Ая Эн - Уровень Фи [litres]

– Ну чего ты ревешь? – раздражался Риз. – Не хочешь играть в театре – так не играй. Я же тебе объяснял: делаешь вид, что ты в восторге от своей роли, говоришь всем направо и налево, что мечтаешь стать актрисой, – и через пару недель ты не в театре!

– А я тебе тоже уже объясняла: не могу я так! – парировала Элина. – Это вранье, это нечестно!

– А заставлять человека заниматься тем, чем ему не нравится, – это честно?

– Честно. Они же не просто так. Они же ради меня это делают. Ради того, чтобы я научилась…

– Да я триста раз уже эту точку зрения слышал! – перебивал ее Ризи. – Потому вы и живете так отстало. Потому, что никто своим любимым делом не занимается. Вот и результатов нет! Вот на моей Земле все не так было.

– Зато ваша Земля взорвалась, а мы живем себе… Ой, Риз, извини, пожалуйста! – осеклась Элина. – Я не хотела тебе об этом напоминать…

– Да ладно.

– Нет, ты извини. Понимаешь, до того, как ты появился в моей жизни, со мной все было нормально.

Я жила и думала: как же все вокруг хорошо, как же все правильно. Если у меня что-то в жизни не так, это я сама виновата, мне надо измениться в лучшую сторону, и все тогда совсем будет отлично. А потом появился ты. И все перевернулось. И теперь я не знаю, что мне думать и как жить дальше. Вот как?

– Мне бы твои проблемы! – фыркнул Риз. – Как жила, так и живи. Прямо я такой пуп земли с твоих слов получаюсь. Пойми, я обычный супермутант. Самый обычный. А ты хочешь, чтобы я сказал тебе, как жить! Не знаю я как. Обыкновенно.

– Риз, а вдруг ты исчезнешь? Вдруг однажды я проснусь, а тебя забрали ангелы? Ведь ты почти выполнил их задание, нашел Дюшку Почти нашел. Значит, они могут тебя забрать…

Но на эти вопросы Риз Шортэндлонг и вовсе не мог ответить. Он каждый раз уходил от ответа и предлагал Эле развлечься. Например, пойти в лес и полетать. Но Эле не хотелось летать. Да и времени на полеты не было. Риз провожал Элю домой или в театр и шел по своим делам.

Между тем приближался Новый год. В середине декабря лег снег. Утром тридцатого декабря Риз с Элиной пошли кататься на лыжах.

Утро выдалось морозное. В мире было спокойно и солнечно. Серая каменная кладка заброшенной фермы угрюмой лентой уползала вкось по склону холма, вдоль которого проходила старая лыжная трасса. Пятнистая крыша бывшего коровника дрожала сквозь восходящие потоки воздуха в классическом стиле постимпрессионизма. Синие тени касались дырявого снега и черными угриками проваливались к земле. Припорошенные снегом елки нежились в белых холодных лучах, проступая на горизонте грязными смазанными пятнами.

Риз и Эля проехали на лыжах по трассе и свернули к поваленным деревьям, чтобы немного передохнуть. Ризу отдыхать было незачем. А вот с Элиной сегодня было что-то не так. Нет, с ней все последнее время было что-то не так. Риза вымотали ее бесконечные метания и слезы. Но сегодня творилось что-то особенное. Риз искоса посмотрел на измотанное, осунувшееся лицо своей подружки. Эля сняла лыжи и присела на ближайший поваленный ствол. «А ведь я в нее практически был влюблен!» – подумал Риз.

– Завтра утром я убегу, – спокойно и уверенно сказала вдруг Элина. – Я не могу больше так жить. Не могу – и все. Знаешь, как мне плохо? Я не Дюшка Клюшкин, я просто говорю его словами, потому что они правильные. Мне не надо помогать. Я не последний человек, во мне нет датчиков, и за мной никто не следит. Отговаривать меня тоже бесполезно, поскольку мое решение – это решение взрослого человека. И раз ты меня не любишь, я разрешаю тебе развязать все узелки, которые ты завязал мне на память, и не переживать по этому поводу. Ангелов в моем мире нет, поэтому освещать мой путь они не смогут. Но зато и навязывать свой выбор тоже не смогут. Выбор – это не выбор, если его навязывают.

