Питер Грю - Письма на чердак [litres]

Призрак сидел у Водокачки.

– Решил меня навестить, – хмыкнул Бука.

– Царя нет. Я хотел спросить, когда он будет?

– Сейчас он в Задорожье. Самое время для призраков наступило. Первая половина человеческой ночи, одинокие дети пытаются уснуть в своих кроватках. Хе-хе.

Герман сел рядом и неожиданно положил голову призраку на колени.

– Тяжело мне, Бука. В обоих мирах тяжело.

Призрак медленно провёл пальцем по выступающей скуле мальчика и положил руку на его волосы у виска.

– Ну что ты! Всё хорошо. Ты о плохом не думай. Чего расстроился? Из-за призрака? Так он злой был. Вот и поплатился. Не надо расстраиваться.

– Но жалко мне его. Сидит он сейчас здесь. На груди моей, – мальчик сжал в ладони медальон.

– Ради благого дела старался, – пытался найти призрак утешительные слова, но, кажется, Герман почувствовал фальшь.

– Бука, тебе нравится Царь Вор? – спросил он, резко садясь и заглядывая в тёмные глазницы клювастой маски Буки.

– Почему он должен мне нравиться? Нет, – ответил Бука.

– Так зачем ты терпишь его? И остальные почему терпят? – не унимался Герман.

Глазницы кожаной маски его наставника были как два чёрных бездонных колодца.

– А что с ним делать? – Бука развёл руками в перчатках.

– Свергнуть! – светлые голубые глаза мальчика зажглись энтузиазмом. – Я могу!

– Хе-хе. Это как люди, что ли, своих королей? Нет. Нельзя.

– Почему? Я ведь могу помочь! Посадить его сюда! – Герман сжал в кулаке маленький горячий медальон.

– А править кто будет? – спросил Бука, покачивая клювом чумного доктора. – Его же выбрал замок.

– Править можешь ты, – сказал Герман.

– Ерунду говоришь, мальчик, – ответил Бука.

– Но почему?

– Другие мы, понимаешь? Не люди мы. Иди лучше к Мурке, – отмахнулся Бука от Германа.

Он устал от этого разговора, и бунтарское настроение подопечного раздражало его. И пугало. Герман выпрямился.

– Нет. Я без ключа к ней не пойду. Царя Вора дождусь.

– Тогда к Князю.

– С ней неинтересно. Она слишком наивна. Она втюрилась в своего наставника.

– Она хорошая, – возразил Бука.

Герман вздохнул, вытащил из кармана клочок бумаги и карандаш и принялся рисовать. Бука с опаской покосился на рисунок. Но там штрих за штрихом всего лишь появлялась, завиваясь кольцом, прядка длинных волос, тёмная у основания.

– Что за проклятье, о котором иногда говорит Царь Вор? О том, что СамСвет отнимет его корни? Корни – это ваши души? – спросил Герман.

Бука поправил широкополую шляпу.

– Не совсем так, у призраков нет физических тел, и то, что нас держит в миру, мы называем «корнями». А проклятье… Нет никакого проклятья. Просто… Несчастные случаи. Не везёт правителям Замка Временных Крыльев… Убитый, Подлая… – ответил Бука. – Гибель призрака – это что-то исключительное. А тут вот нехорошая закономерность. Поэтому Царь Вор остерегается своего СамСвета. Хотя, по мне, так это глупо. У Царя добрый и преданный СамСвет.

– Поэтому ты не хочешь, чтобы я свергнул Царя? Это подтвердит проклятье? Или ты не хочешь править, потому что я твой СамСвет?

Бука невольно покосился на медальон на шее мальчика, но, к счастью, ему не пришлось отвечать.

Наконец явился Царь Вор. Герман бросил рисунок и подскочил к нему:

– Я ждал тебя! Ключ!

Царь Вор равнодушно протянул ему маленький холодный ключик. Мальчик сжал его в руке и побежал к замку.

– Слишком пылкий, – задумчиво сказал Бука, поднимая рисунок, на котором вилась непослушная прядка волос. Она была перечёркнута тремя тонкими линиями.

«Чтобы не ожила», – догадался Бука.

– Мурка! Мурка! Ты свободна! Тебе нечего бояться! Я буду защищать тебя!

Мурка сидела на чаше фонтана и рябила коготками воду. Она посмотрела на Германа, который пытался отдышаться после бега по ступеням Младшей Башни. Дрожащей рукой Герман вставил ключ в скважину замка… и понял, что дверь всё это время была открыта. Он вынул ключ и беспомощно посмотрел на него.

Мурка следила за движениями мальчика. Её лицо, как всегда, излучало безоблачную радость.

– Дверь не была заперта, – тихо сказал Герман.

Он вошёл в клетку и сел на качели. Мурка совсем рядом. Он смотрел на её красные, обжигающе яркие волосы, чёрные у корней, и теребил израненными руками ключ.

– Я дурак, – тяжело вздохнул Герман и хлопнул себя по лбу. – Я вообразил, что ты не можешь выйти. А ты просто не хотела. Царь говорил мне, что клетка защищает тебя. Значит, здесь ты в безопасности и не хочешь наружу.

Герман кинул ключ в фонтан, и тот с лёгким бульканьем лёг на мозаичное дно.

– Как же глупо. Я бесполезен. Ты хоть что-то хочешь, Мурка? Или всё, что тебе нужно, уже дал Царь – эту клетку?

Впервые улыбающееся лицо красноволосой раздражало Германа.

– Домой хочу, – неожиданно сказала Мурка.

– Но где твой дом? – растерянно спросил Герман.

– За горами.

– Непроходимыми Горами? – уточнил Герман.

Мурка кивнула.

Герман оттолкнулся ногой от пола, раскачиваясь. Он молчал. Ему нечего было сказать. Он посмотрел на свои руки в узорах порезов. Сможет он потягаться с чужим волшебством крови? С настоящим чародеем, который обратил своих дочерей в горы? Четырнадцать девушек отдали всю свою кровь до капли, чтобы защитить дом. А он – один. В его хрупком теле крови, наверное, всего пара столовых ложек. Иначе чем ещё объяснить эту бледность?

Герман тяжело вздохнул.

– Можно я буду приходить? Сидеть так рядом с тобой? – тихо спросил он.

Мурка не отвечала.

– И о доме твоём подумаю. Как вернуть тебя за горы. Только попозже. Хорошо? Я устал.

Мурка повернулась к нему. Её глаза – изумрудные-изумрудные.

– Домой, – повторила она.

Герман наклонился и спрятал лицо в ладони, в красные линии своих экспериментов. Ну почему он такой маленький и слабый?

Вдруг лёгкое прикосновение к колену. Это Мурка дотянулась и тронула его пальчиком ноги. Герман отнял руки от лица – он должен быть сильным ради неё.

– Я не плачу, – Герман с усилием улыбнулся. – Всё хорошо.

Мурка кивнула и принялась опять рябить воду. Вода морщилась складками. Герман тихо сидел рядом и смотрел на Муркину голову, похожую на мак.

Новый год пришёл. Привет, 2011-й! Я болею. Всё уютное из реклам теперь со мной: шерстяные носки, тёплая пижама, горячий чай с лимоном. Чем не прекрасный зимний вечер? Апчхи!!! Кхе-кхе.

Спасает только Тёмный Уголок. Там нет болезней.

Джин всё возится с питомцем. Надо отдать ей должное, свинку точно не постигнет участь химер.

Блудный Андрей к Новому году вернулся домой. Тоже с питомцем.