Кирилл Кащеев - Выбор ведьмы

Его появления словно ждали.

— Аррррр! — черный силуэт Пса вставал над горизонтом все выше… выше… Страшнее. Мертвый лес снова пришел в движение — деревья мерно двинулись вперед. Лес яростно навалился на еще сражающиеся ледяные башни — мертвые стволы громоздились один на другой, сковородка башни-Горпыны и кузнечный молот увязали в ветках. Черные баррикады поднимались все выше и выше… Башни захрустели, как орех в щипцах. Бабах! Точно пушки грохнули — осколки льда взмыли вверх и осыпались искристыми кристаллами на наползающие на уцелевший фундамент мертвые деревья. Столбы света взмыли к небесам… лишь один задержался на краткий миг, на фоне неба возникло женское лицо, нахмуренное и словно виноватое, сияющие губы шепнули: «Гальку мою… Дочку… Защити…» — И сполох унесся в зенит. «Серая кавалерия» хлынула в проем, будто где-то прорвало удерживающую ее плотину. Неистово рычащие Дъна и Лаума пали на них сверху, Мраченка и Белая Змея отчаянно мчались на помощь… Табити поняла, что только она, старая покалеченная змея, да четверка молоденьких змеиц — вот все, что противостоит этой неудержимой силе на пути к Пещерам! Она пошире расставила лапы, готовая дорого продать свою жизнь и жизни тех, кто остался за ее хвостом — и змеенышей, и драконьих жен, и дочку этой, из башни…

Позади пронзительно загудел клаксон. Табити вывернула длинную шею… Прыгая по кочкам и ломясь сквозь кусты, вдоль берега мчался автобус! Рядом, прямо над белой гладью реки, неслась девчонка верхом на пестром коте. Над ней будто муха вилась вторая девчонка, на метле, за спиной у нее распушила толстый хвост черная кошка, а у пояса, привязанная за длинные брови, болталась… отрубленная голова.

По пятам за девчонками галопом, будто призовой скакун, мчалась коза, а совсем не юная всадница в строгом брючном костюме сидела на ее спине ловко, будто скакала на козах всю жизнь. А может, так и было?

— Лизка! — завопила Табити. — Ты откуда тут взялась?

Бабка соскочила с козы и, легко прыгая по камням, поспешила навстречу драконице:

— Табби, дорогая, сколько лет, сколько зим!

— И не говори, Лизетта, вы, человеки, столько и не живете! — елейно протянула драконица. Громадная чешуйчатая морда наклонилась к женщине, и они… расцеловались, лишь чмокая воздух у щек. От чмоков драконицы вокруг бабки заклубился дым и начала тлеть выбившаяся из прически прядь.

— Надеюсь, мне ты тоже рада, змейка моя.

Автобус затормозил, камешки из-под колес шрапнелью рассыпались у самых лап Табити, из распахнувшейся двери выпрыгнул Вольх Всеславич, кинул взгляд на прущих вперед серокожих и атакующих их змеиц… и молча надел шлем. В окошках автобуса заплясало зеленое ведьмовское пламя, тут же сменившееся белым, потом желтым, автобус медленно окутался ореолом, похожим на многоцветное северное сияние, такое яркое, будто на берегу Молочной пылала звезда. Из этого сияния вышел худой вислоусый дядька в кольчуге и плоской, как блин, милицейской фуражке.

— А доброго вам здоровьечка, шановна пани змеица! — поздоровался дядька Мыкола, глянул вверх, глянул вниз… и с тихим звоном потянул из ножен меч. Меч становился больше, больше… и вместе с ним рос и старый богатырь. Голова в милицейской фуражке поднялась над холмами. Вольх Всеславич коротко рубанул воздух ребром ладони. Над берегами Молочной разнесся древний клич наднепрянских земель, клич, под которым свершались и подвиги, и преступления, но не было места трусости.

— Ну, хлопцы… Робы грязь! — И дядька Мыкола ринулся на серокожих.

— Робы-ы-ы-ы гряяа-а-азь! — откликнулось тысячеголосое эхо, тысячи копыт ударили в землю…

Из охватившего автобус переливающего свечения хлынуло богатырское войско. Наметом пронеслись богатыри в кольчугах, богатыри в полных рыцарских доспехах, богатыри в крылатых польских кирасах. Вольх Ярый Тур привел за собой не только свою заставу.

— От командировки в Ирий не отказываются, — усмехнулся Вольх Всеславич, и через мгновение его уже рядом не было — зато там, где прошел Ярый Тур, в рядах серокожих возникла просека. Следом с мечом наголо скакал Андрей, Федька с Ерусланом от него не отставали.

Богатырский клин вошел в боевые порядки серокожих, как нож в консервную банку.

— Арррргххх! — Чудовище, похожее на громадного волка с пылающим, как у кометы, хвостом, взвилось в воздух, на лету скусывая всадника со спины аспида. — Привет, бабуля! — прошамкал Вук Огнезмей, сплюнул свисающего из пасти всадника и подмигнул опешившей Лауме. — А подберика крылья, уважаемая древность, а то не развернешься! — И, волоча за собой огненный хвост, врезался в клубок аспидов. Лаума посмотрела вслед обиженно и… полетела за ним.

— Здравствуй, дорогая! — прокричал Андрей его меч сверкнул, срезанная хрящеухая башка отправилась в полет. Богатырский конь ударом копыт втоптал врага в землю.

— Человечья ведьма так и не передала мне твои подарки! — пожаловалась Дина, падая из поднебесья и накрывая серокожих сетью молний.

— Когда бы я успела? Лежат в пещере Земли твои подарки, ничего им не сделалось, — фыркнула налетевшая сбоку Танька. — А пока нате вам в качестве компенсации! — И, крутанув Шелудивого Буняка за брови, она швырнула живую голову в воздух. Хохочущая голова закружилась — крылатые аспиды посыпались вниз пестрым дождем.

Из окутывающего автобус сияния выпрыгнул мужик в полковничьих погонах на камуфляжной форме. Еще прыжок — и седой волк-вожак с призывным кличем промчался по крылу бьющегося на земле аспида, с рычанием вцепился в горло седоку.

— Ментовский Вовкулака! — радостно завопила Ирка, когда на клич вожака из сияния хлынула стая: поджарые звери, молодые и ветераны со шрамами на мордах, выскакивали из окон пылающего неистовым светом автобуса, с ходу отгрызая лапы с оружием и всаживая клыки в загривки врагов. — Привет, Рудый! — бросила Ирка потершемуся о ее ногу здоровенному рыжеватому волчаре. — Балабан, Кречет! — Из верхнего люка автобуса с клекотом и шорохом крыльев взмывали соколы-оборотни, по трое-четверо налетая на еще держащихся в воздухе аспидов. Мимо Ирки неторопливо прошествовала парочка незнакомых медведей — через минуту она увидела, как один раздирает когтями какого-то медведеослика из всадников Прикованного. Видно, сочетание не понравилось.

Богатырское копье вздернуло к небесам пронзенного насквозь серокожего, подскочил другой серокожий, всадил меч богатырю в сочленение доспехов и рухнул сам, сбитый копытами коня, и все исчезло в кипении битвы. Схватка в небе закипела с удвоенной силой змеи рвали уцелевших аспидов в клочья. Ряды серокожих дрогнули и начали откатываться к реке.

Сверху на Ирку пала густая тень, вокруг талии сомкнулись когти, ее сдернуло со спины кота, подбросило в воздух, и она плюхнулась между зубцами серебристо-стального гребня. Снизу раздался протестующий мяв кота, но Ирку уже уносили прочь от земли.