Кирилл Кащеев - Выбор ведьмы

— И ось це насправди думало, що може учить хортицкую ведьму? — хорошо знакомым, родным склочным голосом выдала автобусная экскурсоводша ведьмочка Маша. — Тьфу! Куды тилькы облоно дывыться?

Мертвый лес ревел как огромный торжествующий зверь… и над кронами мертвых деревьев начала подниматься тень гигантского Пса. Глазищи его сверкали как два ледяных озера, а жаркая пасть пылала жерлом вулкана. Невидимый ветер трепал шерсть этой чудовищной тени, а сама тень все росла и росла, закрывая небо. Солнечный свет стремительно гас, точно его кто-то пил, на потемневшем небе смутно замерцали звезды… и исчезли, будто бежали в ужасе. Оглушительный рев еще раз встряхнул небо и землю, напирающие на водную преграду деревья качнулись, и сотни извивающихся корней-щупальцев ринулись сквозь воду…

Корни Мертвого леса пронзили преграду насквозь, мгновение — и вся стена обросла шевелящимися щупальцами, будто сквозь нее норовил пролезть громадный осьминог. В тот же миг стена засверкала белым… и смерзшаяся прямо внутри ее ледяная пластина срезала корни-щупальца как нож гильотины. Хрясь! Хрясь! Ледяные лезвия возникали то тут, то там, в непредсказуемом, хаотическом порядке, и неслись вдоль стены, выпалывая каждый черный отросток, умудрившийся просунуться сквозь воду. Ледяные башни шевельнулись… Громадная сковородка башни-Горпыны и молот башни-Кузнеца принялись лупить по подобравшимся к водной границе мертвым деревьям. Визжащие аспиды, точно обезумев, навалились на стену. Вода выгнулась, как туго натянутая мембрана. Сбившаяся в кучу стая вписалась в нее, будто в целлофановый пакет, вода охватила аспидов со всех сторон и… вскипела. Аспидов завертело в кипятке, вместе со своими чудовищными седоками они варились прямо в стене, будто самый жуткий в двух мирах вертикальный суп! Чудовищный запах поплыл над лужайками.

— А ты змей с фантазией, — возникая с другой стороны от Великого Водного, меланхолично вздохнул здухач. — Хорошо, что мой нос сейчас не здесь.

Плывущие над битвой невинные белые облака обросли крыльями, гребенчатыми шеями и хвостами. Воздушные драконы метнулись в разные стороны… открывая зависших в небе огненных с бочками в лапах. Хрясь! Точно тысяча пушек выстрелила, бочки лопнули, а дыхание брошенного воздушными ветра разметали хлынувшую вниз темную жидкость над Лесом. Остро запахло бензином.

— Ладно, ты все запасы выпивки конфисковал, — тоскливо сказал подлетевший Вереселень Рориг. — Но еще и заставить собственнолапно их вылить… Айтварас Жалтис, ты не змей — ты чудовище!

— Еще нет, но лечу в том направлении! — Губы Айта растянулись в улыбке кобры.

Потоки пламени рухнули на пропитанный бензином Мертвый лес. Напротив водной стены встала стена огня. Мертвые деревья, угольно-черные в оранжево-алом огне, корчились, точно и впрямь были способны испытывать боль, а разъяренный Сайрус Хуракан со своими воздушными гнали волны пламени все дальше, раздувая пожар.

Вереселень Рориг вдруг рыкнул — то ли испуганно, то ли изумленно: его потащило к земле. Великий Огненный отчаянно бился в тисках опутавших его черных корней! Один захлестнулся вокруг шеи и теперь с неимоверной силой сдавливал, ломая чешую, — Айт увидел выпученные глаза огненного брата, его распахнутую в немом вопле пасть. Водный понесся вниз… Только что зеленая лужайка по их сторону водной стены колосилась извивающимися черными щупальцами. Срезанные ледяными лезвиями куски корней стремительно вкапывались в землю и там… прорастали. Из пасти огненного брата вырвался сдавленный хрип, и Айт кинулся к нему. Вымороженные черные щупальца осыпались с чешуи, Вереселень Рориг метнулся в сторону.

