Кирилл Кащеев - Выбор ведьмы

— Куда?! — возникшие невесть откуда трое братьев-Великих мчались за ним, наперебой вопя. — Совсем обезголовел?! Сдохнуть хочешь? Опять нас без Водного оставить?

Последний крик как поршнем подтолкнул змея — серебристо-стальная молния с грохотом пронзила боевой порядок аспидов, развернулась и кинулась на врагов снова, выбрасывая к небесам фонтаны гнилой мертволесской и темной своей крови.

— Человеки говорят: сгорел сарай — гори и хата! — проревел Водный, разрывая в клочья сунувшегося к нему летуна, и ринулся грудью на выставленные копья всадников на аспидах.

Трое старших Великих со всех крыльев ломилась за младшим братом, пытаясь схватить, остановить, удержать… И врезались с разгона во вражеские порядки. Аспиды кинулись со всех сторон, и всю четверку Великих закружило безумие битвы.

— А давай за ними! — вдруг заорал Андрей, во весь рост вставая на спине Дины. — Я вон ту тигро-белочку с секирой хорошо запомнил!

— Табити и Аа-а-айт! — с пронзительным воплем мимо пронесся Шен, и драконы двинулись вслед за самоубийственной атакой Великого Водного!

Уткнувшись лицом в колени, Ирка сидела в ложбинке между корней. Маленькая скрюченная фигурка была совершенно неподвижна, не шевелились и свернувшиеся на манер глубокого кресла корни и не догадаешься, что совсем неподалеку точно такие же ползают, хватают, рвут на части… даром что мертвые. Над головой мерно и даже убаюкивающе зудели зеленые мухи — ни одна не сделала попытки спуститься. Невдалеке монотонно капало.

— Два… — прошептала Ирка, механически считая гулкие шлепки капель. — Три… четыре… пять… — Она вытянула руку, и новая капля шлепнулась ей на ладонь, разбившись в брызги о линию жизни. Капля была темной. Ирка медленно подняла голову. Наверху, в кронах застряло громадное тело дракона блеснула яркая зелень чешуи. Кап… кап… черные мертвые ветви вонзились в него точно копья, темная кровь сочилась из-под пробитой брони. Змей был явно и безнадежно мертв. — Ну ладно! — Сквозь стиснутые зубы пробормотала Ирка и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Порошинка попала — вот чего-чего, а золы и праха тут больше чем достаточно! Темные, точно выгоревшие, изъеденные язвами стволы ограничивали обзор до крохотной полянки, бугристой от торчащих из земли узловатых корней. Свисающие с ветвей полотнища блеклых лишайников слабо колыхались, как пруд у берега. — С чего начала, туда и вернулась.

Правда, уверенности, что даже из Мертвого леса можно выбраться, на сей раз не осталось. Наоборот. Была твердая уверенность, что в этот раз выбраться не удастся.

— Хотя бы озера нет, а мертвец имеется… Один большой… — Она снова посмотрела наверх и быстро отвела глаза. Драконы гибли — ее отец, Великий Пес Симарг их убивал. И где-то там, за Лесом, продолжает это делать. Чтобы добраться до нее. Ну вот, почти добрался. Один оч-чень ответственный змей ее папочке сдал. — Ну и чего тогда сидеть? — снова вслух сказала Ирка — собственный голос был единственным живым звуком в мертвящем безмолвии. — Сидеть бессмысленно… — Она оперлась о ствол дерева, и тут же отдернула руку, ощутив, как пальцы тонут в гниющей древесине, осклизлой, как внутренности трупа. Посидела еще пару мгновений, тяжело, как после бега, переводя дух, и наконец медленно поднялась. Что-то яркое скользнуло по подолу юбки и кануло в ковер давно засохшей хвои. Ирка замерла. Постояла, упираясь ладонями в собственные коленки и озадаченно разглядывая яркую «блестяшку»: похоже, падения сквозь кроны платье от босоркань все же не выдержало… Или… Ирка нагнулась ниже, хмыкнула — уже саркастически. Выудила упавшую «блестку», покрутилась, куда бы спрятать находку, и наконец аккуратно заправила между плотными завитками золотого кружева длинного, до самых пальцев, рукава. И решительно сделала первый шаг… Стволы ощутимо шевельнулись, сдвигаясь, качнулись кроны, и сплетенные ветви закрыли проход. — Вот так, да? — Ирка отступила, подумала — а стоит ли сопротивляться? Ей все равно, куда идти. — Ну хоть гадость… то есть пакость сделаю… Гадость уже состоялась, — вздохнула она и залепила клубком ведьминого пламени в закрывшийся проход. Зашипело, черные стволы замерцали в зеленом мареве огня и осыпались золой, оставив немаленькую просеку. Деревья заскрипели снова, корни вспучились, затягивая прореху, — просека исчезла. — Понятно… — кивнула Ирка.

Черные мертвые корни зашевелились, поползли как извивающиеся змеи. Ирка брезгливо отступила от не-живого-не-мертвого клубка у себя под ногами — даже с «прокынувшимися» мертвяками в собственном мире не было так противно. Хотя мертвяки тоже, как выяснилось, папочкина работа, часть долгоиграющей интриги.

Корни смотались в плотные клубни, похожие на отмершие нарывы, — и перед ней открылся проход. Узкая тропка извивалась между стволами… совсем как Сэрвару-ямм, убитый сообщниками ее отца. Ирка пожала плечами. Папаня, конечно, не из миленьких маленьких щеночков… но все равно умудряется получать все что захочет. А хочет он ее. Непонятно, кого он сможет убить тут, если Ирка опять не послушается, но вариантов все равно нет, деревья ее не пропустят. Значит, пойдем по тропинке, как положено придурочной Красной Шапочке в бальном платье. Разве что без пирожков. Ирка криво усмехнулась, нащупав сквозь шелк платья пакетик, засунутый за резинку чулка от босоркань. Точно не пирожки. Идет она тоже не к бабушке. Бабушка осталась позади. И осталась ли у нее еще бабушка? А вот Серый Волк, кажется, есть.

Он поджидал ее в сумраке тропинки. Тень шевельнулась, блеснули желтые звериные глаза, он сделал шаг… Ирка увидела острые уши и вставшую дыбом шерсть на загривке. А потом он поднялся на… задние лапы? И шагнул навстречу. Ирка поняла, что никакой это не Старший Волк, как ей показалось сначала. Это вообще не волк, оскал у него скорее шакалий, а в остальном…

— Панас… — растерянно шепнула Ирка.

— Зьявылася, мертволесска тварюка! — хриплым, напоминающим тявканье голосом рыкнул парень из приграничной деревни. Тот, кто хотел убить ее. Тот, кого она не смогла спасти. И кто явно не видел себя в зеркале. Да и откуда тут зеркала?

— Прости… — прошептала Ирка, чувствуя, как глаза снова наполняются слезами. Как глупо… Ничего не остановить. Ничего не вернуть: не оживить погибших драконов и павших богатырей, не вернуться самой на спину Айту, снова приникнув к его чешуе и чувствуя себя самой защищенной девушкой в мире, не предупредить — заранее! — Табити о заговоре, спасая похищенных змеенышей… И не помочь вот этому несчастному парню, похоже, не сознающему, что с ним сталось! И даже не сделать так, чтоб он не чесался каждую минуту все последние недели своей жизни — потому что разозлил ведьму, а та могла и умела ему отплатить! Почему она знает кучу заклятий, с помощью которых можно основательно испортить жизнь людям и нелюдям, и ни одного — чтоб повернуть время вспять?