Мэтт Хейг - Отец Рождество и Я [litres]

– Не скажу. Обещаю.

– Обещания для лжецов. Если ты всё время говоришь правду, обещания не нужны.

Я улыбнулась.

– Что ж, людям нужны обещания. И я даю тебе слово, что не проболтаюсь.

Блитцен тем временем подошёл совсем близко и теперь дышал мне в плечо, глядя сверху вниз на кроху-пикси.

– Это Блитцен, – представила я оленя.

Пикси Правды сердито на меня покосилась.

– Я знаю, кто это. Любимый олень Отца Рождество. Особенный. Может, будь я большой вонючей зверюгой с палками, торчащими из головы, Отец Рождество тоже считал бы меня особенной.

– Но ты и есть особенная, – сказала я. – Ты же Пикси Правды.

Пикси покачала головой и уткнулась взглядом в свои ботинки.

– Конечно. Я Пикси Правды. А кто любит правду? Да никто. Ты же встречала Пикси Лжи в худший день моей жизни?

– В худший день твоей жизни? А, точно, на свадьбе.

– Ну так вот, он мой старый приятель. Живёт неподалёку, к югу отсюда. И его все любят. Потому что он всем говорит то, что они хотят услышать. Тебе он скажет, что люди замечательные и что он в жизни не видел ушей красивее. И даже сам о таких мечтает. Если бы вы с ним сейчас встретились, он бы заявил, что в Эльфхельме тебя встретят с распростёртыми объятиями и никто даже не подумает сердиться, а если и посердится, то совсем чуть-чуть.

– Так и есть, – пробормотала я, вспомнив, что он сказал про мои уши. – Но он всего лишь был вежлив.

– Именно. Вот только он не вежливый. И не милый. Нельзя судить о пикси и эльфах по тому, что они говорят.

Я запрокинула голову и взглянула на небо, которое начинало розоветь за перекрестьем ветвей. Солнце уже садилось. Скоро стемнеет.

– Мне и в самом деле пора.

– Да уж, – кивнула Пикси Правды.

– До Эльфхельма ещё далеко? – спросила я.

– Спускайся с холма, пока не увидишь башню Мастерской игрушек. Спускаться быстрее, чем подниматься, так что через десять тысяч минут ты будешь на месте.

– Но десять тысяч минут – это очень долго… – приуныла я.

– Я говорю про пикси-минуты, – уточнила Пикси Правды. – Они гораздо короче ваших. Десять тысяч пикси-минут нужно, чтобы испечь торт.

– А! – воскликнула я. – Спасибо тебе, Пикси Правды.

А затем – может быть, потому что сумерки уже начали сгущаться, а вместе с ними сгущались тревоги в моей душе, – я спросила Пикси Правды ещё кое о чем.

– Ты знаешь что-нибудь о дыре в земле?

– О дыре?

– Да. Мы с Блитценом набрели на яму вон в той стороне, – показала я.

Пикси Правды кивнула.

– Да, я её тоже видела.

– Как думаешь, кто её вырыл? Тролли? Кролики? Пасхальный кролик? Или пикси?

– Не знаю.

– Я думала, ты Пикси Правды, – с лёгким разочарованием протянула я.

– Угу. Пикси Правды, а не Всезнания. Я просто говорю правду о том, что знаю, и честно признаюсь, если чего-то не знаю. Но насколько мне известно, большие ямы посреди леса обычно не к добру.

– И что сделает Отец Рождество, когда я ему расскажу?

– Начнёт беспокоиться. А беспокойство крадёт надежду.

– Но без надежды не будет никакого Рождества, – закончила я. – А ведь до него осталось совсем немного.

– Да, – вздохнула Пикси Правды. – Так и есть.

Помахав ей на прощание, я начала спускаться с холма и вскоре в самом деле увидела, как за далёкими заснеженными деревьями проступают разноцветные домики Эльфхельма. Глядя на них, я пообещала себе, что буду молчать о яме и других странностях, которые встретились мне в лесу. Сломанные сани и без того доставят нам немало проблем.

Морошковый пирог был восхитительно-горячим – только что из печки. Отец Рождество испёк его по рецепту Мэри, пока она пыталась развесить праздничные украшения при помощи чудовства. К сожалению, у неё не очень хорошо получалось. Разноцветные шары соскальзывали с кривобокой ёлки, а по всей комнате валялись бумажные снежинки и гирлянды.

Мы сидели за столом, в центре которого красовался пирог, так и ждущий, что его съедят. Но аппетита ни у кого не было.

Отец Рождество не ругал меня. Когда он услышал о случившемся, то лишь вздохнул и покачал головой, и вид у него стал очень разочарованный. Хуже этого я и представить ничего не могла. От мысли, что это я разочаровала Отца Рождество, я чувствовала себя ужасно плохо.

Мэри отрезала кусок пирога и положила мне на тарелку.

– Не переживай, милая, – участливо сказала она. – В мире случаются вещи и похуже. Главное, что ты цела и невредима. Верно, Николас?

– Да, – ответил Отец Рождество. – Конечно.

Но глубокая складка, залёгшая у него между бровей, никуда не исчезла. Я не знала, что сказать, чтобы её прогнать.

– Кип был очень-очень-очень-очень-очень расстроен, – наконец заговорил Отец Рождество. – Сказал, что в жизни не видел сани в таком состоянии. Барометр надежды починить не получится. А у Кипа и без того в последнее время дела не очень. Боится, что придётся закрыть школу, ведь эльфы теперь будут думать, что его сани небезопасны. Бедняга.

– О нет, – сказала я.

– О да.

– Но я ведь не виновата, – принялась торопливо объяснять я. – Я же не знала, что Капитан Сажа пойдёт за мной. Я увидела его только перед взлётом, и было уже поздно…

– Но ты же могла сказать Кипу, что у тебя в санях кот?

– Тогда Кип не разрешил бы мне лететь…

– И честно говоря, возможно, он был бы прав.

В груди горячей волной всколыхнулось чувство вины.

– Я помогу Кипу восстановить сани.

– Нет, – покачал головой Отец Рождество.

– Нет?

– Нет, – твёрдо повторил он. – Кип – довольно странный эльф. Я очень его люблю, но он странный. Кип не похож на других эльфов. Он сторонится остальных. Не любит праздники и шумные вечеринки. Я как-то предложил ему работу в Мастерской игрушек, но он отказался. Так что он единственный эльф – ну, помимо Отца Водоля, конечно, – который мне когда-либо отказывал. Кип очень ранимый. Понимаешь, когда он был маленьким эльфёнком… Ох, Амелия, это непросто объяснить. Я знаю, ты не хотела ничего дурного. Но ещё я думаю, что мы должны постараться всё исправить.

Я закивала.

– Конечно! И что мы будем делать?

Отец Рождество задумчиво почесал бороду.

– Сани, которые ты разбила, были очень дорогими. Модель «Снежная буря 360», так?

– Знаю. – Я уныло мотнула головой. – Кип уже сказал, что они стоят тысячу шоколадных монет.

– Мы должны за них заплатить, – объявил Отец Рождество.

– Но как? – удивилась Мэри. – Эльфы нам почти ничего не платят. И ты нам почти ничего не платишь.

– Ничего, мы достанем деньги, об этом не волнуйтесь. – Отец Рождество решительно хлопнул себя по необъятному животу. – Пирог подождёт, мы идём в Шоколадный банк.