Мэтт Хейг - Отец Рождество и Я [litres]

– Но ты не можешь уйти сейчас! – воскликнула я.

Глаза пикси расширились.

– А мне кажется, могу.

– Ты нужна нам.

– А мне нужна ванна, так что…

Но тут Отец Рождество догадался, что у меня на уме.

– Амелия права. Ты нужна нам, Пикси Правды. Помоги нам в последний раз.

Мы отправились прямиком в ратушу. Отец Рождество рывком распахнул дверь, и все эльфы обернулись. Глаза их расширились от удивления, а в зале повисла потрясённая тишина.

Отец Водоль, стоявший рядом с Пасхальным кроликом, как раз добрался до середины своей речи.

– …Мы с кроликами сделаем всё, чтобы в Эльфхельме вновь воцарились закон и порядок, а Отец Рождество и прочие людишки не смогли больше морочить нам головы. Отныне и впредь мы будем верить только правде и…

Кролики, стоявшие по периметру зала, тоже смотрели на нас. Я встретилась взглядом со знакомой одноглазой крольчихой.

– НАРУШИТЕЛИ! – завопила 382.

Отца Водоля перекосило от бешенства. Пока наша покрытая шоколадом компания двигалась к сцене, глаза его так и метали молнии.

– Вы только посмотрите на них! – завопил он. – Вымазались шоколадом, который украли из банка. Я говорил правду. Вот оно, доказательство! Разве вы не верите своим глазам?

– Правда – весьма интересное слово, – невозмутимо произнёс Отец Рождество. – Многие используют его с разными целями, искажая смысл. Но правда всегда одна. К счастью, мы привели с собой Пикси Правды. Как вы знаете, она говорит правду, только правду и ничего, кроме правды. Итак, ты расскажешь нам, кто стоит за ограблением банка?

– О нет, – вздохнула Пикси Правды. Все – и эльфы, и кролики – выжидательно смотрели на неё, и под их взглядами она чувствовала себя неуютно.

– Как-то неловко, – пробормотала она.

– Расскажи им правду, – попросил Отец Рождество.

Отец Водоль кинулся вперёд и призвал на помощь самое тёмное чудовство, чтобы заставить Пикси Правды замолчать. Но все эльфы знали, что ни одна сила в мире не помешает Пикси Правды сказать правду.

– Отец Водоль ограбил банк с помощью кроликов, – выпалила она. – Люди ни в чём не виноваты. Отец Водоль и Пасхальный кролик просто хотели убрать их с дороги. Они бросили нас в темницу под Эльфхельмом и попытались утопить в шоколаде. Вот почему мы покрыты им с ног до головы. Кстати, кролики построили под городом целый лабиринт. – Пикси Правды остановилась, чтобы перевести дух.

Эльфы в зале ахнули от изумления.

– Это так! – раздался в толпе голос Нуш. – Я сходила в банк и внимательно изучила место преступления. Под хранилищем есть туннель, который ведёт к системе подземных ходов. И там пещера, полная шоколада.

– От-тец Водоль снова нас обманул, – поддержал жену Занудник. – Он всегда нам врал.

– Теперь я могу идти? – поинтересовалась Пикси Правды.

Отец Рождество покачал головой.

– Потерпи, пожалуйста, у меня остался ещё один опрос. Амелия специально разбила сани? Она действительно целилась в кого-то, как написал Отец Водоль в «Снежной правде»?

– Я видела её в день, когда это случилось. Она обо всём мне рассказала. И хотя сама я врать не умею, ложь я чую за версту – лучше, чем любая другая пикси. Так что поверьте мне, это был несчастный случай. Амелия хороший человек… Пусть она немножко надоедливая, и я вечно из-за неё встреваю в неприятности, Амелия никогда не желала эльфам зла.

– Я знала! – воскликнула Матушка Брир. – Знала, что она хорошая.

– А я что говорил? – крикнул письмолов Пиппин. Из карманов у него торчали последние рождественские письма.

– Я люблю людей! – пискнул Малыш Мим.

Зал пришёл в движение. Кролики ждали приказов, но их предводитель замер на сцене рядом с Отцом Водолем.

– ТИШИНА! – завопил чернобородый эльф. – ТИХО! Какая разница, кто ограбил банк? Люди представляют для нас опасность.

Он повернулся к кроликам и ткнул пальцем в нашу сторону.

– Схватить их!

Но кролики не двинулись с места.

– Я знала, что Пасхальный кролик злой! – сказала Матушка Миро.

– И всегда таким был! – поддакнул Колумбус.

Я посмотрела на Пасхального кролика. Он выглядел смущённым и сбитым с толку, словно добро, таившееся в глубине его души, искало путь наружу, но он не знал, что с ним делать. Я вспомнила слова, однажды сказанные Отцом Рождество: «Если постараешься увидеть в ком-нибудь добро, оно обязательно засияет в ответ».

– Нет! – сказала я эльфам. – Пасхальный кролик вовсе не злой.

– Амелия! – рассмеялась Мэри. – Что ты такое говоришь? Он же едва нас не убил. И помогал Отцу Водолю.

– Да, но не он это начал. Когда-то, до войны с эльфами, кролики были добрыми и мирными.

– Вот! – воодушевился Отец Водоль. – Только вслушайтесь в эту дикую антиэльфийскую пропаганду. Она вас ненавидит!

– Это не так. Просто я не боюсь правды.

Внезапно к сцене подошёл самый старый эльф в ратуше, эльф с длинными седыми усами.

– Амелия, – обратился ко мне Отец Топо, и никто не решился его прервать. – Наверное, я единственный, кто помнит последнюю битву с кроликами, которая случилась сотни лет назад. Мне тогда было шесть, но я до сих пор стыжусь того, что видел. Мне стыдно за жестокость, проявленную эльфами. Никогда больше я не наблюдал ничего подобного. Вот почему я всегда старался стать другим. Приветствовал чужаков. Вот почему однажды я забрался на гору с внучкой и наложил чудовство на умирающего мальчика, пришедшего из мира людей. Мальчика по имени Николас. Этот мальчик стоит сейчас перед тобой. – Он кивнул на Отца Рождество. Тот улыбнулся и украдкой вытер слёзы.

– Я не хотел бояться чужаков. Но Отец Водоль не помнит былых войн. Может, если бы он видел то, что видел я, он бы иначе к этому относился. Но вот что я скажу тебе, Пасхальный кролик…

– Что? – встрепенулся тот. Он снова сжимал в лапе драгоценную подвеску, а болтающееся левое ухо вытянулось в струнку.

– Во-первых, – сказал Отец Топо, – советую тебе не доверять Отцу Водолю. Он печётся только о своих интересах. Остальные, будь то эльфы или кролики, его мало волнуют. А во-вторых, я глубоко сожалею о том, что случилось с кроликами. Мы не должны были прогонять вас с родных земель. Это было неправильно. И если бы собравшиеся здесь эльфы знали, как всё произошло на самом деле, они бы со мной согласились.

Извинений Пасхальный кролик явно не ожидал и теперь не знал, что сказать. Он открыл рот, но не издал ни звука.

– Почему вы медлите? – разъярился Отец Водоль и затопал ногами на кроликов. – Хватайте людей! Чего вы ждёте?

– Меня, – ответил Пасхальный кролик. – Они ждут меня. Приказы эльфов для них – пустой звук.