Ая Эн - Уровень Фи [litres]

Эля напряглась.

– Про нитку ты не рассказывал.

– Ну да… Но это такая деталь. Несущественная. Вероятно, когда влюбившиеся мутанты исчезают насовсем, после них остаются нитки.

– Ризи, нет! Нет! Эта нитка… она… Она, может быть, имеет ту же физическую природу, что и…

– Что и что?

– Я не могу объяснить толком, я не разобралась в папиных формулах. Но папа описывал, что могут быть какие-то типа нитки, которые… Он их струнами называл. Но иногда нитками. Ты прочти лучше сам. Ты умный, ты больше меня поймешь. Держи!

Папину тетрадку Эля все-таки отдала Ризу, почти насильно. А свою взяла. Сказала, что там ничего интересного, никакой физики, одни сопли.

Диди. Отец Элины Нарциссовой, Сергей Нарциссов, называл сворачивающиеся дополнительные размерности пространства струнами. Но считал, что при некоторых условиях струны превращаются в эластичные нити.

В итоге Ризи и Элина решили, что Ризи пока не будет давать окончательный ответ ангелам о том, кто является Дюшкой. Но и в этом городе они оставаться не будут, а сбегут вместе. Ведь ангелы не требовали от Ризи никуда не уезжать?

– Значит, имею право на побег! – пошутил Ризенгри. – Погуляем по столице как следует. И в процессе точно выясним, что ты – Дюшка. Принято?

– Принято с одной оговоркой, – попыталась пошутить в ответ Элина. – Мы точно выясним, что я – не Дюшка!

– Ладно, давай не париться! Нас ждет самый веселый Новый год, какой только возможен на этой планете!

Маша смотрела на плотно завинченную крышку над головой, направляя на нее луч масляно го фонарика, и не верила своим глазам. Такого предательства со стороны Рино она не ожидала. Да, он не стал мутангелом, но… Но даже последние-распоследние сволочные мутанты не поступают так по отношению к… друзьям? Хм… Допустим, Рино Слунс не считает ее своим другом, но логически-то он рассуждать не разучился? Ему же должно быть ясно, что жить на необитаемом острове лучше вдвоем, а не… А не бросать подругу по несчастью на съедение Кротику.

– Трус несчастный! – в сердцах сказала Маша (голос у нее по-прежнему был осипший, но она не обратила на это никакого внимания). – Пригрезился ему за моей спиной монстр, так он дал деру, а то, что меня сожрут, ему пофиг! И как из него Янанна собирается сделать мутангела через несколько дней?!

Маша поставила фонарь на пол и стала подниматься по скобам. Может быть, ей удастся открутить крышку с этой стороны?

Подниматься было непривычно легко. Маша с удивлением обнаружила, что видоизменились пальцы не только рук, но и ног. Причем обувь на ногах осталась, но тоже изменилась, подошва теперь прикрывала лишь пятки и центральную часть, а длинные пальцы впереди торчали свободно. Маша карабкалась по скобам, инстинктивно цепляясь за железяки всеми четырьмя конечностями. «Чума! – подумала Маша. – Ладно, все это неважно, доберусь до первой же достроенной сокращалки – и дерну к Варе с Янанной, пусть возвращают меня в как было, а то что за дребедень?!»

Крышку отвинтить не удалось, с этой стороны ухватиться было не за что, а попытки пробить металл каменюгой ни к чему не привели. Да тут и динамит бы, наверное, не помог! Делать было нечего, пришлось вернуться к недостроенной сокращалке.

Знаков около нее было много. Маша присмотрелась: в основном незнакомые. Первый ряд только понятный, это предупредительные знаки о том, что входить нельзя, опасно, могут быть последствия…

– Последствия я уже поимела, – пробормотала Маша. – Пройденный этап… Дальше-то что делать?

За первым, предупреждающим, рядом начиналась целая вязь разных значков, как бы висящих на горизонтальных шпагатиках. Это был текст, но не такой, какие бывают в книгах. Текст был многослойный, и некоторые буквы или слова в разных слоях соединялись ниточками или чем-то вроде ниточек. Иногда соединялись целые блоки текстов. Какие-то фрагменты были выделены другим цветом. В некоторых местах зияли пустоты. Маша ничего, конечно, не поняла.

Стоять тут бесконечно и лупиться на паутину значков было еще бессмысленней, чем оставаться возле закрытого люка.

– Была не была! – произнесла Маша и еще раз просунула голову в сокращалку.

На этот раз по ту сторону пустоты не было. А туннель был. Тот самый, по которому они когда-то пришли на этот остров. Все лампы горели и, видимо, появились новые, поскольку раньше эта часть туннеля не освещалась. В свете этих новых, еще не успевших покрыться пылью ламп собственной персоной стоял, скрестив на груди лапки, двухголовый…

– Мамочка! – пискнула Маша. – Кротик!!! Ы-ы-ы…

Мария Малинина от страха и неожиданности впала в ступор. Она понимала, что надо быстро выдернуть себя обратно, но…

Кротик смотрел на Машу оценивающе. Потом левая его голова одобрительно кивнула:

– Хороша-а!

А правая плотоядно облизнулась и засмеялась.

Маша поняла, что сейчас ее сожрут целиком и не поперхнутся, справилась со столбняком и попыталась выбраться. Рывок! Не тут-то было, недостроенная сокращалка держала ее плотненько: башка по эту сторону, остальное по другую. Еще рывок! Бесполезно. «Целиком не сожрут, голову откусят и все! – поняла Маша. – Веселенькая перспектива!»

– Чего стоим, кого ждем? – вежливо поинтересовался Кротик. – Входи уж, что ли…

– Не могу! – прохрипела Маша. – Застряла. Ни туда ни сюда.

– М-да, голосок тот еще, надо будет подправить, – заметила та голова, которая смеялась и облизывалась.

– Как застряла?! – удивилась первая голова. – Эта часть программы давно отлажена! Да что ж такое… Стой, не шевелись, сейчас поправлю.

Маша в любом случае не могла шевелиться, поэтому и не попыталась возразить. Кротик вздохнул, сделал пару пассов лапками, и все пространство туннеля заполнил многослойный текст с ниточками, который Маша видела по ту сторону сокращалки. Кротик прошел в него (текст оказался голограммой) и стал искать нужный фрагмент. Ушел он довольно далеко, оставив Машу в одиночестве.

– Теперь пробуй!

Маша пошевелилась. Получилось. Инстинкт самосохранения подсказывал: надо убираться обратно, звать Рино, пытаться отвинтить люк. Природное любопытство возражало: вперед, только вперед!

Плюм! – сокращалка сама выплюнула ее вовнутрь, то есть к Кротику Маша прижалась к стенке и твердо решила сражаться за свою драгоценную жизнь до последнего. И это хорошо, что у нее теперь есть когти! Если подпрыгнуть и вцепиться левой рукой за левую шею, а правой за…

– У тебя такое лицо, как будто я собираюсь тебя зажарить и слопать! – удивленно заметила первая голова (то ли более сытая, то ли более лояльная).

Правая опять облизнулась.

«Так, двумя руками вцеплюсь в шею правой! – решила Мария. – На счет три. Раз…»