Ридли Пирсон - Питер Пэн и Похитители теней

— Но хуже всего — летучие мыши, — продолжал Прентис. — Они огромные, с кошку размером, питаются фруктами и морды у них как у обезьян! Они выныривают из темноты и кружат, кружат, как будто… просто как я не знаю что!

— Как нетопыри, — сказал Тэд.

— Да, — согласился Прентис.

— Но и это не самое худшее, — пожаловался Тэд. — Лично я просто не выношу слизняков. Длинных, желтых, склизких слизняков. Ты спишь, а они по тебе ползают. Наверное, пот слизывают или еще что-нибудь, потому что на мне… — И Толстый Тэд скривился от отвращения.

— Шестьдесят семь! — сказал Прентис. — По Толстому Тэду вчера утром ползало шестьдесят семь слизняков! Все лицо было в слизняках, честное слово!

— А кормят тут просто ужасно! — добавил Толстый Тэд.

— Надо выбираться отсюда! — шепотом сказал Джеймс.

— Но как? — спросил Прентис. — Эта клетка, — объяснил он, сердито толкнув бамбуковый шест, — вся завязана, и мы не можем дотянуться до узлов!

— И к тому же нас стерегут день и ночь! — сказал Тэд.

— А еще они сказали, что, если мы попытаемся сбежать, они нас убьют! — добавил Прентис.

— Это верно, — ответил Джеймс, глядя сквозь прутья на пиратов. — Но если мы не сбежим, Крюк использует нас как приманку, чтобы поймать Питера. — Он окинул взглядом остальных мальчишек. — А когда он поймает Питера, он все равно убьет всех нас.

Молли с Питером прошли через Кенсингтонский парк и вышли в Гайд-парк. Динька сидела у Питера на голове. Из-за тумана ночь была особенно темной. Питер совершенно не представлял, где они находятся и куда направляются. Но Молли, которая почти все детство провела здесь, в этих парках, уверенно шагала вперед, и Питер брел за ней. Его несколько огорчало, что он из отважного спасителя вдруг превратился в беспомощного спутника.

А еще сильнее огорчало его то, какой высокой оказалась вдруг Молли. Когда они виделись в последний раз, на острове Моллюск, они с Молли были одного роста. А если Питер вытягивался во весь рост — а в присутствии Молли он обычно так и делал, — то оказывался даже немножко повыше.

Но когда они слезли с дерева и ненадолго встали плечом к плечу, Питер обратил внимание, что теперь Молли сделалась выше него. Не намного выше, но все-таки! И еще он заметил, что она тоже обратила на это внимание, хотя ничего и не сказала.

И теперь, шагая в темноте за ней следом, Питер позволил себе отвлечься от нынешних проблем и задуматься над тем неприятным фактом, что Молли, похоже, растет, а он-то нет… Сильно ли она переменилась? И как это скажется на их дружбе? Смогут ли они…

— Ой! — воскликнул Питер. Он с размаху налетел на Молли и едва не сбил ее с ног. Динька разразилась насмешливым звоном. — Извини! Я… я не видел, как ты остановилась. В чем дело?

— Это Кенсингтон-роуд, — шепотом ответила Молли. И Питер увидел впереди мутный шар уличного фонаря. Направо и налево уходил ряд таких же шаров, только еще тусклее. — Дом Джорджа — вон там, сразу за Принс-гейт, за входом в Эннисморский парк.

Ребята пересекли Кенсингтон-роуд. В этот поздний час улица была пустынна. Еще немного — и они очутились на другой улице, широкой и помпезной, вдоль которой теснились особняки, один роскошнее другого.

— Дом Джорджа — вон там, слева, — сказала Молли, решительно направляясь вперед.

Минуту спустя она остановилась перед одним из самых пышных особняков с мраморным крыльцом и массивными колоннами. Молли подошла к крыльцу, посмотрела на дверь и нахмурилась.

— Ну что, постучим? — спросил Питер.

Молли покачала головой.

— Нет, — ответила она. — У Джорджа родители такие… благовоспитанные. И если они увидят… — Она покосилась на Питера — в грязных лохмотьях, с Динькой на голове. — Короче, если мы заявимся к ним посреди ночи, им это придется не по вкусу. Они, чего доброго, даже вызовут полицию, а уж этого нам никак не надо. Один из похитителей был констеблем, а может, он просто переоделся констеблем, но все равно… Мы ведь не знаем, кто сюда явится: настоящие полицейские или эти… А потом, как мы объясним, что произошло? Если я начну рассказывать про Других, про звездное вещество, про эту черную тварь…

Питер кивнул. Он сам только что еле вырвался из рук полиции, и у него были свои причины не привлекать ее внимания.

— И что же мы будем делать? — спросил он.

— Комната Джорджа — вон там, с другой стороны дома, — сказала Молли. — Зайдем со стороны переулка и попробуем его разбудить.

Ребята обошли особняк и свернули в темный переулок. Они наощупь пробрались вдоль забора и свернули на зады особняка Дарлингов. С этой стороны не горело ни одного окна. Единственным освещением был слабый свет фонарей с соседней улицы.

— Комната Джорджа — на третьем этаже, угловая, — сказала Молли. — Вон то окно.

Питер подумал: «Интересно, откуда она это знает?»

Девочка изучала большой вяз, растущий у стены дома.

— Если забраться вон на ту ветку, — сказала она, — можно будет дотянуться и постучать в окно.

— Я мог бы и долететь, — заметил Питер.

— Но ведь Джордж тебя не знает! — возразила Молли. — Он может подумать, что ты грабитель, и поднять шум. Поможешь мне забраться наверх? Если я дотянусь вон до той нижней ветки, — девочка указала на сук, торчавший футах в десяти над землей, — то дальше я, наверное, уже и сама залезу.

— Ладно, — сказал Питер. — Хватайся за шею!

Молли подошла ближе и обвила его руками.

Был неловкий момент, когда получилось, как будто они обнимаются, — неловкий, но почему-то очень приятный для обоих, — а потом Питер сказал:

— На счет «три» подпрыгни как можно выше! Раз… два… три!

И они устремились вверх. У Питера как раз хватило сил поднять их достаточно высоко, чтобы Молли смогла ухватиться за ветку и залезть на нее. А оттуда, не без помощи Питера, она залезла на длинный сук на уровне третьего этажа. Питер спрятался у нее за спиной, а Молли подошла к окну.

Девочка набралась духу и три раза стукнула кулаком в стекло.

Тишина.

Она постучала еще раз, уже сильнее.

Снова тишина.

Молли уже занесла было руку, чтобы постучать снова, и ойкнула от неожиданности: в окне появилось бледное, удивленное лицо. Молли разжала кулак и помахала.

— Джордж! — шепнула она. — Это я! Впусти меня!

Джордж, видимо, узнал ее. Он поднял раму.

— Молли? — спросил он, довольно громко. — Что ты тут де…

— Тсс! — прошипела Молли. — Родителей разбудишь! Можно войти?

— Но как ты?..

— Сейчас все объясню, — нетерпеливо сказала Молли. — Только можно я, наконец, слезу с этой ветки?

— Ох, да, конечно! Извини, пожалуйста!

Джордж отодвинул от окна большой телескоп и помог Молли забраться в комнату. На нем была длинная ночная рубашка и колпак с кисточкой, отчего уши Джорджа торчали еще сильнее обычного.