Риз не стал спорить с очевидным. Да и отговаривать Элину он не собирался. Но ему было непонятно, для чего она его сюда в таком случае вызвала.

– Для того, чтобы передать тебе без свидетелей одну вещь, – объяснила Элина. – Вот она, держи.

С этими словами девушка достала из-под куртки и передала Ризу сверток объемом с толстую тетрадь.

– Это две рукописи. Одна моя, вторая – папина. У меня к тебе большая просьба. Ты их, пожалуйста, спрячь, только не читай. А когда найдешь своего Дюшку, передай ему. Он прочтет то, что там написано, и тогда просто наверняка вспомнит, кто он на самом деле. Гарантирую.

Риз повертел в руках сверток и подумал о том, что для его тайной передачи вовсе не обязательно было отправляться на лыжную прогулку. Но озвучивать свои мысли он не стал. Просто молча спрятал пакет за пазухой.

– Обещаешь, что все сделаешь так, как я тебя просила?

– Обещаю. Только я не уверен в том, что я найду Дюшку.

– Найдешь обязательно. Проверишь всех трех кандидатов по второму кругу – и найдешь.

Внезапно порыв ветра сорвал красную варежку, висевшую на воткнутой в снег лыжной палке, и отбросил ее в сторону. Риз удлинил руку, вытянув ее из рукава на полтора метра, подцепил варежку и вернул обратно на палку. «Все повторяется», – подумал Риз. Точно так же улетела варежка Дюшки на земле мутантов…

– Жалко, что на нашей Земле нет биореакторов. Я бы тоже хотела такие фокусы уметь проделывать! – рассмеялась Элина.

– Какой же я осел, – сказал Риз Шортэндлонг. – Просто законченный. На, держи свою рукопись. И папину тоже.

Он достал только что спрятанный сверток и протянул его Элине.

– Ты что?

– Ничего. Я выполняю твое поручение. Все сохранил, не прочел, передаю по назначению.

– Но я же – не Дюшка!

– Нет, ты – Дюшка. Я только что это понял. Ты точно Дюшка. Ты – Андрей Клюшкин, мой лучший друг с Земли-11.

Элина села на лыжи и задумалась.

– Ужас какой! – произнесла она наконец. – А ты, часом, не ошибаешься?

Риз категорически замотал головой. Элина продолжала размышлять.

– Не ошибаюсь, – сказал Риз.

Они довольно долго говорили в тот день. Обсуждали, что им теперь делать. Решили пока не торопиться. Проверить все еще и еще раз.

– Я не думаю, что я была Дюшкой, – сомневалась Эля. – Понимаешь, вот что угодно, но парнем я себя совсем не чувствую! Ну сам подумай, какой из меня парень? Ты бы стал Дюшку целовать?

Это был аргумент!

– Ни за что не стал бы, вот еще! – фыркнул Риз. – Но я же раньше не знал, что ты Дюшка! Теперь больше не буду тебя целовать!

– Ты меня больше не любишь?!

– Если ты – Элька, то люблю. А если Дюшка – то… ну, как люблю, как друга! И вообще, я ж мутант. Мы любить не умеем, я тебе уже сто раз говорил. Варя Воронина так и исчезла – влюбилась – и куку! Ты же не хочешь, чтобы я тоже куку?

Эля не хотела.

– А как она исчезла?

– Да я ж рассказывал. Сидели мы в кафе. Я, она – рядом, Дюшка – напротив. Я просто так сижу, они друг на друга пялятся. Ну, вот она пялилась, пялилась, вдруг – бац! – и нет ее. Я даже сперва подумал, что это я ее убил нечаянно. Я ее в тот момент за руку держал. У меня потом из руки какая-то черная нитка тянулась, долго тянулась. Потом исчезла.