Кирилл Кащеев - Выбор ведьмы

— Хаим Янкель, скорее! — замахала ему Ирка. — Помогите!

— Что толку в большой битве от одного старого ламед-вовника или он, по-вашему, такой себе танк? Я позвал всех тридцать шесть! Никто не хочет себе мертвого мира, никто не хочет жить рядом с мертвым миром, все хотят, чтоб было аколь беседер! [32] Все хорошо (ивр.).

— Шалом, уважаемые! — Из автобуса ломанулась толпа. Низкие, худые, толстые, по спортивному накачанные, старые и молодые, в лапсердаках и круглых шляпах, в военной форме и просто в свитерах и джинсах у всех тридцати шести тайных Хранителей мира на плечах трепетали кисти белых талесов, молитвенных шалей. В один момент они сомкнули кружок и забормотали, покачиваясь:

— Налетело множество песьих мух в дом фараонов, погибала земля от песьих мух. И сделал Г-дь по слову Моисееву и удалил песьих мух: не осталось ни одной… [33] Ветхий Завет. Вторая книга Моисея. Исход. Глава 8:24,8:31.

Мух закрутило штопором — их носило туда-сюда без всякого ветра, швыряло как пьяного в переулке, как корабли в бурном море. Они отчаянно работали крылышками, пытаясь снова добраться до своих жертв, но их волокло прочь… и бросило в воду. Белизна Молочной исчезла под сплошным зеленым жужжащим покровом. В воде замелькали рыбьи пасти большие и мелкие, гам-гам… мухи начали исчезать!

Сияние погасло, превращая автобус снова в то, чем он и был — старенький, хоть и тщательно отремонтированный обыкновенный автобус с надписью «Два мира — два образа жизни» на борту.

— Я-то только на богатырей рассчитывала, — вытирая кровь с искусанных щек, бормотала бабка. — А Ирка… Как она еще остальных человеческих ведьм сюда не пригнала!

— Ой-вэй, женщина! — проворчал Хаим Янкель. — Кто-то же должен был и в лавке остаться!

Тик-так-тик-так… Тик-так-тик-так… Ходики на первом этаже дома хортицкой ведьмы гулко отсчитывали минуты. Цок-цок… Цок-цок… Каблуки Оксаны Тарасовны отстукивали монотонную чечетку по старым крашеным доскам пола.

— Вссс! Вссс! — сложив губы в трубочку, Стелла звучно втянула в себя чай из блюдца и принялась так же звучно жевать булку с толстым ломтем колбасы.

— Хватит жрать! — отчеканила Оксана Тарасовна, стискивая кулаки так, что длинные ногти вонзились в ладони.

— Я ж не жалюсь, що ты в мэнэ перед очима мельтешишь як отой маятник! — не переставая жевать, пробурчала старая ведьма. — Нибы вид твого мельтешения щось зминеться!

Сквозь распахнутое окно открывался вид на четырех ведьмочек за столиком под вишнями. Одна белокурая головка, одна рыжая и две темненькие склонялись над рассыпанной по столу колодой. Хоть Оксана Тарасовна подозревала, что паршивки вовсе не гадают, а режутся в «дурака». И компотик из запасов Хортицы попивают!

Рыжая Катерина встала… Оксана Тарасовна метнулась к окну:

— Куда без метлы?!

— Я в туалет, Оксана Тарасовна! — жалобно проныла ученица.

— И в кухню! И в туалет! И в постель! Вы дежурите или дурью маетесь?

— Дежурим, Оксана Тарасовна! — печальным хором откликнулась четверка робленных.

Их рожденная хозяйка с треском захлопнула окно.

— Нужно было хоть вовкулаков не отпускать! Они милиция — их дело следить за порядком здесь! — прошипела она.

— Зараз пожадничаешь — потим пожалкуешь, — пожала плечами толстуха, накладывая в чашку седьмую ложку сахара. — Якщо уси ламед-вовники до Ирию отправились, значит, головна битва за цей мир цього разу буде не тут! Та не боись ты, Оксанка! Почнеться не пропустим!

— А иначе зачем я здесь? — донеслось из динамика открытого на столе ноута.

Там, на экране, за пультом со множеством других экранов сидела Танька… нет, словно обработанная в фотошопе копия Таньки, одетая в украинский костюм — яркую вышиванку и пеструю юбку-плахту.

— Системы спутникового слежения задействованы… — ВедьмаТанька пробежала пальцами по клавишам и защелкала тумблерами. — Системы видеонаблюдения под моим контролем, системы магического слежения активированы…

— Поволжский район — ничего! — С окошка в углу экрана смотрела та же самая ВедьмаТанька, только в сарафане и кокошнике, а за спиной у нее вокруг пылающего до небес костра плясали простоволосые девушки в шитых рубахах. — Сибирь — все тихо-спокойно, однако! — из второго окошка доложила ВедьмаТанька в меховой парке, и отдаленный звон шаманского бубна вплыл в разогретый майским солнцем город на Днепре. — Ich sehe nichts! [34] Я ничего не вижу (нем.). — доложила ВедьмаТанька в пышной блузе и баварском чепце со свисающими из-под него толстыми белокурыми косами. На экране возникали ВедьмаТанька в кимоно, ВедьмаТанька в травяной юбочке и ожерелье из раковин на шее, ВедьмаТанька в наряде из «Тысячи и одной ночи»… — No sign of any attack! [35] Никаких признаков атаки (англ.). — доложила ВедьмаТанька в приталенном жакете и шотландском берете.

— Появятся рвите их на британский флаг!

— Не учите программу вирусы делать, Оксана Тарасовна! — дерзко хмыкнула ВедьмаТанька.

— Щодо до Британии, мне було спокийнише, пока стара Диана Уинн Джонс [36] Диана Уинн Джонс (1934–2011) — английская сказочница, автор «Ходячий замок», «Ведьмина неделя», «Моя тетушка — ведьма» и т. д. була живая! — Стелла неодобрительно глядела на мелькающих позади британской ВедьмыТаньки ведьм в летных костюмах. — Не довиряю я цией ведьме Джоан, молодая вона ще…

— Лучше беспокойтесь, что эта копия подружки Хортицы контролирует все наши компьютеры! — рассеянно откликнулась Оксана Тарасовна. — Я даже не знаю, какая из них нахальнее — реальная или виртуальная!

— Она сама свою копию не контролюе, воны, начебто, «дружать», — скривилась Стелла. — Переманим!

На экране возникла сперва отечественная дуля, затем сменилась интернациональным средним пальцем, а потом жесты категорического отказа замелькали, сменяя друг друга будто в калейдоскопе.

Обе рожденные дружно фыркнули. Тик-так-тик-гак… Последние минуты спокойствия одна за другой падали в вечность.

Весь предыдущий вой и рев сейчас казался тихим, а может, даже ласковым тявканьем. Рык Пса оглушал, выжимал души из трепещущих тел, швыряя бесстрашных богатырей на колени и сбрасывая драконов с небес. Скулящие оборотни приникли брюхом к земле и выли сами, беспомощно растворяясь в ярости Великого Пса. Мертвый лес закачался, крепясь как в бурю и стряхивая с крон черную листву. Она кружилась в жарком дыхании Пса, пряча землю и небо под сплошным черным покровом. Только сверкали во мраке ледяные призмы глаз на закрывающей горизонт мрачной тени.

— Аррррр! — красная, как раскаленный горн, собачья пасть распахнулась во всю ширь неба, из нее сплошным потоком снова хлынули всадники на аспидах.