Рик Риордан - Молот Тора

Мне показалось, что время для медовухи было чересчур раннее, но, почем знать, вдруг чуваки эти здесь тусуются с тысяча девятьсот девяносто девятого года? Песня с одноименным названием, громко лившаяся из колонок над их головами, именно на такое и намекала.

По правую сторону зала тянулся ряд игровых автоматов. Там тоже скопилось большое количество великанов, увлеченно игравших в пинбол и гигантский пэкмэн. И наконец в задней части комнаты, от которой нас отделяло не меньшее расстояние, чем Бостон от Нью-Гемпшира, был устроен кегельбан. Группками по четыре – по пять великаны в одинакового фасона одежде ярких цветов и замшевых ботинках для боулинга стояли возле дорожек. Плакат на стене гласил: «Финальные соревнования Утгардского турнира по боулингу. Добро пожаловать, участники ФУТБА!»

Один из великанов кинул шар. В зале загрохотал гром. Пол затрясся, превратив меня в прыгающую заводную игрушку. Когда шар докатился до цели и стихийное бедствие унялось, я принялся озираться по сторонам в поисках Крошки, но нигде его не заметил. Слишком уж много перед глазами было преград из других великанов.

Чуть погодя толпа их сдвинулась в сторону, и тогда я узрел, что с противоположного конца зала на меня смотрит тот, кого мне хотелось увидеть еще меньше, чем Крошку. Этот тип сидел в кожаном кресле с высокой спинкой, водруженном на высокий помост, наподобие места судьи состязания или ведущего.

На нем была тоже рубашка для боулинга, но не из ткани, а из орлиных перьев, которая весьма причудливым образом сочеталась с брюками из коричневого полиэстера. Подбитые железом ботинки у него на ногах, похоже, сделали из переработанных истребителей времен Второй мировой войны. На предплечье его блестел золотой браслет тана, усеянный кровавыми камнями. Лицо было, в общем, красивым, но неприятным. Прямые черные волосы ниспадали ему до самых плеч. Злые глаза весело поблескивали. Такой вот обаятельный и привлекательный убийца из Йотунхейма.

Сейчас он был футов на девяносто выше, чем во время нашей с ним предыдущей встречи, но тем не менее мне без труда удалось узнать его.

– Большой Мальчик! – прокричал я.

Не знаю уж, как ему удалось в таком гомоне расслышать мой голос, но он тут же кивнул и откликнулся рокочущим басом:

– Рад, Магнус Чейз, что тебе удалось прийти!

Музыка смолкла. Великаны у бара повернулись в ту сторону, где мы стояли, тщась разглядеть, к кому обращается их король. Большой Мальчик вытянул сжатую в кулак руку, будто бы предлагая мне взять микрофон. Только держал он не микрофон. В его кулаке, словно два оловянных солдатика, были зажаты Самира и Хэрт.

– Требуем гостевых прав! – прокричал я. – Утгард-Локи, отпусти наших друзей!

По-моему, очень храбро с моей стороны, учитывая, что мы находились в скопище до зубов вооруженных и плохо одетых статуй Свободы.

Великаны расхохотались.

Один из сидевших у стойки бара крикнул:

– Не слышу! Говори громче!

– Требуем… – начал было повторять я, но в это время бармен опять врубил песню «Тысяча девятьсот девяносто девятый год», которая меня полностью заглушила. Великаны радостно взвыли.

Я посмотрел на Блитцена.

– Вот ты утверждаешь, что песни Тейлор Свифт – это гномичья музыка. В таком случае получается, Принс был великаном?

– Ну-у… – не сводил Блитц взгляда с Хэртстоуна, бившегося в кулаке Утгарда-Локи. – Нет, сынок. Получается просто, что великаны любят такую музыку. А вот как ты думаешь, не мог ли бы Джек вырезать наших друзей из этого кулака?

– Очень сомнительно, – не хотел даже пробовать я. – Утгард-Локи их прежде раздавит.

Алекс намотала на руку гарроту. Не понимаю зачем. Разве что собиралась почистить ею как зубной нитью зубы Утгарду-Локи.

– Ну, и каков наш план? – спросила она у меня.

– Дай подумать, – ответил я, потому что плана у меня не было.

Утгард-Локи провел пальцем по горлу, словно перерезая его. Не самый любимый мой жест, зато музыку тут же вырубили и гомон толпы разом стих.

– Мы ждали тебя, Магнус Чейз! – широко улыбнулся Утгард-Локи. – А что до твоих друзей, то они не пленники. Я просто поднял их повыше. Таким образом они сразу заметили ваш приход. Видишь, как они рады?

Я лично ни малейшей радости на лице у Сэм не заметил. Она извивалась в кулаке короля великанов в тщетной попытке освободиться и с явным желанием перебить всех, кто носит рубашки для боулинга и еще кое-кого из тех, кто их не носит.

Глаза Хэрта и вовсе пылали яростью. Он ненавидел, когда у него несвободны руки. Ведь это лишало его возможности говорить и творить магию. Смотреть на него сейчас было страшновато, потому что злость придала ему сходство с мистером Олдерманом.

– Если они не пленники, отпусти их, – потребовал я.

– Как пожелаешь. – Локи поставил Сэм и Хэртстоуна на стол, где они оказались ростом с великанский кубок для медовухи. – Мы хорошо обустроили их, и они ждали вас со всеми удобствами, – продолжал король великанов. – Нам известно от Крошки, что вы несете его сумку для боулинга, которую он просил вас доставить не позже сегодняшнего утра. Я уж было подумал, у вас не вышло.

Он произнес это таким тоном, словно эта проклятая сумка должна была стать нашим выкупом за свободу друзей. Что же ждало в таком случае Сэм и Хэрта, не справься мы со своей задачей? А они, наверное, ожидая нас целые сутки здесь, уже вообще сомневались, живы ли мы.

– Сумка с нами, не беспокойтесь, – ткнув Блитца в бок, объявил я.

– Так и есть, – шагнул вперед гном, подняв на вытянутой руке свое творение. – Пустая кожа, которая вскорости завоюет заслуженную известность в категории сумок для боулинга. Завершена Блитценом, сыном Фрейи, а Джек помогал.

Сквозь толпу к нам с трудом протиснулся наш старый добрый друг Крошка. По сравнению с прочими великанами он казался действительно маленьким. Его серая рубашка для боулинга была вся в потеках медовухи. Мужественный пучок на затылке рассыпался.

– Что вы сделали с моей сумкой? – возопил он. – Ей противопоказана стирка на обычном режиме! Она же стала микроскопическая!

– Как и ты сам, – бросил с издевкой кто-то из великанов.

– Заткнись, Хьюго! – огрызнулся Крошка.

– С твоей сумкой ничего страшного не случилось, – произнес Блитцен голосом, в котором сквозил леденящий страх. – Она вернется в нормальный размер сразу же после того, как ваш король заверит, что у нас есть гостевые права. У нас троих и у наших друзей на столе.

– Ну что же, Крошка, – засмеялся Утгард-Локи. – Похоже, они исполнили твою просьбу. Сумка твоя доставлена.

– Но… – Крошка растерянно указал на свою экстра-маленькую сумку.

– Я бы на твоем месте, Крошка… – Суровый взгляд короля заставил его заткнуться, и он лишь испепелял нас свирепым взглядом. И куда только подевалось его добродушие?