Олег Раин - ЗБ [litres]

За забором со стороны котлована топтались две фигуры – Альбинка и толстая Сонька. Странная, кстати сказать, парочка. Изящная и спортивная девица с миловидным лицом и огромная толстуха, с ручищами как у борца сумо, с двойным подбородком и вечно пунцовыми щеками. А еще нашу Соньку, помимо кряжистой фигуры и массивных рук, отличали вечно насупленные брови и недобрые глазки. Я-то отлично помнила, что когда-то эти глаза тоже сияли добрыми огоньками. И в моей ватаге над пухленькой Сонькой никто никогда не смеялся. Над ней и сейчас не смеялись, но уже совсем по иной причине: смеяться над такой богатыршей было небезопасно. Потому и держала ее Альбинка при себе вроде телохранителя. Вернее, это Сонька так думала, но я-то отлично понимала, что именно таких чудо-девиц капризные раскрасавицы обожают принимать в свои свиты. Очень уж явный контраст для всех окружающих, а для парней еще и облегченная задачка с двумя неизвестными. Кроме того, Сонька была далеко не дура и порой могла дать дельный совет. Возможно, потому и стояла сейчас рядом с Альбинкой.

Из-за бетонного забора я могла видеть только головы, но слушать их разговор это совершенно не мешало.

– Может, врут? – гудела девичьим баском Сонька. – Лерка – она ведь бешеная. Кинулась в лобовую на этих цып – они и кексанули. А нам потом впаривать начали.

– Врут или нет, но Пигалица-то уверена, что видела их в ЗБ.

– Да выдумывает она всё! Как она могла рассмотреть их на таком расстоянии?

– Не скажи, Пигалица – девчонка глазастая. Лерку-то она первая срисовала. Да и потом подсказки правильные давала.

– И что с того? Лерку, может, и срисовала, а беженку нет.

– Это еще ни о чем не говорит. После-то она все точно расписала: как мы тут крутились, и как эти лошарки пропали. Она тогда все глаза себе проглядела, тоже понять ничего не могла. А после обнаружила их на крыше больнички.

Альбинка повернула голову, и я сообразила, что она смотрит не куда-то, а в сторону далекого ЗБ.

– Какое у нас тут расстояние? – продолжала рассуждать вслух Альбинка. – Километра полтора по прямой – за двадцать минут могли и доскакать.

– Ага, как птички! Тут еще по улицам петлять нужно.

– Дело в другом. У них и этих двадцати минут не было.

– Это Пигалица так говорит.

– А ты ей не веришь?

– Конечно нет! Она что, на часы каждую секунду смотрела? Откуда ей знать, сколько прошло времени?

– Маркушина с Галкой врут, Пигалица тоже врет – кому же тогда верить? – на этот раз Альбинка хмуро взглянула на Соню. – Может, мне и тебе не стоит доверять?

Толстуха потупилась.

– Все равно, – упрямо пробурчала она. – В ЗБ они по-любому не могли попасть быстро. Напутала Пигалица. Кого-то другого там рассмотрела. Это уж потом они туда прокрались…

– Может, и так.

Альбинка задумчиво покосилась на плиту забора, нагнувшись, пролезла через отверстие. Теперь она была по эту сторону и снова изучала пространство. Внимательно оглядела заросли крапивы, даже на корточки присела, словно следопыт, изучая землю своим прокурорским оком.

– Чего там? – нетерпеливо прогудела из-за забора Сонька.

– Да пусто, обычная дыра…

Альбинка продвинулась чуть вперед, а мне вдруг пришла в голову отчаянная мысль. Сонька-то ни за что в дыру не пролезет, а значит, есть шанс покалякать с Альбинкой тет-а-тет.

– Эй, принцессы, чего вы тут забыли? Кошелек с долларами потеряли?

Альбинка, вздрогнув, подняла голову. Глазки ее зло сверкнули.

– Это не мы – это ты здесь что-то забыла.

– Ага, а вы ищете. Чужое-то прибирать к рукам всегда приятно.

– Ты слезай, чего прячешься-то на верхотуре?

– Да запросто.

Примерившись, я спрыгнула вниз. Высоковато, но пятки не отшибла. Спасибо папке – научил правильно прыгать.

В дыре забора показалось возбужденное лицо Соньки.

– Чего там у вас?

– Рандеву, Сонечка! – весело объяснила я. – Болтаем тут без тебя, наслаждаемся. Если хочешь, присоединяйся.

Сонька ладонью пробежалась по шероховатому краю прохода, но даже не стала пытаться протискиваться. Ясно было, что застрянет, как Винни-Пух в норке кролика. И ЗБ ее вряд ли спасет: ему такие кадры без надобности.

– Ну? И как это у вас получилось? – Альбинка прямо поедала меня взглядом. И ведь не только злость читалась в ее глазках – она в самом деле сгорала от любопытства.

– Сама-то как думаешь?

– А чего мне думать, у тебя язык есть – ты и расскажешь.

– Больно уж интересная история, чтобы тебе рассказывать. – я издевательски улыбнулась. – Такие вещи только самым близким подругам доверяют, а ты мне кто? Не друг и не враг, а так…

Уголки губ у нее судорожно дернулись.

– Думаешь, пригрела беженку – и нашла друга?

– Во-первых, действительно нашла, а во-вторых, не называй ее беженкой.

– А как мне ее называть?

– Очень просто – по имени. Или уже отучилась различать людей? Делишь всех на быдло и дворян?

– А кто вы еще? Быдло и есть! Растете в трущобах, еще и гнете из себя кого-то! – Альбинка вновь начала заводиться, но меня это ничуть не трогало.

– По-моему, это ты гнешь, Альбиночка. Ломаешь всех подряд. В классе, считай, всех уже перепортила. Мальчишки и те сторонятся тебя, девчонок в рабынь превратила. Неужели приятно, когда все перед тобой на полусогнутых ходят?

– А перед тобой не ходили?

– Со мной дружили , – медленно проговорила я. – Если ты понимаешь, конечно, это слово.

– «Дружили»! – она фыркнула. – Да боялись тебя – вот и хороводились рядом, пресмыкались перед тобой.

– А теперь, выходит, перед тобой пресмыкаются?

– Может, и пресмыкаются. Потому что уважают!

– Да ну? – удивилась я. – Интересно, за что тебя уважать?

– Ну ты курятина! – Альбинка в бешенстве помотала головой. – До сих пор живешь точно в каком-нибудь перепрелом девятнадцатом веке. Включи мозги, дикарка! На дворе-то третье тысячелетие! Кому нужна твоя дружба? Какой с нее навар?

– Видишь ли, монстроидам вроде тебя сложно такое объяснить. Может, даже вообще невозможно.

– Да ты и не можешь ничего объяснить! – выкрикнула Альбинка. – Не можешь, потому что сама ничего не понимаешь.

– А ты, значит, со своими рабынями понимаешь?

– Конечно, понимаю! Им удобно со мной, а мне с ними. Это называется симбиоз, и только полные идиоты закрывают на это глаза! Между прочим, я для них делаю такое, до чего ты в жизни бы не додумалась.

– Ну-ка, ну-ка! Поделись.

– Да пожалуйста, мне своих идей не жалко.

Альбинкино лицо раскраснелось, и я подумала, что все-таки девка она красивая. Прямо Жанна д, Арк. Только вот воевала она не на тех баррикадах.