Татьяна Леванова - Сквозняки. Ткачи Заклинаний

«Не дышать!» – сказала себе девочка и смело полезла вперед, между двух изогнутых лопастей. Надо сказать, сделала она это не слишком ловко, даже зацепилась ногой и едва не оторвала каблук с сапога, однако вентилятор не шелохнулся. Но за ним был еще один вентилятор, и Маша, с трудом сдержав вздох, поспешила миновать и его. К счастью, ей это удалось. Сразу за вентиляторами располагался полукруглый каменный балкончик, увитый вьюнком. Его перила были такой изящной формы, он был так прелестен и уютен, что казалось, ему не место в какой-то горе. Такими балкончиками должен быть украшен по меньшей мере королевский дворец. Но Маше было не до красоты балкончика. Во все глаза она уставилась на то, что было за ним. Вся исполинская гора, которую не мог перелететь ни один ветер, ни одно облако, внутри оказалась пустой, словно воздушный шарик. Ни лестниц, ни ходов лабиринта, ни тропинок, ни лифтов – только огромное пространство, подсвеченное непонятно как разноцветными огоньками. Девочка нерешительно топталась на балкончике, не зная, что делать дальше. Не прыгать же в разноцветную пустоту!

– Отец Ветров! – крикнула она, в ответ раздалось эхо. Не такое привязчивое, как в Пещере Эхо, самое обычное, гулкое и быстро затихающее.

– Направо, – вдруг услышала Маша шепот под самым ухом. Впору было перекреститься – балкончик был так мал, что даже присесть было нельзя, девочка помещалась на нем только стоя. Никто не мог бы тут спрятаться. Но все же любопытства ради Маша посмотрела направо и увидела над самыми перилами крохотные ступеньки. Они были меньше размера ее ноги, совершенно без перил, и вели наверх.

– Сорвусь ведь! – в отчаянии воскликнула девочка. – Хотя, может, пальцами успею щелкнуть.

Она осмотрела все свои вещи в поисках предметов, подходящих для маячка. Использовать пуговицы ей не хотелось – ведь одна из них должна была ее привести обратно в дом Бабули. А вот кисти, украшавшие футляр для карт, казались абсолютно одинаковыми на вид. Только вот оторвать их не получалось. Маша долго терла тесьму о каменные перила, затем вцепилась в нее зубами, и после долгих мучений оторвала. Обвязав кисть вокруг стебля вьюнка, девочка щелкнула пальцами, заряжая маячок. К счастью, все получилось. Тогда, сняв плащ и понадежнее закрепив рюкзак, девочка принялась карабкаться по каменным ступенькам, прижавшись животом к стене. Если не смотреть вниз, упереться носом в стену, голова не кружилась. О том, куда она ползет, девочка старалась не волноваться – путь есть хоть какой-то, значит, все будет отлично. Она двигалась несколько минут, пока не оказалась в круге красного цвета. Здесь ступеньки кончились.

– Радуга, – подсказал тот же голос под ухом.

– Что – радуга? – прошептала в ответ Маша.

– Начинается с красного! – тихо ответили ей.

– И что? – переспросила девочка, но ей не ответили.

Маша провела рукой вокруг себя. За ее пальцами тянулся след, словно за ложкой в киселе. Вдруг девочка заметила, что когда она проводит рукой чуть левее, красный свет вспыхивает ярче. Маша решилась оторвать вторую руку от стены и протянула ее в ту же сторону. Руки встретили сопротивление, словно в воде. Оперевшись на них, девочка не без содрогания сердца легла на воздух, словно на воду в бассейне. Тускло засветился над ее головой оранжевый. Маша попыталась двигать руками и ногами, словно в воде, и у нее это получилось. Воздух под ней был сухой и упругий, она легко держалась на нем, двигаясь к оранжевому кругу.

– Скорее, в оранжевый, – снова шепнул кто-то.

Маша вздрогнула, сильнее забила руками и ногами и, на беду, глянула вниз. Под ней и над ней была одна и та же разноцветная пустота, уходящая в темноту, и далеко где-то виднелся сиротливо висящий балкончик с вьюнком. Балкончик начал медленно приближаться. Маша поняла, что она опускается вниз все быстрее и быстрее, вот-вот начнет падать! Она поспешно щелкнула пальцами… Но маячок не вызывался. Ни тот, что был на кисти, ни тот, что на пуговице. Магии не было вообще ни капли! Беспомощно махая руками и ногами в воздухе, Маша окончательно выскользнула из круга красного света и полетела вниз.

– Держу! – шепнул кто-то. Падение замедлилось. Ма ша снова лежала на воздухе, словно на поверхности воды, только в круге оранжевого цвета. – Хорошо, что новорожденный оранжевый ветер тут не один, правда?

– С-супер, – Машу замутило, в горле пересохло.

– Ничего, со мной не пропадешь. А теперь ищи следующий цвет радуги. Осторожно, сосредоточенно, быстро.

– Желтый, – девочка решила, что сейчас самое время потерять сознание. Она висит в воздухе над пропастью в середине огромной горы и разговаривает с каким-то голосом. Только вот в обморок почему-то не падалось. Маша закусила губу и начала «плыть» туда, где оранжевый цвет светился ярче. Там она перебралась на желтый.

Желтый цвет был не такой зыбкий, как красный, на ощупь он был похож на сливочное масло. И словно в масло, девочка начала погружаться в него, едва перестав двигаться.

– Скорее, следующий, а то, кто знает, может, я больше не смогу тебя поймать, – посоветовал голос. – Южный ветер добрый, но у новорожденного еще так мало силенок.

Маша поспешно перебралась в зеленый. Зеленый был на ощупь упругим, как молодая листва, не верилось, что это был просто круг света. Девочка зажмурилась, и ей показалось, что она стала крошечной, как муравей, и лежит на огромном листе лопуха, который качает летний ветерок. Ветерок дул все сильнее, все резче, норовя сбросить насекомое с листа.

– У ветров переменчивый нрав, не медли, – подсказал голос. Маша со вздохом перебралась в круг голубого цвета. Этот был похож на мягкий снег, и Маша не стала в нем задерживаться. Она хорошо знала, как легко можно провалиться в снег и не выбраться без посторонней помощи, ей прошлой зимой пришлось в одних носках выкапывать из коварного сугроба лыжные ботинки. В ярких голубых вспышках Маша перебралась на синий свет, который оказался льдом, скользким и холодным, и растянулась на нем, раскинув уставшие руки и ноги. Но отдыхать долго ей не пришлось, и даже голос не успел поторопить ее. От холода заныла кожа, заломило кости, на четвереньках девочка перебралась в круг фиолетового цвета и села. На этот раз ощущения ее не обманывали. Фиолетовый цвет и на ощупь, и на вид оказался толстенным стеклом. Сквозь него с трудом просматривались разноцветные круги, которые миновала Маша, а балкончика уже совсем не было видно.

– Почти пришли. Ты у порога дома Отца Ветров, – прошептал голос.

Маша поднялась на четвереньки и осторожно – ведь стекло тоже скользкое – поползла туда, где сиреневый цвет был ярче и гуще. В одной точке он вдруг засветился так ярко, что стало больно глазам, и Маша, толкнув руками светящийся круг, вдруг выпала куда-то кубарем, сбив что-то по пути с лязганьем и грохотом. Она лежала несколько секунд, зажмурившись, соображая, падает ли еще, или уже лежит на твердом полу, нескользком, надежном. Кто-то под ее ухом залился тихим мурлыкающим смехом.