билл Зорки рассказал, как Бо поразил его своим знанием американской истории, Тикаани – как он поддержал её, когда у неё сдали нервы накануне экзамена. Нелл вспомнила, что Труди, отправляясь в полёт, всегда целовала талисман – монетку в полдоллара, которую она получила от дедушки. Сумрак чуть не рассмешил нас, рассказав, как он, Тень и Труди сражались на игровой приставке.