Мертвый побег полз вверх по ледяной башне — его отростки присасывались ко льду. Башня начала покрываться мелкими трещинками. Пучки черных корней пробивались сквозь почву — прямо внутри водной стены! Сейчас они еще больше напоминали щупальца гигантского осьминога. Айт рыкнул, заставляя воду стены вскипеть снова… щупальца напружинились, и… стена упала до половины высоты!

— Они пьют! Тянут воду! — рыкнул Шен.

Над вполовину уменьшившейся стеной пестрым потоком хлынули аспиды, и мертвые черные кроны закачались над водной преградой. Мертвый лес заполнял стену собой! Деревья начали падать. Водная стена с треском лопнула — вода расплескалась по земле и камням, лишь редкими фонтанчиками пробиваясь сквозь завал из мертвых деревьев.

Громадная тень Пса издала торжествующий рык.

Небеса содрогнулись… летуны на аспидах и змеи врезались друг в друга, мгновенно смешавшись в сверкающей круговерти боя.

По завалу из черных стволов в прореху между ледяными башнями ринулись серокожие… верхом на бревнах! Обрубки мертвых стволов шевелили сучьями, как сороконожки лапками, мчась по завалу из павших деревьев точно по мосту. Ледяная сковородка башни-Горпыны опустилась сверху, расшибая первую волну нападающих в щепу, смешанную с серой плотью и льдом. Со второй, башни-Кузнеца, на новую волну нападающих ухнул молот… Сверкая ледяными боками, начал подниматься… Башня содрогнулась! Мертвые деревья навалились на нее, опутывая мертвыми побегами. Черная сеть трещин пронизывала башни все гуще… Ледяной кузнец обрушил молот на новых врагов, рядом яростно отмахивалась сковородой башня-Горпына… Но сквозь освободившийся от воды проход уже ринулась «серая кавалерия» верхом на бревнах!

Грэйл Глаурунг заревел. Земля провалилась под мертвыми деревьями, поглощая черную баррикаду вместе с прущими по ней серокожими. Всадники на бревнах посыпались в провал. В проем между ледяными башнями продолжали валиться мертвые деревья. Они падали с такой скоростью, словно где-то их рубил невидимый лесоруб, мгновенно снова заполняя провал в земле. Серокожие перли сплошным потоком, топча упавших, вколачивая их в уже заполненный провал. Протяжный вой вознесся к небесам, и «серая кавалерия» ринулась вперед, затопляя берег Молочной.

— Какой сюрпри-из! — протянул богатырь Вася, появляясь в открытой автобусной двери. Столько проехали вместе — я все «Машенька» да «Машенька»… и не догадался, право слово! Здравствуйте, Елизавета Григорьевна, голубушка моя! — Гусарское щелканье каблуками сопровождалось звяканьем кольчуги.

Девушка… женщина в платье и облике ведьмы-экскурсовода Машеньки с удивлением воззрилась на богатыря… и оба начали меняться. Простецкая физиономия богатыря поплыла расплавленным воском, сменяясь сухим и тонким, как на древних монетах, профилем… Розовенькое платьице Машеньки перетекло в строгий брючный костюм, а из-под шляпы с полями блеснули глаза знающей себе цену женщины и эти глаза совсем не портили морщинки в уголках. Под рукой воина оказался «луковичный» шлем, алый воеводский плащ кровавым полотном тек с плеч, а молодость сменилась импозантностью зрелого мужчины. Дама чуть набрала веса, а выбивающиеся из-под шляпки старомодно подвитые темные локоны подернул легкий налет седины. Радостно улыбаясь, она протянула воину руку для поцелуя: