Роберт Битти - Серафина и расколотое сердце

Серафина отчаянно пробивалась на поверхность, хотя уже понимала, что ей это не под силу. Она была слишком маленькой, слабой и хрупкой, измученной. Ее тонкие, мягкие, покрытые кожей человеческие пальцы не справлялись с тяжелой почвой. Ее ждала смерть.

— Нет! Нет! Нет! — яростно зарычала Серафина. Рык родился где-то в горле и прорвался наружу грозным рычанием пантеры.

У нее было всего одно мгновение — сейчас, немедленно. Она могла перестать двигаться, дышать и сдаться на милость земли. Или могла представить себя тем, кем хотела быть, и стать им.

Она зарычала, чувствуя, как растет в душе гнев, как меняется тело. Теперь ее уже было не остановить. Серафина представила свою мать-горнольвицу и отца — черную пантеру. Она и сама была горнольвицей, причем черной — лесным вождем. Где-то глубоко внутри нее словно взорвался вулкан.

Внезапно земля раздвинулась, давая место сильному мускулистому телу. Обретя мощь пантеры, Серафина забила хвостом и принялась разрывать землю всеми четырьмя крепкими когтистыми лапами.

Когти пантеры яростно загребали землю, мощные ноги выталкивали ее к поверхности, к воздуху, к жизни.

Усатая морда проталкивалась сквозь слои почвы, уши были плотно прижаты к голове, из груди рвался низкий пульсирующий рык, напоминающий далекие раскаты грома в горах, где она была рождена когда-то в темные времена.

Внезапно сверху донеслись торопливые звуки — кто-то скребся с той стороны. Ее выставленные когти со стуком столкнулись с когтями другого горнольва. Это яростно копал землю Вайса, а ему помогал Гидеан!

— Ты почти выбралась! — громко закричал Брэден, тоже начиная копать.

— Ну же, кошка, рой! — торопила Ровена, горстями расшвыривая землю.

И наконец пантера высунула голову из-под земли и сделала глубокий отчаянный вдох, который был ей так необходим. Она почувствовала, как в горло заструился теплый ночной воздух. Легкие наполнились благословенным воздухом подобно мехам, грудь заходила, и пантера легко выскочила наружу. Ее сердце начало качать кровь, кости двигались, и каждый мускул был готов выполнить любую команду.

— У тебя получилось! — завопил Брэден, когда Серафина полностью выкарабкалась из ямы. — Получилось!

Она твердо встала на четыре лапы и так энергично встряхнулась, что земля полетела во все стороны. Над ней и вокруг нее раскинулся огромный мир. Серафина увидела поляну Ангела, и лес, и звезды высоко над деревьями. Ее легкие свободно дышали! Она была жива, она вернулась в этот мир целиком и полностью! Она была жива! Пантера подняла свои желтые глаза — ее окружали улыбающиеся лица друзей.

Серафина приняла свой человеческий облик и снова огляделась, пытаясь понять, что происходит.

— Мы его уничтожили, — взволнованно сообщил Брэден.

Серафина посмотрела на статую Ангела и увидела изрезанные остатки черного плаща, лежащие горкой под мечом Ангела. Плотное паутинное плетение, шерсть, змеиная кожа превратились в расплавленную, дымящуюся груду, из которой ушла вся энергия. Над поляной и кладбищем вились струйки дыма. Ее друзья искромсали плащ на мече так же, как несколько месяцев назад сделала Серафина, освобождая Клару Брамс и остальных пленников. Девочка знала, чего следует ожидать, и все равно ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что произошло: как только плащ был изрезан, он утратил свои чары, и тогда три ее части воссоединились, и она смогла вырваться из своей темницы.

— Разрезав плащ, мы думали, что найдем тебя лежащей на земле, как было с другими детьми, — сказал Брэден. — Но ты не появилась.

— Рваный плащ разорвал и тебя, — объяснила Ровена. — Когда колдовство рассеялось, твоя душа тут же вернулась в тело, которое лежало в гробу.

— И твое обличье пантеры тоже заодно притянулось, — вставил Вайса. — Я понял, что произошло, только когда услышал, как ты роешь землю, и сказал об этом остальным.

— И мы все начали рыть с бешеной скоростью! — договорил Брэден.

Серафина стояла пораженная. Их план сработал не совсем так, как они ожидали, но он все же сработал! Девочка посмотрела на Брэдена. В его сияющих глазах читалось радостное волнение, губы растянулись в улыбке от уха до уха.

— Не могу поверить! — восторженно произнес он. — У тебя получилось. После такого долгого времени ты снова здесь! Ты жива!

Брэден шагнул к ней, крепко обнял, а потом закружил в воздухе. Серафина рассмеялась от счастья и от радости, что она ему по-прежнему нужна. Было удивительно приятно обхватить его обеими руками и сжать в объятиях — наконец-то обнять, наконец-то почувствовать теплое живое тело друга.

Прижимаясь к Брэдену, Серафина слышала, как бьется его сердце у ее груди, как проходит через его легкие воздух, когда он дышит; чувствовала, как дрожат обнимающие ее руки. Она чувствовала его всего и знала, что он чувствует ее. Это был настоящий, живой мир, и она снова вернулась в него. Где-то далеко за плечом Брэдена вспыхивали и гасли падающие звезды, стремительно соскальзывая с черного ночного неба. Сейчас Серафине казалось, что она вечна, как эти небеса, и девочка смотрела на них с благодарностью, ведь она вернулась к тем, кого любила.

— Спасибо, что не оставил меня, Брэден, — сказала девочка, обнимая друга. Ее голос дрожал от избытка чувств.

— На здоровье, — ответил он. — Я знал, что ты вернешься, если мы придумаем, как это сделать.

Медленно отодвинувшись от Брэдена, Серафина посмотрела на Вайсу, который тоже принял облик человека. Он стоял перед ней, такой высокий, и счастливо улыбался.

— Добро пожаловать назад, — проговорил Вайса, и они обнялись.

Серафина почувствовала силу его рук и чувство гордости, переполнявшее его грудь. Это был воин, довольный тем, что победил в битве с врагом. Он был спокоен и счастлив, что она вернулась. У них с Вайсой было столько общего. Они вместе носились по лесу, спали в пещере, спрятанной за струями водопада, плавали в горных озерах, но, конечно, ничто не могло сравниться с радостью сегодняшней встречи.

Девочка посмотрела на Брэдена и Вайсу и улыбнулась. Друзья ждали ее, боролись за нее; они сделали все, что могли, чтобы событие этой ночи стало возможным. И им все удалось.

И наконец Серафина повернулась и посмотрела на Ровену. Ведьма в длинном балахоне, с низко опущенным капюшоном, из которого выбивались и свободно падали на плечи длинные рыжие пряди, тихо стояла рядом. Она следила за происходящим, оживленно поблескивая зелеными глазами, и все же чувствовалось, что она напряжена и не знает, что делать дальше.

— Даже не надейся, что я полезу обниматься с тобой, кошка, — тут же проговорила Ровена.

Серафина кивнула с улыбкой.

— Знаю, — сказала она. — Но все равно спасибо, Ровена. Благодарю тебя от всей души. Ты спасла меня.